Энигма времени - СанаА Бова

– Сначала нам нужно понять, кто стоит за этим. Те люди, которых ты видел, могут быть ключом. Возможно, они знали больше, чем показали.

Лиам вспомнил лицо мужчины в плаще, его спокойствие и взгляд, будто сквозь толщу времени. В его глазах была сила, которой Лиам не мог понять. И этот хронометр – чужой, слишком совершенный, чтобы принадлежать их эпохе.

Хронометр в его руке снова вспыхнул. Свет от устройства разлился по складу, освещая пыльные полки и старые стены. Это был не просто прибор. Он дышал, как живое существо, которое реагировало на страхи и сомнения своего владельца.

Кира положила руку ему на плечо.

– Мы найдём ответы, – сказала она твёрдо. – Но помни: каждый твой шаг теперь не просто твой. Он – часть чего-то большего.

Лиам сжал хронометр. Будущее звало его, но он знал: от этого пути назад уже не будет.

ГЛАВА 7: ТЯЖЕСТЬ ВРЕМЕНИ

Свет утреннего солнца с трудом пробивался сквозь плотные занавески, заливая комнату приглушённым золотым сиянием. Лиам проснулся от ощущения тревоги, тянущей грудь, как невидимые цепи. Его сон был тяжёлым, как и каждую ночь с тех пор, как часы стали частью его жизни. Картинки из сна ещё мерцали перед глазами: трещина в небе, превращающаяся в горящие янтарные глаза, а затем – в лицо Киры, чьи губы шептали ему что-то, но звук слов был заглушён тиканьем.

Он сел на кровати, тяжело вздохнув. Комната, казавшаяся раньше убежищем, теперь была лишь напоминанием о той жизни, которая больше не существовала. На тумбочке лежали часы. Металлический корпус холодно поблескивал в свете утра, как артефакт из другой реальности. Лиам потянулся к ним, но его рука замерла на полпути. Ему казалось, что даже простое прикосновение к этому устройству будет стоить ему части души.

Его мысли тяжело ворочались, словно корабли, застрявшие в густом тумане. Сны, мучившие его, казались больше чем просто отражением страхов. Они были слишком реальными, слишком детализированными, чтобы быть плодом воображения. Лиам не знал, что страшнее: то, что он может стать причиной катастрофы, или то, что ничего не сможет с этим сделать.

– Проснулся? – раздался голос. Он вздрогнул. В дверях стояла Кира. Её взгляд, как всегда, был внимательным и проницательным, но в её позе чувствовалась какая-то напряжённость. Она держала в руках чашку с кофе, пар от которого поднимался тонкими нитями.

– Ещё как, – пробормотал Лиам, вставая. Его голос был хриплым, как у человека, который слишком долго молчал.

Кира подошла ближе, протянув ему чашку. Он взял её, их пальцы на мгновение соприкоснулись, и это короткое касание напомнило ему, что несмотря на всё, он не был один. Но ощущение тепла быстро исчезло, оставив за собой лишь пустоту.

– Ты спал? – спросила она.

Лиам кивнул, не поднимая на неё глаз.

– Если это можно так назвать.

Кира села напротив, её взгляд был сосредоточенным. Она всегда умела наблюдать, находить то, что другие скрывали. Но на этот раз Лиам решил заговорить первым.

– В этих снах… – он замолчал, подбирая слова. – Я вижу конец. Всегда один и тот же. Трещина, разрушение, и я… Я в центре всего этого.

Кира молча слушала. Её глаза не отрывались от его лица, в них читалось понимание. Когда он закончил, она чуть наклонила голову.

– Ты боишься, что эти сны – не просто сны? – спросила она.

Лиам кивнул. – Они слишком реальны. И каждый раз я просыпаюсь с чувством, будто эта трещина – моя вина.

Его слова зависли в воздухе, как тяжёлые камни, и Кира наконец прервала тишину.

– Знаешь, – начала она, её голос был мягким, но в нём слышалась боль. – Иногда я думаю, что эти часы были созданы для того, чтобы разрушать. Что бы мы ни пытались сделать, они несут хаос.

Лиам посмотрел на неё. Это признание удивило его. Обычно Кира держалась хладнокровно, её уверенность была якорем, удерживающим его в этой буре. Но теперь он видел в её глазах тень сомнения.

– Ты ведь знала это с самого начала, да? – спросил он.

Она кивнула.

– Но тогда я верила, что мы сможем управлять этим. Что мы сможем использовать эту силу для чего-то хорошего. Мы все верили.

– Все? – его голос стал резким. – Ты говоришь о “КроноТех”? О людях, которые начали эти эксперименты?

Кира напряглась, но не отвела взгляда.

– Да, о них. И о себе.

Лиам почувствовал, как его горло сжалось. Он знал, что она была связана с этим проектом, но её слова открывали новую глубину.

– Ты была частью этого, – сказал он, не скрывая горечи. – Ты знала, что они делают, и всё равно продолжала?

Кира медленно кивнула.

– Да. И я жалею об этом каждый день.

Она опустила взгляд, и на мгновение Лиаму показалось, что он видит перед собой другого человека. Не уверенную Киру, которую он знал, а кого-то более хрупкого. Человека, который, как и он, несёт груз своих ошибок.

– Почему ты продолжаешь? – спросил он, его голос был тише. – Почему просто не уйти?

Кира подняла глаза, и в них вновь появилась та решимость, которую он привык видеть.

– Потому что кто-то должен это остановить. Если не я, то кто?

Её слова задели что-то внутри него. Он понимал её. Она несла свой груз так же, как он – с отчаянием и надеждой на то, что её жертва будет иметь смысл.

Тишина, заполнившая комнату, казалась непривычно громкой. Лиам медленно поднялся с места и подошёл к окну. Снаружи город жил своей жизнью, но в каждом шуме, в каждом движении он видел отголоски того хаоса, что они пытались предотвратить.

– Мы что-то упускаем, – проговорил он, не оборачиваясь. – Эти часы… Они ведь не просто инструмент. У них есть цель, какая-то программа, которую мы не понимаем. Ты когда-нибудь задумывалась, почему они попали ко мне?

Кира встала и подошла ближе. Её отражение в стекле выглядело усталым, но её голос прозвучал твёрдо.

– Я думала об этом. И единственное, что приходит в голову, – они ищут кого-то, кто сможет исправить ошибки, которые они же и создают. Как будто это тест.

Лиам хмыкнул, но в его смехе не было радости.

– Тест? Испытание на что? На выносливость? Или на то, насколько быстро я сломаюсь?

Кира положила руку ему на плечо. Это было неожиданно мягко, и Лиам почувствовал, как часть его напряжения уходит. Она смотрела на него с чем-то, напоминающим сожаление.

– Я не знаю, Лиам. Но я знаю одно: ты не