Геммы: комплект из 2 книг - Анна Коэн

размазывая грязь, чем смывая ее. Илай намыливал ее снова и снова, скрючившись в медной ванне, и с тоской думал о бане в охотничьем доме Клюковых, натопленной термалом. К тому же в перегороженную белой ширмой помывочную постоянно кто-то вторгался – то Калеб требовал шевелиться быстрее, то Дуся забрала попорченную одежду, то Диана забыла что-то. И хотя за перегородку никто не заходил, Илай чувствовал себя до крайности неуютно.

– Да что ж это за дрянь-то такая, – бурчал он себе под нос, пытаясь оттереть руки, шею и лицо. Волосы тоже слиплись черными сосульками. – Будто деготь какой!

– Это не деготь, – раздался вдруг голос Рины.

Илай от неожиданности съехал и ушел под мыльную воду в разноцветных разводах. Пена попала в глаза и нос, он еле проморгался.

– Это черная желчь, меланхолия, – как ни в чем не бывало продолжила Рина, когда он перестал судорожно плескаться, пытаясь выровняться на скользком металлическом дне ванны. – Из нее состояли те создания, помимо волос.

Дочь Советника оставалась за белой ширмой, и свет из окна четко очерчивал ее высокий силуэт через тонкую ткань в цветочек. Она стояла спиной к Илаю, но так спокойно, будто не собиралась тотчас уходить.

– И что делать? – негромко поинтересовался Илай, чувствуя, что краснеет вовсе не от горячей воды.

– Набраться терпения, – пожала она плечами. – Или еще можно добавить к мылу соду. Я оставлю ее здесь, на полу. Не бойся, я не смотрю.

И правда, она присела на корточки и поставила на пол какую-то коробочку и пододвинула вбок. Затем встала на прежнее место.

Илай, обмотавшись какой-то тряпкой, совершил бросок за предложенным средством и поскорее вернулся в бадью. Рина даже не шевельнулась, будто хотела еще что-то сказать.

– Откуда ты все это знаешь? – решил поинтересоваться Илай. – Точнее, как узнала?

Он надеялся, что Рина при всех объяснит, как ей удалось в одиночку распутать это старое дело, но он не знал, что еще сказать.

Силуэт Дубравиной склонил голову набок.

– О, это было весьма интересно! Я никогда не использовала свои глаза таким образом, ну, кроме того случая, когда нужно было вырваться и вручить тебе платок. – Илай покивал, но Рина этого, само собой, не увидела. – Я поняла, что чердачники обитают прежде всего на чердаках, но мойщики окон погнали меня прочь. Тогда я нашла человека, который дает работу мальчишкам-трубочистам. Одного из ребятишек сильно покусали и расцарапали, он даже потерял голос от шока, но полиция никак не отреагировала на жалобы его хозяина. Мало ли кого кусают, не до смерти же, – грустно вздохнула она.

Илай досадливо поджал губы, понимая, что по такой жалобе и в Вотре никто не пошевелился бы без влияния кого-нибудь власть имущего.

– Пришлось побродить по улицам, чтобы понять, на какой крыше он угодил в ловушку. Но она должна была быть где-то в этом квартале… – Катерина помолчала немного, точно подбирая слова. – И едва ли не в последний момент я осознала, что форма крыши нашей гостиницы совпадает с моим видением! После долгих блужданий по узорам вероятностей, я наконец обнаружила яркую линию, где все сложилось бы без сражения Дуси с чердачниками и без серьезных ран у тебя. Я должна была…

– Что?! – вскинулся Илай, до этого методично скобливший кожу содой.

– …устроить все как должно, чтобы никто больше не пострадал, – ровным тоном, лишь иногда путая ударения, закончила мысль Рина. – Но видела я все возможные исходы, поверь, они бы тебе не понравились. Я лишь внесла свою лепту. Пришлось обратиться за помощью к хозяину гостиницы. Тот не сразу, но вспомнил фамилию человека, продавшего ему здание. Последнего потомка этого рода я обнаружила в весьма плачевном положении – он обнищал и опустился, все клял неудачу. Мое предложение выяснить, когда же его жизнь и жизнь некогда богатой семьи пошла под откос, ему понравилось, и он впустил меня в свое прошлое. Однако оно не дало ответов. И мы пошли дальше.

– Дальше? – нахмурился Илай. – Куда дальше-то?

– В кровную память, – пояснила Катерина, тонкими пальцами перебирая ткань ширмы. – Сначала к отцу, потом к деду…

– Святые серафимы, – выдохнул Илай. Путешествие даже в собственное детство стало для него глубоким потрясением, а тут! Варианты вероятного будущего и вероятного прошлого, кровная память, уводящая в глубины семейного древа… На что же способна Рина?

– Прадед дал нам все ответы. Он был отцом Жаманты и последним человеком, который видел ее живой. Так его правнук узнал о совершенном преступлении, после которого род медленно, но верно стал приходить в упадок, пока последний его представитель не оказался в канаве, – меж тем продолжала она. – Мы вместе поднялись на чердак, и ему единственному удалось приблизиться к телу. Чердачники приняли его. Тогда он попросил у Жаманты прощения за всю несправедливость и боль, что ей принесли. Чердачники отступили из основного логова и второго, куда пробрались, привлеченные запахом гниющей пищи.

– В гильдию! – понял Илай. – Вот почему их оказалось так много по соседству. Но подожди, выходит, в тот момент, когда я с ними сражался и они пошли на попятный…

– Я знала, что ты справишься, – прервала его Рина поспешно. – Я это все видела и не только, расскажу позже. Но так ты пострадал бы гораздо сильнее.

Янтарь не знал, куда деваться. Он-то гордился своей битвой с местной нечистью и думал, что это его шпага обратила чердачников в бегство. А оказалось, в тот самый момент… Но винить в чем-то Рину? Уму непостижимо. И откуда ему знать, чем бы все кончилось в ином случае?

– Расчистив путь, мы с Дусей отправились в полицию и пригласили капурна. Теперь, когда появилось тело, нас не смогли игнорировать. Финал истории ты уже застал, – заключила Рина. – Я… пойду. Присоединяйся к остальным, они уже ждут.

Илай сам не заметил, как смыл с кожи всю «меланхолию» Жаманты – чудодейственная сода и правда помогла. Но в последний момент, когда Рина оттолкнулась от ширмы и направилась к выходу, он не удержался и все же спросил ее:

– Это было… очень трудно? Ну, твои глаза, голоса, видения.

За своим мелким тщеславием он чуть не забыл побеспокоиться, как справлялась она, которая тоже слишком долго пробыла взаперти, наедине со своим непознаваемым даром. Рина так помогла им.

– Знаешь, – в ее тоне вдруг зазвенело веселье, – это было прекрасно! Когда сосредотачиваешься на чем-то одном, мысли не путаются, образы тоже. С целью приходит ясность, скука и оцепенение тают, как тени. Мне впервые было так легко… жить? Да, пожалуй.

И с легким смешком она все же вышла. А Илай наконец-то смог дышать ровнее.

* * *

Спустя полчаса все, кроме Дуси, собрались наконец в «штабе», то есть в гостиной просторных гостиничных апартаментов. Голем куда-то запропастилась, прихватив с собой изгвазданные «маскировочные» тряпки, а потому геммы переоделись в красную форму Тайной полиции.

– Конспирация развалилась, как трухлявый гриб. – Калеб, роняя каждое слово, как топор на колоду, вышагивал вдоль софы и кресел, на которых расположился его отряд и Рина. – Полиция знает о геммах в Далени. По улицам бегает собака размером с корову…

– Это не собака! – упрямо перебила его Диана. – Говорила же.

– Что же это тогда? – развернулся на каблуках обер-офицер. – Просветите же меня, корнет!

– «Корнет» звучит очень красиво, не находите? – вставила Рина. Она разложила на коленях свою вечную сумочку и теперь поправляла размазанные краски на лице. – Ди, тебе очень идет это звание.

– Спасибо, – криво, но искренне улыбнулась сестра. – Так вот о чудищах. Я считаю, это ровным счетом такая же скуда, какая вылезла из ущелья Меча.

– Владыка Гнева? – ахнул Илай.

– Катаклизм, – важно кивнула Дубравина.

– Так! – поднял ладони Калеб. Выглядел он обескураженным. – Потрудитесь объяснить подробнее, я, кажется, не знаю чего-то очень важного.

Переглянувшись с сестрой, Илай как можно короче пересказал суть их жуткого приключения в Мухонке. Пристав Тайной полиции слушал внимательно, сощурившись и играя желваками на щеках. В сочетании со вздутыми венами вокруг глаз смотрелось угрожающе, но злился он точно не на своих подчиненных.

– Хотите сказать, там вы тоже были без старшего по званию? – уточнил он напряженным тоном. – Но на задание вас отправила Инквизиция, и они должны были…

– Да все в порядке, –