Последний исповедник - Эдуард Сероусов

номер 437-B. Вы изменили результаты его нейросканирования, чтобы получить доступ к экспериментальному препарату XZ-19 для своего исследования. Пациент умер из-за неправильного лечения.

Алисия почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Об этом никто не знал. Никто, кроме…

– Это была исповедь, – прошептала она. – Священная тайна. Как вы…

– Кто-то еще знает, – снова перебил голос. – Кто-то, кто использует эту информацию, чтобы выносить приговоры. Уже три человека мертвы – все они исповедовались в своих грехах, все были убиты способом, отражающим их собственные проступки.

– Что вы хотите? – Алисия судорожно сжимала маяк в кармане.

– Чтобы вы были осторожны. Особенно с лекарствами и медицинскими процедурами. Не принимайте ничего, что не получили лично из надежного источника. Не доверяйте даже коллегам. И, возможно, стоит взять отпуск, уехать из города на время.

Алисия медленно опустилась на стул у входа: – Почему вы предупреждаете меня? Если вы священник, вы нарушаете тайну исповеди. Если нет – откуда вы знаете?

Долгое молчание, затем: – Потому что я верю, что жизнь священнее любого принципа. И потому что я видел, что происходит с теми, кто становится жертвой этого… судьи.

– Я должна сообщить в полицию, – сказала Алисия.

– Вы можете. Но учтите – это значит объяснить, почему вы стали мишенью. Рассказать о том, что вы совершили. О пациенте 437-B. О препарате XZ-19. О подлоге в медицинских документах. – Голос стал жестче. – И, конечно, о том, что вы обращались к подпольному священнику для исповеди, что само по себе является нарушением Акта о когнитивной безопасности.

Алисия молчала, осознавая безвыходность ситуации.

– Моя рекомендация – будьте предельно осторожны в ближайшие несколько недель. Не доверяйте никому. И, если возможно, покиньте город. – Последовала пауза. – И, доктор Рамирес… подумайте о покаянии. Настоящем покаянии, не только в словах, но и в делах. Возможно, это единственное, что может спасти вашу душу.

Послышался тихий шорох, затем щелчок закрывающейся двери. Свет автоматически включился, система "умного дома" ожила, приветствуя хозяйку, как будто ничего не произошло.

Алисия сидела неподвижно, дрожа не столько от страха, сколько от осознания, что ее тщательно скрываемый секрет известен как минимум двоим – таинственному визитеру и, что гораздо хуже, какому-то неизвестному "судье", готовому вынести ей смертный приговор.

Томас быстро шел по улицам Матрицы, держась в тени и избегая основных маршрутов. Его сердце бешено колотилось, но не от физического напряжения. Он только что сделал то, что еще утром считал немыслимым – напрямую использовал информацию из исповеди для предупреждения потенциальной жертвы.

Технически он не раскрыл тайну исповеди посторонним – он говорил непосредственно с исповедовавшейся. Но все же это было серьезным нарушением принципов, которым он следовал всю свою жизнь.

Томас не испытывал удовлетворения от своего поступка, только тяжесть в груди и смутное ощущение, что он пересек невидимую черту. Но также он чувствовал необходимость своих действий – Алисия Рамирес, несмотря на свой тяжкий грех, не заслуживала стать жертвой фанатика, извращающего саму суть религиозного учения.

Теперь нужно было предупредить остальных. Но прежде чем он успел продумать план, его коммуникатор завибрировал – пришло официальное уведомление от Департамента когнитивного здоровья:

"Гражданину Лазарю Т. И. назначена внеплановая сессия когнитивной гигиены. Завтра, 09:00, Центр когнитивного здоровья, Сектор 12. Присутствие обязательно. Неявка расценивается как признак когнитивного дисбаланса и влечет административные меры."

Томас почувствовал холодок, пробегающий по спине. Внеплановая проверка. Это могло быть рутинной случайностью – Департамент периодически проводил выборочные проверки граждан для поддержания системы в тонусе. Но также это могло означать, что его деятельность привлекла внимание властей.

Он должен был подготовиться. Сеансы "когнитивной гигиены" включали нейросканирование и психологическое тестирование для выявления "опасных мыслительных паттернов", особенно связанных с религиозностью. Томас имел многолетний опыт прохождения таких проверок – его глубокие знания психологии и семиотики позволяли ему маскировать свои истинные мысли и чувства даже перед самыми продвинутыми системами анализа.

Но на этот раз ситуация была сложнее. Он был эмоционально нестабилен после недавних событий, его внутренний конфликт между верностью принципам и необходимостью спасать жизни мог проявиться во время сканирования. А если его проверяющим окажется кто-то особенно внимательный или, что еще хуже, сам убийца из Департамента…

Томас глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Он справится. Он всегда справлялся. Но сначала нужно было предупредить Майю – если его арестуют, ей придется взять на себя ответственность за всю систему исповеди и за предупреждение остальных потенциальных жертв.

С этими мыслями он направился к месту встречи, чувствуя, как кольцо опасности сжимается вокруг него все теснее.

Глава 7: Когнитивная гигиена

Центр когнитивного здоровья Сектора 12 возвышался над окружающими зданиями – белое футуристическое сооружение из стекла и металла, чья форма напоминала стилизованный человеческий мозг. Это сходство было не случайным – архитекторы Нового Вавилона намеренно придавали правительственным учреждениям символические формы, отражающие их функции. Метафора была ясна: как мозг управляет телом, так и Департамент когнитивного здоровья управляет мыслями граждан, направляя их к "рациональности и эмоциональному балансу".

Томас стоял перед входом, наблюдая за потоком людей, входящих и выходящих из здания. Многие выходили с отсутствующими выражениями лиц – типичное состояние после интенсивной "когнитивной гигиены". Оно проходило через несколько часов, но в эти моменты люди были особенно восприимчивы к внушению, и по всему городу транслировались "позитивные когнитивные утверждения", закрепляющие эффект процедуры.

Глубоко вздохнув, Томас вошел в просторный вестибюль центра. Внутри царила атмосфера стерильной эффективности – все было белым, светлым, геометрически правильным. Успокаивающая музыка, составленная алгоритмами для максимального расслабляющего эффекта, звучала из невидимых динамиков. На стенах проецировались умиротворяющие образы природы и абстрактные узоры, якобы способствующие "когнитивной гармонизации".

Томас подошел к регистрационной стойке, за которой сидела женщина с идеально нейтральным выражением лица – возможно, андроид, хотя определить это с уверенностью становилось все сложнее с каждым годом.

– Томас Лазарь, – представился он. – Внеплановая сессия когнитивной гигиены, 09:00.

Женщина (или андроид) кивнула, проверяя данные на экране: – Подтверждаю, гражданин Лазарь. Вам назначена сессия с доктором Сарой Ноль, кабинет 42, седьмой этаж. Пожалуйста, приложите ладонь к сканеру для подтверждения личности.

Томас выполнил указание, и система зафиксировала его биометрические параметры. Легкое покалывание в руке свидетельствовало о том, что микроскопическое количество крови было взято для анализа – стандартная процедура для проверки на наличие запрещенных веществ, которые могли бы повлиять на результаты сканирования.

– Все в порядке, гражданин Лазарь. Пожалуйста, пройдите к лифтам. Доктор Ноль ожидает вас.

Поднимаясь на лифте, Томас мысленно повторял техники самоконтроля, которые использовал годами. Ключевым было не подавление эмоций – это сразу распознавалось сканерами как