Опасные видения - Коллектив авторов

– Как он к этому пришел?

– Множеством разных путей, но все сошлись в одном месте. Всем известно (и вот это – правда!), что давление эволюции приводит к изменению видов. Но о стабилизирующих силах почти никто (до Фелвельта) не писал. Но разве ты не видишь, что кровосмешение – одна из них?

– Навскидку не представляю почему.

– Ну а ты задумайся! Возьмем как хороший пример скот. Бык кроет телок, а когда они рожают телушек, он кроет и их. Иногда есть и третье, и даже четвертое поколение, прежде чем его заменят молодым бычком. И все это время конкретные характеристики стада только очищаются и укрепляются. Нет животных с отличиями метаболизма, которые уходят с пастбища, где пасутся остальные. Нет коров с задранным крупом, когда Самому приходится приносить подставку для его любовных занятий. – Воридин продолжал под смех Чарли: – Сам посуди: стабилизация, очищение, рост выживаемости – и все от кровосмешения.

– Понимаю, понимаю. И то же касается львов, рыбы, древесных лягушек или…

– Да любого животного. Много что говорят о Природе – что она неумолима, жестока, расточительна и все такое прочее. Мне нравится думать, что она… рациональна. Согласен, временами это толкает ее на жестокость, а временами – на расточительность. Но она всегда приходит к прагматичному решению – к тому, которое работает. Позыв, который укрепляет и очищает успешную стадию развития, а экзоген – приток свежей крови – требует только раз в несколько поколений; как по мне, это совершенно рационально.

– И если так на это посмотреть, – подхватил Чарли, – даже рациональней того, чем мы занимались всегда. Когда у каждого нового поколения новый экзоген, кровь никак не устаканится, каждый новый организм переполняется свойствами, которые не справляются с окружающей средой.

– Пожалуй, здесь можно и возразить, – продолжил Воридин, – что именно табу инцеста помогло человечеству выйти из пещер, но мне это кажется слишком уж большим упрощением. Я бы предпочел такое человечество, которое развивается медленно, но верно – и никогда не отбрасывается назад. Думаю, ритуальная экзогамия, из-за которой кровосмешение объявлено незаконным, а закон о «сестре умершей жены»[134] – законом против инцеста, виновата в появлении суетливости иного рода.

Тут он заговорил очень серьезно:

– Существует теория, что некоторым нормальным привычкам мешать нельзя. Взять, к примеру, сосательный рефлекс. Говорят, младенцы, которых отлучают от груди слишком рано, всю жизнь занимают рот: жуют соломинки, курят психоактивные вещества в трубках, пьют из бутылок, нервно двигают губами и так далее. С этой аналогией вернемся к человеческой суетливости на протяжении истории. Кто, как не фрустрированные люди, кому всю жизнь не дозволяли любить семью, мог изобрести такое понятие, как «родина-мать», и посвящать ей свои жизни? Есть позыв любить Отца и есть позыв избавиться от него. Так и человечество придумывало собственных возлюбленных отцов, Больших Братьев, любило и почитало их, отдавало и умирало за них, свергало, убивало и заменяло их. И многие Отцы с лихвой этого заслуживали, да, но лучше делать это по своей воле, а не под глубинным, совершенно сексуальным давлением, которое люди даже не могли выразить, потому что уже привыкли думать, будто оно невыразимо.

Те же течения есть и в семейной ячейке. О ревности детей друг к другу и говорить нечего, настолько это известно; жестокие ссоры братьев и сестер в большинстве культур и литератур – расхожее место. Лишь очень редкие психологи рисковали выдвинуть очевидное объяснение: чаще всего эти трения – обратная сторона любви, обильно сдобренной ужасом и виной. При этом конфликт между детьми практически гарантирован, и – и это задача, в самой постановке которой читается ее решение… Когда-нибудь читал Вексворта? Нет? А стоит – думаю, он тебя заинтересует. Экологист; по-своему такой же титан, как Фелвельт.

– Экологист – это же как-то связано с жизнью и окружающей средой, да?

– Экология во всем связана с жизнью и окружающей средой; она изучает их как две половинки, как взаимодействующие и взаимно подчиняющие силы. Само собой разумеется, что главная цель и назначение любой формы жизни – это оптимальное выживание. Но как понять «оптимальное выживание», если не рассматривать среду, в котором оно происходит? Ведь со сменой среды и организм меняет свои привычки – даже свой вид. Люди известны тем, что меняют среду своего обитания, и чаще всего на протяжении нашей истории мы вносили изменения, не принимая в расчет экологию. А это катастрофа – каждый раз. Это перенаселение, когда не хватает еды и жилья. Это надругательство над землей и разбазаривание невосполнимых природных ресурсов. Это загрязнение воды. А еще это извращение и пресечение психосексуальных потребностей – в эмоциональной среде.

Эти двое и создали Вексвельт, Чарли, – Фелвельт и Вексворт, – и планета названа в их честь. Насколько мне известно, это единственная культура, основанная на экологической идеологии. У наших сексуальных обычаев корни в экологии – и они только очень небольшая часть общей структуры. И все-таки из-за одного этого аспекта нашей жизни нас избегают, презирают и почти не упоминают вслух.

Долго Чарли хотя бы допускал эти идеи до сознания, еще дольше – просеивал и впитывал. Но все это время его окружали красота и изобилие, люди – молодые и старые, – которые могли полностью сосредоточиться на искусстве, учебе, созидании и обработке; люди, дававшие друг другу, своей земле, воздуху и воде чуть больше, чем забирали. Свою опись он закончил только потому, что закончил; какое-то время он и сам не знал, что с ней делать.

Когда он наконец обратился к Воридину и сказал, что хочет остаться на Вексвельте, здоровяк улыбнулся, но покачал головой:

– Я знаю, что ты хочешь, Чарли… но правда ли хочешь?

– Не понимаю, что ты имеешь в виду. – Он взглянул на темный ствол вексвельтского платана; там была Тинг – как цветок, орхидея. – Я не просто хочу быть вексвельтцем, – добавил Чарди. – Я вам нужен.

– Мы тебя любим, – просто ответил Воридин. – Но… «нужен»?

– Если я вернусь, – сказал Чарли Бакс, – и Террату заполучит мое исследование, что, по-вашему, случится с Вексвельтом?

– Сам скажи.

– Сначала за торговлей придет Террату, потом прочие и прочие; и они передерутся друг с другом – и с вами… вам здесь нужен тот, кто об этом знает, знает не понаслышке, кто может что-то сделать, когда все начнется. А оно начнется – даже без моих исследований; рано или поздно кто-нибудь пройдет по тому же пути, что и я: партия шпата, лист чистейшего