Фантастика 2025-156 - Оксана Олеговна Заугольная

— Ой. Симеон?

Я страшно смутилась. Зачем он здесь? Кажется, его голос я слышала еще в амбаре. А мое лицо? Остались ли синяки? Как я вообще выгляжу?

На мне чья-то кружевная сорочка (очевидно, жены доктора). Волосы в полном беспорядке. Я расчесываю их пальцами и вспоминаю простейшее заклинание очищения.

Заклинания обычно мне не нужны, у меня достаточно сырой магии, но сейчас я ощущаю себя слишком разбитой.

— Только попробуйте магичить, — тут же разгадывает меня Пиляев. — Если почую — то сразу усыплю вас еще на пару дней.

Я недовольно надуваю губ и требую:

— Ну так дайте хотя бы зеркало!

Он вдруг весело фыркает:

— Ольга была права. Она меня предупредила, что вы непременно захотите себя увидеть. И еще сказала, что ссадины на лице нужно убрать в первую очередь. Даже раньше, чем сращивать ребра.

Я невольно поежилась.

Гор меня бил. Сильно и беспощадно. Но переживала я не из-за этого, а из-за того, что убила его. И нисколько в этом не раскаивалась. Ни капельки. Он хотел убить моих детей, братьев и меня саму. Я оказалась его сильнее и быстрее, только и всего.

Серебряное зеркальце меня немного успокоило. Да, бледна, губы искусаны, глаза ввалились. Волосы потемнели от пота. Но синяков нет, лицо не опухшее. Все не так уж и плохо.

— Можете позвать Симеона.

— Слушаюсь, миледи, — в голосе доктора прозвучала столь откровенная насмешка, что я смутилась. Стоило ему назвать меня не Мартой, а Тиль, как я начала вести себя высокомерно. Дурная привычка, нужно от нее избавляться.

Я натянула на губы приветливую улыбку, хлопнула пару раз ресницами и, едва доктор повернулся ко мне спиной, сложила пальцы в знакомом жесте и пробормотала короткое заклинание очищения волос. Симеон должен мной восхищаться, а не жалеть!

Надо признать, ворвавшийся в комнату княжич выглядел несвежим. Рубаха в пятнах и пропахла потом, светлая щетина придавала ему неряшливый вид. Налившиеся кровью глаза явно свидетельствовали: спал мало.

Мне сделалось его очень жаль. Бедняга, волновался за меня!

— Тихоня, ты в порядке? — княжич плюхнулся на край постели, едва не отдавив мне ноги. — Выглядишь неважно.

— Ты тоже не красавец, — жалость и радость от его появления мгновенно испарились — как мокрое пятно с шелковой юбки. — И воняешь. Пил?

— Пил, — тут же признался он. — Ты три дня в забытьи провалялась, я чуть с ума не сошел.

— Доктор Пиляев — лучший в Большеграде, — чопорно напомнила я, подтягивая одеяло к груди. — Не понимаю, зачем ты переживал.

— Дура, — закатил глаза Симеон. — Видела бы ты себя… Я думал, не выживешь.

Гневно сверкнув глазами — да как можно подобное говорить женщине! — я сдвинула брови. Но княжич сей пантомимы даже не заметил. Он подхватил мою руку и осторожно сжал тонкие пальцы. Он нежного, столь чуждого для этого скомороха жеста у меня вдруг яростно заколотилось сердце. Если это не признание — то что же тогда признание?

— Мне сказали, что ты забрал Амалу? — разбила я неловкое молчание.

— Да. За мной прислал Подгорный. Я просил присматривать за тобой и при любой неприятности сообщать мне. Тебя разыскивала Шанская, она же сказала, что прачечная заперта. И за мной немедленно послали.

— В имение? — глупо спросила я.

— Я недели три, как купил дом на Генеральской. Собирался переезжать в Большеград.

— Зачем?

— Ну, не все же мне с отцом жить… В общем, я примчался и сразу забрал маленькую. Решил, что если с тобой все нормально, то твой гнев я переживу. А если что-то случилось, то ребенок должен быть в безопасности.

У меня защипало в носу. Какой же он все же замечательный!

— Гор сказал, что Амала у него. И угрожал ее убить, если я не скажу, где Мариус, — тихо повинилась я.

— Он врал. А ты должна была рассказать. Зачем терпела? Даже если бы они пришли в дом отца, то не смогли бы ничего сделать. Там маги. И Данил. Да и папаша у меня в прошлом неплохой вояка.

— Где Мариус? — прервала его хвастовство я.

— Его передали Туманову еще тогда, когда он был здесь.

— Как так?

— А вот так. Георг Павелевич — хитрая крыса, но в его верности государю сомнений нет. Тебя он узнал и сразу поверил, что у нас в руках именно наследник. И забрал мальчика. Уже доложил: Мариус вместе с отцом, с ним все в порядке.

Я обмякла на подушках. Хорошо. Малыш в безопасности. Наверное, мне никогда больше не позволят его увидеть, но это и хорошо.

— Меня арестуют? — жалобно спросила я, заглядывая в лицо княжича.

Руки моей он так и не выпустил, сжал крепко пальцы, процедил сквозь зубы:

— За что?

— Ну… я убила Гора.

— Глупости не говори. Как может хрупкая женщина убить дознавателя? Твои братья вернулись, увидели, что подсобник избил их сестру, не сдержались. Грохнули мерзавца. Впрочем, их можно понять.

— И где они?

— Да кто ж их знает? — Голубые глаза Симеона были столь честны, что я тут же угадала: врет. — Сбежали куда-то. Я не уследил, сама понимаешь, мне важнее тебя живой довезти до города было.

Новость и радовала, и огорчала одновременно. Зла я братьям не желала, но и оставлять их на свободе, на мой взгляд, опрометчиво. Они опасны и непредсказуемы.

— Что теперь будет? — тоскливо спросила я, опускаясь на подушки. Голова начала кружиться, в висках противно и гулко застучало.

— Да ничего не будет, — Симеон поправил одеяло, укутывая меня. — Все по-прежнему. Ты у нас — прачка с патентом. Вдова с дочерью. Сын был — отдала на ученье в семью отца, все по-честному. В Большеграде никто ничего не знает, кроме меня и Пиляева, а Пиляев молчать будет. Живи как жила. Или домой к родителям хочешь?

Я мотнула головой и прикусила губу от вспыхнувшей боли.

— Я так и думал почему-то. Так что не думай о плохом, спи лучше.

То есть предложения не будет? А зачем за руку держал? Я была уверена, что вот сейчас он скажет: «Тиль, будь моей женой. Я люблю тебя, мы с тобой ровня. И Амалу твою вырастим. Будем в моей доме на Генеральской жить и не тужить».

Дура мечтательная! Да зачем ему такая как ты? Еще и с ребенком.

— Мне уехать нужно, Тиль. Не знаю, когда вернусь. Постарайся уж не попасть в неприятности, пока меня нет.

— Постараюсь, — холодно ответила я, вырывая у него руку и пряча ее под одеяло. — Мне