Геммы: комплект из 2 книг - Анна Коэн

– Не поверишь, я сам здесь первый день, мало что успел увидеть.

– А ты погляди еще и мне расскажи, – тут же предложил Илай. – Смотри, как я могу, – и следующую фразу произнес уже неслышным голосом:

«Слышишь меня?»

Лакей распахнул карие глаза так, что те едва не выкатились из орбит.

«Эт-то… это что? Ты мистерик, что ли»

Илай криво ухмыльнулся:

«Ага, раскусил меня. Ну так что, расскажешь? Я снаружи побуду, меня ведь не приглашали».

На лицо лакея набежала тень сомнения, но тут же рассеялась.

«Да не вопрос, дружище. Это даже весело».

Лакей вернулся в здание гильдии, а Илай бегом припустил обратно, во временный штаб.

– Записывайте! – крикнул он Калебу и принялся излагать все то, что сообщал ему неслышным голосом «ангажированный» агент. Пристав не стал задавать глупых вопросов и схватился за перо и бумагу.

Когда связь оборвалась, оба воззрились на исписанный лист.

– Значит, все двери закрыты, второй этаж необитаем. Всюду гниющие остатки пищи, а самих картографов не видать. Есть только один зал, из которого доносятся подозрительные звуки, будто там скопище дурнопьянов поглощает свое зелье. Но он также заперт, и попасть в него агент не может… – резюмировал Калеб, почесывая щеку. – Негусто, но уже что-то.

– Что ж их так на еде застопорило? – Илай сложил руки на груди, рассуждая. – Сначала запрос в таможню, потом связь с контрабандистами, но при этом все тухнет. Не сходится что-то. Считаю, нужно просто попасть внутрь. Я могу взобраться на крышу в любой момент и…

– Силовой метод оставим на крайний случай, – прервал его обер-офицер. – С контрабандистами, тем более такими опытными, спешить нельзя, их легко спугнуть. Возможно, еще одну подсказку мы получим от Малахита.

Илай не решился спорить – в его памяти было живо воспоминание о том, как ловко улепетывала от них Адель на своей летающей чудо-юбке.

Вскоре в номер вернулась сестра. В руке она держала какую-то серую пластину.

– Запах разложения распространяется по периметру, в палитре встречается тухлое мясо, рыба, икра и прочие морепродукты, такие, как устрицы, мидии, еще какие-то гады, плесень, фрукты, съедобные засахаренные цветы. Желчь и кровь разных существ, – отчиталась она с порога. – Но главное вот это. – Она с серьезным видом подняла пластину повыше.

– Это… какая-то кость? – нахмурился Илай, вглядываясь в ее не слишком симпатичный трофей.

– Человеческая, – мрачно пояснила Диана. – Это лопатка, причем ее явно не из могилы достали. А вот на ней – следы десертного ножа.

Янтарь сжал кулаки и обратился к Калебу:

– Нужно штурмовать их, немедленно!

– Свои замашки оставьте для обычного сыска, – набычился Калеб. – Здесь же дело государственной важности, возможен международный скандал из-за…

– Я так понимаю, из-за меня? – раздался насмешливый голос. – Oh là là.

В дверях номера стояла Адель дю Жанеран. Огненно-рыжая, в открытом полосатом платье не совсем по погоде и с кружевным зонтиком. В другой руке она держала какой-то небольшой округлый предмет.

– Она! – воскликнул Илай.

– Пришли сдаться властям? – с почти неуловимой иронией поинтересовался Калеб.

Диана медленно отступала к арсеналу, разложенному за его спиной, что не укрылось от глаз Адель.

– Не рекомендую рыпаться, – процедила контрабандистка, слегка картавя, и помахала круглым предметом, – иначе я брошу этот machin[1], и он разнесет тут все к дьяволовой матери. – И тут же мило улыбнулась: – Считайте его гарантом моей безопасности. Я пришла поговорить.

Пристав помедлил и сделал приглашающий жест в сторону софы.

– О, merci! Только держитесь подальше, – предупредила она. – Снаружи мои люди.

– Ваши или «Колеса»? – тут же встряла Диана.

– Мои, – с нажимом повторила Адель. – С преступным синдикатом Панкрата Пантелеймоновича я больше дел не веду, он не оправдал моих надежд и амбиций, – дернула она плечом. – Но, как выяснилось, и здесь не все гладко. Я только хотела разобраться в этом, а тут появляетесь вы, легавые, со своим нелепым маскарадом, околдовываете своими глазами моего лазутчика и надеетесь, что вас не раскусят? Ха!

Илай поморщился. Так вот на кого он нарвался. Видимо, действие песни закончилось, и лжелакей поскакал жаловаться хозяйке.

– Вы бы еще ставни распахнули, чтобы ваше longue-vue[2] заметил каждый прохожий, – указала она на подзорную трубу и добавила: – И снимите свою маску, это же куриный смех! Вы не на шествии в честь Деус Патре, и на улицах вас не углядит разве что слепой.

Боковым зрением Янтарь заметил, как у Калеба сжались челюсти.

– Так, значит, вы пытались подослать человека в гильдию? – спросил Илай, чтобы сменить тему. – Но зачем? Вы ведь поставляли им деликатесы, они вам платили.

– Платили, – кивнула Адель, чуть откинувшись на спинку софы и поигрывая в пальцах штучкой, больше похожей на крупный орех с золотым узором на скорлупе и миниатюрным блестящим рычажком, – пока не опустошили почти все мои запасы. Пришлось отказать им, вернее, даже попросить подождать нового груза, на что я получила очаровательный ответ. – Она вынула из декольте сложенный лист бумаги и метнула его через комнату к ногам Калеба. – Allez[3], читайте.

По кивку пристава Илай нагнулся и поднял еще теплое и пахнущее приторными духами письмо.

– «Поскольку вы не способны утолить наш аппетит, яством станете вы сами, мадмуазель», – прочитал Янтарь и перевел взгляд на Калеба.

– Это же явная угроза! – Адель закартавила еще сильнее. – Там творится какая-то merde[4], но, хах, я туда больше не сунусь, увольте. Предоставляю это вам. Надеюсь, – добавила она, поднимаясь на ноги, – наши пути больше не пересекутся. И вам хватит достоинства учесть мою помощь.

Пристав Тайной полиции чуть склонил голову в знак согласия:

– Если вы были с нами честны, претензий и обвинений на время расследования не будет.

Адель прищурилась, как бы взвешивая его слова, ища в них подвох.

– Делайте уже, что вы там умеете. Как в Гренове, – задрала она тонкий веснушчатый нос. – Adieu[5]!

Когда за ней закрылась дверь, геммы еще какое-то время стояли, пытаясь собраться с мыслями. Еще совсем недавно Адель была чуть ли не главным врагом отряда сыскных: едва не удушила Илая, лишила нюха Диану, держала под замком Рину – и вот вам, сама идет навстречу, угрожает и указывает, что делать, будто имеет на это право. Илай потянул носом и нахмурился – в воздухе витал запах ее приторных духов. Раньше он казался ему пикантным, дополняя кокетливый образ неуловимой преступницы, но теперь вызывал только раздражение. Хотелось распахнуть все окна настежь.

Калеб медленно снял кожаную маску, чем отвлек Илая от раздумий. Кожа вокруг век была темнее, и ее пронизывали почти черные ветви вен. Янтаря слегка передернуло.

– Неужели так лучше? – тихо сказал Калеб.

– Ну-у-у… – протянула Диана. – В каком-то смысле.

Илай вытаращился на нее. Чтобы она да попыталась не задеть чьи-то чувства?!

– Я ношу ее при дворе, чтобы не оскорблять взоры знати, – пояснил пристав, рассматривая маску как какой-то незнакомый предмет. Выглядел он печальным и уязвленным. – А тут она мешает?

– Да не берите в голову. – Диана махнула рукой. – Катя вернется и все замажет своими красками, будете как новенький. Так что, заходим к картографам?

Калеб встряхнулся и расправил плечи:

– Илай, слушай мою команду. Отправляешься в разведку. Пробираешься, как и предлагал, с крыши, осматриваешься, докладываешь обстановку и зовешь нас на подмогу. Приступай.

Янтарь прищелкнул каблуками. Давно пора!

Прихватив с собой шпагу из арсенала, он направился к зданию гильдии. Обошел его кругом, поплевал на ладони, подпрыгнул и ухватился за первую балку.

«Да тут даже когти не нужны, и безногий вскарабкается», – довольно подумал он, подтягиваясь.

Правда, он не учел, что на некоторых балках еще сохранилась тонкая корочка льда, что несколько усложнило восхождение. К счастью, ему удалось удержаться, и вскоре он оказался напротив небольшого слухового окна. Придерживаясь за скат черепичной крыши, он открыл его коленом – рама жалобно скрипнула – и протиснулся внутрь.

На чердаке оказалось неожиданно темно, будто все стены, пол и даже потолок были вымазаны дегтем. Пытаясь сориентироваться и отыскать спуск, Илай закрутился на месте и вдруг ступил