Черная Песнь - Энтони Райан

На лице старика появилось покорное, горькое выражение, но затем к нему вернулся боевой дух. Он поднял лицо к хихикающей морде своего врага и плюнул в нее, шевеля губами в последнем оскорблении. Худой человек выдернул руку из груди настоятеля, и кровь хлынула из разорванных сосудов сердца, которое он держал в руке.

Скелетный монстр недолго рассматривал орган, прежде чем отшвырнуть его, и повернулся, чтобы встретить второго врага. Чиен увернулась от удара руки Одаренного, и лезвие ее посоха полоснуло его по животу. Ваэлин видел, как кровь, хлынувшая из зияющей раны худого человека, медленно останавливается, полувырвавшиеся внутренности уходят обратно в тело, а края раны смыкаются, скрепляя сухожилия и кожу. К тому времени как Ваэлин настиг его, на животе мужчины не осталось и следа от шрама. Он с какой-то насекомоподобной быстротой уклонился от удара Ваэлина по шее, и в ответ на его удар раздался пронзительный, восхищенный смех: нога, вытянувшаяся вдвое, издала непристойный мясистый скрежет. В последнюю секунду черная песня предупредила Ваэлина, и он успел уклониться от удара, закрутившись, чтобы нанести глубокий удар по неестественно удлиненной конечности.

Худой человек взвизгнул то ли от боли, то ли от восторга, когда лезвие вонзилось в конечность, а затем, извернувшись, ударил Ваэлина по лицу хлыстоподобной рукой. Вытянутые ногти мужчины, превратившиеся в когти, цапнули Ваэлина за подбородок, когда он отступил назад. Увернувшись от еще одного удара, он увидел, как рана на ноге худого человека затянулась, и Чиен бросилась вперед. Подняв двуручный посох, она с диким криком вонзила его в плечо Одаренного. Ваэлин увидела, как разорванная плоть сомкнулась вокруг лезвия, и крепко держала его, пока Чиен пыталась его высвободить. Рука худого человека расплылась, его когти вцепились в ее предплечье, глубоко вонзаясь в него с невозможной силой. Ваэлин видел, как с ее лица исчезают краски, как трещат кости и кровь вытекает потоком.

Черная песня подтолкнула его к высокому, извилистому прыжку, меч взметнулся вверх и вниз по серебряной дуге, перерубив тонкую руку мужчины по локоть. Чиен рухнула, когтистая рука, впившаяся в ее плоть, спазматически подергивалась, возвращаясь к своим обычным размерам. Ваэлин нагнулся, чтобы вырвать ее, и с гримасой отвращения отбросил дергающуюся тварь. Повернувшись к худому мужчине, он озадаченно нахмурился, глядя на обрубок руки, из которого пульсировал багровый поток, пока плоть снова не закрыла рану.

"Итак, - сказал Ваэлин, внимательно разглядывая гладкий обрубок. "Ты можешь исцелить его, но не можешь отрастить заново".

Худой человек издал небольшой довольный смешок и с ухмылкой поднял брови на Ваэлина. Возможно, это было хихиканье или ухмылка, а может, и то и другое вместе, но в этот момент черная песня захватила его целиком. На этот раз все было не так, как в Битве за дюны. Теперь не было ощущения, что он является зрителем своих собственных действий. Мир погрузился в черноту, унося с собой все ощущения, кроме чувства дрейфа в пустоте. Он испытал нелепый прилив благодарности за то, что оказался без тела. Здесь не было ни боли, ни ярости, ни всепоглощающего желания убивать и причинять боль. Время потеряло смысл, его осознание свелось лишь к отдаленному биению сердца, которое он не желал измерять. Оно могло пульсировать тысячу раз или двадцать. Слабый остаток разума подсказал ему, что он, возможно, умер, что это и есть смерть. Настоящая смерть, а не переменчивые причуды Запределья. Если так, то, возможно, ее не стоило бояться. Возможно, ее нужно приветствовать...

"СТОП!"

Мир вернулся в ослепительном, оглушительном порыве, боль и шум заставили его пошатнуться. Он почувствовал на лице теплую влагу, а зрение частично затуманило что-то красное и вязкое. В его поднятое запястье вцепилась рука, удерживая от направленного вниз удара рукояти меча. Смахнув липкую массу с глаз, он увидел Шерин, которая смотрела на него широко раскрытыми, но полными решимости глазами на очень бледном лице.

"Хватит, - грубым шепотом сказала она, глядя ему в глаза, и, видимо, удовлетворенная тем, что нашла там понимание, отпустила его запястье. Она быстро отошла, и Ваэлин увидел, как она присела возле распростертой фигуры Чиен. Разбойница дрожала, ее кожа стала белее алебастра, а в глазах остался лишь тусклый блеск. Шерин бросила короткий взгляд на оторванную руку Чиен и, стиснув зубы, сжала ее одной рукой, а другую положила на лоб женщины.

Шуршащий и царапающий звук отвлек взгляд Ваэлина от лечения, и он увидел странного бледного паука, который постукивал лапками по его сапогу. Странность его вида усугублялась тем, что вместо восьми лапок у него было пять, а на кончике каждой - ноготь. Прилив отвращения заставил его впечатать сапог в эту тварь и раздавить ее в земле. Но их было больше. Маленькие извивающиеся существа незнакомого вида усеяли землю вокруг него, некоторые были полностью красными и блестящими, другие, по-видимому, были сделаны из частично обнаженных и сломанных костей, торчащих из разорванной плоти. Осознание пришло, когда он увидел голову.

Глаза худого человека закатились, чтобы посмотреть на него, когда он подошел ближе. Половина лица была отрублена, а многочисленные удары мечом по черепу обнажили розовое, пульсирующее вещество внутри. Однако его губы - то, что от них осталось, - все же сумели сложиться в подобие дразнящей ухмылки. Он застыл на месте, когда Ваэлин вонзил меч в обнажившийся мозг. После этого извивающиеся остатки этого существа прекратили свои непотребные движения и застыли на месте.

"Какая-нибудь из них твоя?"

Нортах стоял в нескольких шагах от него, с луком в руках и стрелой на тетиве, которая, как знал Ваэлин, была направлена на него всего несколько секунд назад. Плохо скрываемый страх на лице брата, сдобренный изрядной долей ужасающего отвращения, как ни парадоксально, успокаивал. По крайней мере, он был готов выполнить свое обещание.

"Что именно?" - спросил он.

Нортах скорчил гримасу, указывая на кровь, которая, как увидел Ваэлин, покрывала его с ног до головы. "Не думаю".

Низкий хриплый звук привлек его взгляд к телу настоятеля, где собрались оставшиеся в живых Слуги. Ваэлин почувствовал облегчение, увидев среди десятка человек Чо-Ка, стоящего на коленях рядом с Чжуан-Каем и Ми-Хан. Чжуан Кай, как и остальные, открыто плакал, в то время как на лице Ми Ханн отражалась лишь слабая печаль, когда она протянула руку, чтобы закрыть настоятелю глаза. Время, думал Ваэлин, вспоминая свою первую встречу со стариком у основания храма, одновременно и драгоценно, и бесполезно. Вечное и мимолетное. Ты можешь делать из него все, что пожелаешь.

Услышав свежие звуки битвы, он посмотрел на восток и увидел конных