Фарфор Ее Величества - Максим Андреевич Далин

А перед зеркалом на ковре лежал несомненно человеческий труп, только выглядел он как те утиные тушки, которые хозяйки в холода обливают водой и выставляют на мороз, чтобы заледенели и дольше хранились. Начал оттаивать, но был ещё твёрдый, как дерево. И поза странная: с вытянутыми вперёд руками, с растопыренными пальцами… выражение лица дикое, глаза вылезают из орбит, как от предельного ужаса. Умер очень быстро. Непонятно, да. А так… нестарый мужик, лет около сорока, прилично одет в гражданское, ухоженный, морда даже холёная…

— Что ж тут непонятного? — спросил я. — Труп как труп.

— Он был весь покрыт инеем, — сказал Тарл, подходя. — И какими-то ледяными иглами, особенно голова, лицо… Сейчас уже оттаивает, стало видно, что обычный человек. Я даже удивляюсь, как быстро тает. Камин-то не топили…

— А я, понимаешь, его как будто где-то видел, — сказал Норфин. — И не могу припомнить где. Ишь вон, как его скорёжило… но вот морда очистилась — и знакомая морда.

— Может, не его, а похожего? — спросил я.

— Его, — сказал Норфин твёрдо. — Вон, глянь, около уха-то у него бородавка или что… Приметная.

Прямо скажем: при жизни этого типа тяжело было не приметить бородавку. Сейчас она выглядела лиловой, но при жизни, наверное, была пунцовой, как вишня, — и размером с вишню, не меньше. Похожа на клеймо… не поручился бы, конечно, но…

— Сейчас попробую разузнать, — сказал я. — Мне кажется, я понимаю, как этот мертвяк тут оказался.

И постучал в зеркало костяшками пальцев.

Оуэр появился так быстро, будто ждал моего зова. Протянул мерцающую ладонь сквозь стекло — привычно-непринуждённо, весело улыбаясь. И наше приятельское рукопожатие, кажется, потрясло команду Норфина.

А Оуэр добавил:

— Почему же ты ушёл? Позвал и ушёл. Я огорчился.

— Прости, — сказал я. — Меня позвали сюда, видишь. Ты ведь знаешь, что это за труп?

Оуэр просиял:

— А я думал, что вы его уже видели! Знаешь, он ведь пытался найти тебя через зеркало. Искал тебя и Индара. Видишь, он искал, как мой отец. Знаешь, я ведь его и раньше видел. Он приходил с моим отцом, отец дал ему моего Дара с кровью. Он шпион отца, я думаю.

— Ты что ж, за руки втащил его в инобытие? — поразился я.

— Ага, — просто сказал Оуэр. И хихикнул. — Такой неосторожный, да? Дурак и разиня!

— А ты бдительный умница, — сказал я. — Ты всё сделал правильно. А где находится зеркало, в которое он пытался наблюдать?

— Я не запомнил, — сказал Оуэр. — А надо было? Далеко… где-то там, на северо-западе.

— В Святой Земле…

— Да, — Оуэр улыбнулся и сморщил нос — веселился. — Ты же хотел пройти, да? По мне? Я же чувствовал!

Я был прав. Каким-то образом наш золотой змей впрямь на нас настроился. И очень многое понимал. И радостно притащил труп убитого врага… как ласковый кот приносит мышь любимой хозяйке: смотри, какой я полезный…

Ты полезный. Очень страшный змей, очень хороший друг.

— А куда, ты тоже догадался? — спросил я, уже зная, что он ответит.

— Ричард показывал мне дорогу, — сообщил Оуэр с готовностью.

Отказаться я не мог. Просто не мог.

— Мессир Норфин, — сказал я очарованному маршалу, — вы ведь всё поняли и запомнили?

— Ещё как, — сказал Норфин. — Вам… э… молодой человек…

— Я не человек, — радостно и гордо сообщил Оуэр.

— Его зовут Оуэр, — сказал я. — Он — юное божество. Смотритель Зыбких Дорог.

Тут уж поразились все присутствующие. До глубины души.

— Мы все благодарны, в общем, мессир бог, — с улыбкой, пожалуй, иронической, но я б не сказал, что недоверчивой, выдал Норфин.

Оуэр честно попытался придать себе солидности позой и выражением, но получилось плохо. Впрочем, ему было и не нужно. Его тело из чистого света говорило само за себя.

— Вы примите меры, — сказал я маршалу. — И расскажите Индару. А мне впрямь надо уйти. Я вернусь через несколько часов.

— Понятно, понятно, — сказал Норфин, кивая.

А я вошёл в зеркало вслед за Оуэром, и его тело начало меняться сразу, как я перенёс ногу через раму, и я погрузился в него, в его тёплый и упругий свет, чувствуя, что силы возвращаются.

Он впрямь был божеством, наш змей. Без всяких скидок.

Глава 32

Когда перешагивал раму нашего зеркала в каземате, в лабораторию Карлы — потяжелело в груди. Был бы живой — перехватило бы дыхание.

Вернулся домой.

В королевский дворец.

Кем, интересно, я себя возомнил?

И почему я решил, что застану Карлу здесь? Уже близилось утро, в каземате было темно, только голубые болотные огоньки Ольгера горели в стеклянных шариках. И пусто. Все спали. Некроманты закончили ночную работу, а дневная ещё не началась.

А Карла в спальне государыни — вдруг осенило меня! Она же всегда охраняет государыню и спит рядом с ней. Я вот сейчас выйду — и переполошу весь Дворец, гвардию, службы… никого же не предупредил, идиот я…

Государыню, у которой на сон уходит пара часов в сутки, разбужу, не дай Бог…

Мне захотелось немедленно убраться назад, в демоново Перелесье. Мне захотелось сесть за наш стол для вскрытий, положить на него голову и руки и поспать. Мне чудовищно захотелось подняться наверх, просто посмотреть на рассвет на побережье в окно Дворца — и тогда уже уйти, чтобы продолжать свою работу. Ну имею же я право взглянуть на рассвет?

Я потихоньку поднялся по лестнице и остановился в главном холле Дворца. Его освещали первые солнечные лучи, он был полон тихого сонного покоя, нестерпимо блаженного. Я подошёл к окну и увидел пустынную площадь, позолоченную солнцем.

Мой милый город, кусок души….

Я стоял и любовался, я, кажется, спал с открытыми глазами и видел солнечный сон — и тут меня разбудил топот и грохот, который тут же сменился глухим стуком.

Я обернулся — и на меня прыгнула счастливая Тяпка. Заплясала вокруг, стуча хвостом по мне и по чему попало, хахала и высовывала замшевый розовый язык. Это она гремела бронзовыми когтями по мрамору, а где на лестнице лежал ковёр — там стучала глухо.

Я к ней присел на корточки, она всё танцевала и пыталась меня вылизать, я чесал её уши и жёсткие косточки около хвоста, а она дрыгала задней ногой и приплясывала в полном восторге.

— Тяпочка, — бормотал я, — как же ты меня учуяла, хорошая собака… — и тут меня осенило. — А приведи Карлу, хорошая собака, — ляпнул я. — Где Карла?

— Ах-ах-ах! — сказала Тяпка, выкрутилась из моих рук и загрохотала