Танец Клинков: Академия убийц - kv23 Иван

самых дальних уголках зала, мог видеть малейшее изменение его мимики. Точно такая же проекция сейчас парила над Дворцовой площадью, где тысячи простых горожан, затаив дыхание, ждали слов своего повелителя.

— Подданные Российской Империи, — голос Императора, усиленный магией, раскатился под сводами, проникая в самую душу. — Сегодня мы собрались здесь не только ради празднества. Мы стоим на пороге новой эры…

Он говорил о единстве, о силе традиций и незыблемости законов. Слова лились плавно, уверенно, убаюкивая бдительность, создавая иллюзию абсолютного порядка. Аристократы кивали, ловя каждый звук, дамы обмахивались веерами, скрывая скучающие улыбки, а офицеры выпячивали грудь, демонстрируя ордена. Всё шло по сценарию, написанному десятилетия назад.

Но Анна, скрытая под слоями грима и чужой личиной, знала: сценарий вот-вот будет переписан. Она стояла в тени массивной колонны, чувствуя, как бешено колотится сердце — не от страха, а от предвкушения. Рядом с ней, невидимая для остальных, скользила тень Ирины, чьи пальцы уже плясали над сложным плетением магического контура.

Император набрал воздух для следующей фразы, когда мир дрогнул.

Сначала это было похоже на помеху — легкая рябь пробежала по гигантскому лицу над сценой. Изображение мигнуло, пошло трещинами, словно разбитое стекло, и вдруг исчезло, оставив после себя серую пустоту. Зал ахнул. Император нахмурился, оглядываясь на проекционистов, которые уже суетились у кристаллов, пытаясь вернуть картинку.

Но вместо благородного лика монарха над залом вспыхнуло другое изображение.

Оно было зернистым, слегка дрожащим, словно пробивающимся сквозь толщу времени. Кабинет. Тяжелая мебель из темного дуба, заваленный бумагами стол и тусклый свет магической лампы. Две фигуры.

Зал замер. Тишина стала не просто звенящей — она стала ватной, удушающей.

Одна из фигур на проекции повернулась, и по рядам аристократов пробежал шепоток узнавания. Молодой, еще без седины в волосах, но с тем же хищным, пронзительным взглядом — Антон Громов. Двадцать лет назад.

— Я подставлю Теневого… — голос Громова, резкий и холодный, прорезал тишину бального зала, как скальпель нарыв.

На записи он нервно расхаживал по кабинету, сжимая в руках какой-то документ. Напротив него, в глубоком кресле, сидел человек, чье лицо было скрыто тенью, но вальяжная поза и перстень на пальце выдавали его с головой.

— А если что-то пойдёт не так? — голос собеседника был ленивым, тягучим, пропитанным высокомерием.

Князь Дмитрий Волконский. Нынешний глава Совета, стоящий сейчас в первом ряду, всего в нескольких шагах от Императора.

В реальности Волконский дернулся, словно от удара хлыстом. Хрустальный бокал выскользнул из его пальцев и с мелодичным звоном разлетелся о паркет, но никто не обратил на это внимания. Все взгляды были прикованы к экрану.

— Не пойдет, — отрезал Громов на записи, останавливаясь перед столом. — Дмитрий слишком честен. Он верит в Кодекс. Это его и погубит. Мы обвиним его в убийстве без контракта. Улики уже готовы.

— Рискованно, — усмехнулся молодой Волконский. — Гильдия Тени сильна.

— Гильдия Тени станет моей, — Громов ударил ладонью по столу. — Или исчезнет. Мне нужны послушные псы, а не вольные волки. А Теневой… он просто мусор, который нужно вымести.

На Дворцовой площади, где проекция транслировалась на весь город, тишина сменилась глухим ропотом. Люди, привыкшие верить в непогрешимость власти, в святость Гильдий, сейчас видели изнанку этого мира. Грязную, кровавую изнанку. Ропот перерастал в гул, в котором слышались первые ноты гнева.

В бальном зале царил шок. Дамы бледнели, кавалеры хватались за эфесы шпаг, не понимая, кого защищать и от кого. Император стоял неподвижно, его лицо окаменело. Он медленно повернул голову, сначала к проекции, потом к реальному Громову, стоящему у подножия трона.

Громов побледнел так, что стал похож на мертвеца. Его губы тряслись, глаза бегали по залу, ища выход, ища поддержку, но натыкались лишь на стены отчуждения и страха.

Запись продолжалась.

— И помни, — голос Громова стал тише, зловещее. — Я уничтожу любого, кто встанет у меня на пути. Жену, дочь… мне плевать. Власть не терпит сентиментальности.

Изображение мигнуло и погасло, оставив после себя лишь эхо последних слов, которое, казалось, все еще витало под сводами.

— Выключите это! — крик Громова сорвался на визг, разрушая остатки его самообладания. Он бросился к проекционистам, расталкивая ошарашенных гостей. — Это подделка! Ложь! Проекционисты, ко мне! Это заговор!

Волконский, более опытный в интригах, пытался сохранить лицо, но предательская дрожь рук выдавала его ужас. Он шагнул к Императору, открывая рот для оправданий, но монарх поднял руку, останавливая его жестким, как сталь, взглядом.

— Молчать, — тихо произнес Император, но в этой тишине было больше угрозы, чем в любом крике.

Именно в этот момент, когда хаос готов был поглотить порядок, Анна вышла из тени.

Она двигалась не как аристократка, не как гостья. Она шла походкой хищника, мягкой, пружинистой, полной скрытой силы. Паркет не скрипел под её ногами. Люди расступались перед ней инстинктивно, словно чувствуя исходящую от неё ауру опасности.

Она остановилась на авансцене, прямо под тем местом, где только что висело лицо её врага. Свет люстр падал на неё, выхватывая из полумрака хрупкую фигуру в простом, но изящном платье, которое больше напоминало сценический костюм, чем бальный наряд.

Анна медленно подняла руки. Движение было плавным, театральным — дань её прошлому, дань её искусству. Резким жестом она сорвала с головы парик, и тяжелая волна темных волос рассыпалась по плечам. Следующее движение руки — и магический грим, скрывавший черты лица, растаял, как утренний туман.

Перед залом предстала не безликая танцовщица. Перед ними стояла Анастасия Теневая. Дочь преданного отца. Наследница уничтоженной Гильдии.

Её глаза горели холодным серебряным огнем, в котором не было ни страха, ни сомнений. Только ледяная решимость.

— Я — Анастасия Теневая, — её голос, усиленный магией, прозвучал чисто и ясно, перекрывая шум толпы и истеричные крики Громова. — И я пришла за своей платой.

Громов замер, обернувшись на голос. В его глазах мелькнуло узнавание, а следом — животный ужас. Он увидел не просто девушку. Он увидел своё прошлое, которое вернулось, чтобы вонзить кинжал ему в сердце.

— Взять её! — взвизгнул он, указывая на Анну дрожащим пальцем. — Это государственная изменница! Убить её!

Стража дернулась, но заколебалась. Слишком много потрясений за одну минуту. Слишком сильным было впечатление от записи. И слишком пугающей была фигура девушки, стоящей в центре зала.

Анна улыбнулась. Это была не добрая улыбка. Это был оскал волка, загнавшего добычу в угол.

— Танец начинается, директор, — прошептала она, и в её руках, словно из воздуха, материализовались парные клинки. — Посмотрим, как вы умеете вести.

Глава 74: Зеркало истины

В бальном зале Зимнего дворца