Лихо. Игла из серебра - Яна Лехчина

class="p1">– Есть я. И пока вы занимаетесь ловушкой для чудовища, я могу быть вашими руками и ногами, чем хотите. – Юрген наклонился вперёд. – У вас ведь наверняка есть мысли, кто стоит за всем этим. И я не прошу вас устраивать разбирательства, я… – Выдохнул. – Я прошу натолкнуть меня на след.

Пан Авро помолчал.

Над ними медленно и важно проплыл шар колдовского огня.

– Ты храбрый юноша, – сказал пан Авро наконец. – И Йовар должен тобой гордиться. Но ты переоцениваешь мой разум…

– Нет. – Юрген замотал головой. – Нет, нет. Если вы скажете, что у вас нет ни единого предположения, я вам не поверю. – Он стиснул подлокотники, и кресло под ним скрипнуло. – Неужели вы кого-то боитесь? Кажимеру? Или создателя чудовища? Или…

– Тише, друг мой, тише. – Пан Авро успокаивающе повёл ладонью. – Я понимаю, как сильно ты жаждешь помочь Йовару. Но хочешь совет?

Он поманил пальцем, и Юрген бессознательно потянулся к нему.

– Побереги себя и своих однокашников. – Пан Авро внезапно нахмурился. – Не перебивай. Послушай.

Он заговорил тихо и жёстко:

– Ты даже не представляешь, как сильно Йовар всё запутал. Шутки ли – отказаться от клятв Драга Ложи и признаться в убийстве чужого ученика… Всё это сковало его куда сильнее, чем железные цепи.

– Если найдётся настоящий создатель…

Пан Авро хмыкнул.

– Я не уверен, что это спасёт Йовара.

Юрген насупился.

– Не понимаю. Наоборот, всё встанет на свои места.

– Может быть. А может, и нет. – Пан Авро грузно приподнялся в кресле и тоже наклонился вперёд. – Кем станет Йовар, если мы с тобой прямо сейчас пойдём и разомкнём его кандалы?

Юрген не понял вопроса.

– Тем же, кем и был…

– Прям уж. – Пан Авро цокнул языком. – Он больше не чародей Драга Ложи и не глава Дикого двора. Если мы его освободим, он станет вольным колдуном, Юрген. Могущественным вольным колдуном, которого больше не сдерживает ни один закон Драга Ложи.

– Но Хранко может передать ему двор обратно…

Пан Авро крякнул.

– Двор – это что? Кожаный мячик, чтобы перебрасывать его друг другу? – Хитро сощурился. – И почему ты так уверен, что твой друг охотно расстанется с новоприобретённой властью?

Юрген опешил.

– А как иначе?

Пан Авро рассмеялся, но смех его вышел совсем невесёлым.

– Слишком много условностей, мальчик. Слишком много… Никакая клятва не свяжет чародея, подобного Йовару, так, как связывали клятвы Драга Ложи, – мы тут, знаешь ли, не лыком шиты и ещё давно прикинули, что к чему. Мы создали колдовские законы, по которым наши дворы жили последние пятьдесят лет, не для того, чтобы сейчас играться с ними… Но право слово, этот разговор совсем не для тебя.

Погрозил пальцем.

– То, что я сказал тебе сейчас, должно остаться между нами. Ясно?

Юрген потерянно огляделся.

– Да что же теперь… Совсем не искать создателя чудовища?

Пан Авро задумчиво причмокнул губам.

– Искать, – отозвался он. – Однако не надеяться на это слишком сильно. И если ты пришёл за советом, я своё дело сделал: тебе стоить не лаять на тени, а до поры залечь на дно. Хотя и не думаю, что ты меня послушаешь.

Юрген с силой растёр виски. Он хотел, чтобы его мысли были ясными, но витиеватая речь Авро сбивала с толку.

– Вы знаете, кто создал чудовище? – спросил он хрипло.

Пан Авро удивился.

– Если бы я знал наверняка, – спросил он в ответ, – разве я бы не рассказал всем об этом?

– А не наверняка? – упорствовал Юрген.

Он захотел выжать хотя бы одно имя, хотя бы намёк на него…

Ему показалось, что пан Авро смотрел на него оценивающе. Спросил себя: о чём он думал? Примерялся, можно ли ему доверять?

– Я осознаю, какой вес имеют мои слова. – Пан Авро погладил подбородок. – Я не спешу обвинять кого бы там ни было, потому что цена ошибки высока. И как я сказал тебе, сейчас я…

– …больше занят мастерской. Понятно. – Юрген кивнул. – Ладно. Всё равно спасибо.

Он скрипнул зубами от досады: ну и что? Поджидал-поджидал пана Авро, а ничего не добился. Бестолковый разговор.

Юрген поднялся и, вежливо попрощавшись, собрался уходить.

– Знаешь, я… – Пан Авро задумчиво двигал пальцами, будто перебирал невидимые бусы. – Привык не отказываться от помощи, если мне её предлагают.

Юрген замер у входа.

Пан Авро слегка к нему повернулся.

– Если что-то придёт мне на ум, – пообещал он, – я дам тебе знать.

Простые слова, но внутри неожиданно разлилось облегчение.

– Конечно, – выпалил Юрген. – В любое время. Я буду тут.

– Хорошо. – Пан Авро улыбнулся. – Славного вечера, Юрген. А я теперь, с позволения, вернусь к работе.

Может быть, пан Авро послал ещё душегубов по их следу, но Ольжана больше никого не видела.

Каждый день тянулся, как целая скучная жизнь, – Ольжана радовалась, когда солнце клонилось к закату. Значит, ещё сутки долой. Она по-прежнему не разговаривала с Лале, но уставала даже от того, что лежала и ничего не делала. Поэтому она продолжала читать в кибитке его книги, стараясь не разрыдаться от воспоминаний, и этим хоть немного скрашивала бесконечные часы дороги.

В какое-то утро поняла: так больше продолжаться не может. Всё, что она делала, – именно то, что хотел новый ненавистный Лале. Ольжана, по уши в тоске, смиренно дожидалась конца этой истории. А если она собиралась сделать что-то кроме, прежде стоило связать в узел все свои нелепые нежные чувства, всю боль и злость, – и спрятать в тот уголок души, где она до поры их не достанет.

Ольжана переваривала эту мысль несколько дней, и – будто нарочно! – все эти дни шли ливни. Она сидела в трясущейся кибитке и скользила глазами по книжным страницам, но её мысли были далеко. Она слушала чавканье грязи под колёсами и шум дождя, – вода обрушивалась на полог, шелестела, журчала, и казалось, что в мире нет никого, кроме Ольжаны, книги и колдовского огонька, освещавшего ей строчки. Даже Лале – и тот был словно недосягаем. Ольжана решила воспользоваться тем, что он её не видел, и выудила подарок Мореники из Тержвице: карманное зеркальце.

Огонь пришлось раздуть посильнее. Ольжана сгорбилась и уставилась в зеркальную гладь. Она рассматривала себя так и этак – своё круглощёкое лицо, и поросячий носик, и глаза, в которых отражалось чародейское пламя и которые предательски влажно поблёскивали. Только не хватало разрыдаться!.. Ольжана глядела на себя и думала: неужели она-то – и попытается обхитрить Лале?

Какую клятву она ему дала? «Вы никому не расскажете и не напишете обо всём, что услышали от меня сейчас». Сейчас. Но что, если она узнает что-то ещё?