Эхо 13 Род Которого Нет. Том 1 - Арий Родович

— Хорошо, — кивнул я. — Я заметил, что Эхо — это что-то, что есть в каждом. В чём-то внутри. Сначала я думал, что это только у людей. Но потом… я начал видеть нити даже у деревьев. В саду. У почвы. У зданий — в следах биоматерии. Оно есть везде. В камне, в земле, в теле. Это сила. Структура. Или и то, и другое. Эхо управляет магией. Точнее… оно позволяет управлять ей.

Он кивнул:

— Верно. Эхо — это и есть источник магии. Чем больше его запас — тем мощнее и дольше вы можете действовать. Оно влияет на то, сколько энергии вы можете направить в заклинание. Сколько выдержите. Насколько точно удержите форму. Но у Эхо есть структура. Стихия. Ранг. У каждого — своя сигнатура. Эхо есть практически во всём — весь наш мир им наполнен. Если вы сильно сосредоточитесь, сможете заметить его даже в воздухе — тонкие, еле заметные струны.

Я напрягся — и правда, уловил пару нитей, скользящих в пространстве.

— Да, — сказал я, — я вижу. Струны. Они есть. И я понимаю, что это и есть то, что называют струнами Эхо.

— Абсолютно верно, — подтвердил Яков. — У каждого предмета, сделанного из биоматерии, или поднятого с земли напрямую, есть Эхо. Даже промышленно произведённые вещи несут его след, но не каждый способен его различить. Лишь сильные. Или одарённые. И у вас, молодой господин, есть одна особенность, которая отличает вас от других: вы можете не только видеть Эхо в вещах и существах. Ваше Эхо может на них воздействовать. Как вы сделали с Ванессой.

— Да… — я задумался. — Я тогда действовал инстинктивно. Когда прикоснулся к Ванессе, я не просто увидел мутацию — я увидел струны Эхо. Они были рваными, искаженными. И почему-то сразу понял, какими они должны быть. Просто знал — и начал менять. Я анализировал. Всё происходило быстро, но ясно. Я видел перед собой задачу — структуру, которую нужно было восстановить. Мой склад ума сам разложил это, как математическую формулу. Я понимал, как струны Эхо должны выглядеть в её руке, и просто начал их выправлять — не эмоциями, а логикой. Как инженер чинит схему, которую никогда раньше не видел, но сразу распознаёт её суть.

— Да, вы всё правильно заметили. И правильно понимаете, — кивнул Яков и улыбнулся. — Но к этому мы ещё вернёмся. Сейчас важно вернуться к основам. В нашем мире не каждый может быть магом. Если вы видели Эхо Ванессы, то, возможно, заметили: у неё около шести колец. — Он сделал паузу, чуть усмехнулся. — Она сейчас на шестом ранге… если не ошибаюсь.

Я уловил в его тоне лёгкую игру. Он знал точно. Просто не хотел раскрывать, насколько осведомлён. Возможно, чтобы не пугать. Возможно, чтобы не выдать, насколько много он знает. Но я знал, как читать людей. Я видел по глазам: он не ошибается. Просто держит часть информации при себе.

Что ж… будем играть по его правилам. Сейчас явно не та ситуация, в которой стоит давить. Я был гением, да. И я чувствовал, что в этом теле куда больше силы, чем у любого из тех, кого я знал в своей прежней жизни. Но рядом со мной был человек, который был в разы сильнее. Нет — не в разы. В сотни раз сильнее, чем я в своём нынешнем состоянии. Я ему не соперник. Может быть, физически я и смог бы что-то — убежать, уклониться. Но магически? Он бы уничтожил меня, и я даже не успел бы понять, как.

Ну и ладно. Я могу играть в эту игру.

Я отметил, как он сказал про круги. Но у меня их не было. И теперь я могу предположить, что все по умолчанию видят круги — потому что так устроена структура Эхо. Но я видел иначе. Возможно, потому что мне было так удобнее. Сначала — геометрические фигуры. Углы, формы, многогранники. Это был мой выбор, продиктованный привычкой. Мозг цепляется за то, что ему проще анализировать. Последний проект в моей прежней жизни был весь построен на чётких схемах. Я видел, где угол сбился, где форма искажена. И это работало.

Но со временем даже эти формы я начал превращать во что-то ещё — в символы. В алфавит. Новый, незнакомый, но куда более понятный. Потому что символ проще запомнить. Он целостен. Он образ. А вот многоугольник с углом, сдвинутым на два градуса… его надо анализировать, считывать. Даже мне — гению — это занимало лишние секунды. А символ — он просто есть. Он фиксируется в памяти как знак. И когда я снова встречаю этот же символ в другом Эхо — я узнаю его сразу. Я даже заметил его в чёртовой лампе на столе — такой же символ, как у Ванессы. Значит, структура повторяется не только в людях. Значит, этот язык куда шире, чем я думал. Может, это даже не просто язык. Может, это код. Но не код программирования — скорее, как кодовый замок, как схема от сейфа, где каждый символ имеет значение. А может, это и правда язык, как китайская письменность, где один знак — это целое слово, действие, команда. Что-то, что когда-нибудь удастся прочитать — как текст. Или как поэму.

— Это достаточно высокий уровень, — продолжил он. — Но далеко не максимальный. И я скажу больше — не каждый способен вообще стать магом.

— То есть, не каждый — маг? — уточнил я.

— Именно. У нас есть понятие магов. Так их называют и в других странах — пусть названия разные, суть одна. Но магия, основанная на Эхо, не дана каждому. Ваша способность видеть струны — уже редкость. Но способность воздействовать на них… куда выше.

Он сделал паузу и добавил:

— Если вы заметили у Ванессы шесть кругов, то посмотрите на светильник на столе. Сколько кругов вы у него видите??

Мне пришлось включить быстрый анализ. Символы — это удобно. Но в случае со светильником, возможно, круги были бы информативнее: мне сейчас не нужны были символы, отвечающие за его работу. Мне нужно было понять его ранг. У магических предметов тоже бывают ранги. И у светильника он был второй. Я пока не знаю, как именно формируются ранги у вещей, но чувствую — второй ранг для обычного