Зловещие топи - Виолетта Орлова

– Тогда прощай, мой мальчик, – сказал Хайсам. – Желаю поменьше песчаных бурь на твоем пути и побольше вкусных скорпионов в меду.

– Гм… Спасибо, до свидания, – весело улыбнулся Артур, которого весьма позабавило прощальное напутствие режиссера. Затем клипсянин отвернулся и хотел было уже вылезти из кареты, как вдруг что-то тяжелое, сродни свинцовому молоту, ударило его в спину, да так сильно, что он кубарем вывалился на улицу, неудачно упав и в кровь расшибив колени. Лошади рядом взволнованно зафыркали, видимо, не понимая, как можно быть таким неуклюжим.

Темнота ночи давила, словно в действительности обладала весом. Холодный лунный свет едва-едва просачивался сквозь плотные слои мрачных облаков. Оказалось, что они приехали на самую окраину Мира чудес; дома Гассана не было видать и за версту, что весьма логично, ведь тот предпочитал жить ближе к центральному базару. Площадь, куда они попали, имела форму остроконечной звезды из-за шатров, расставленных таким причудливым образом. Повсюду валялись опилки и терпко пахло ослиным навозом. И ни одного живого существа поблизости. Никого, чтобы позвать на помощь.

На секунду от боли Артур почувствовал себя совершенно дезориентированным в пространстве; он не понимал, где находится и что с ним происходит. Но ему не дали время на то, чтобы прийти в себя. Новая вспышка боли охватила его; ибо неизвестный так сильно рванул его вверх за волосы, что на его глазах выступили слезы.

Из темноты ночи выплыло лицо Хайсама. Куда только делось его обычное добродушное выражение! Сейчас самая страшная тварь на свете позавидовала бы его жуткому облику. У него были красные воспаленные глаза, словно накануне он много пил, а на лице у него выступили характерные багровые пятна. Как этого Артур не заметил, когда они сидели друг напротив друга в карете?

Неужели госпожа Оридиан все-таки не простила ему правдивых слов?

– Теперь ты за все ответишь, актер, – мрачным голосом пообещал Хайсам и в подтверждение своих слов сильно встряхнул пленника за волосы. Он что-то продолжил говорить, сопровождая свои слова проклятиями и жестокими побоями, и когда он, наконец, оставил юношу в покое, Артур уже изнемогал от боли и едва не терял сознание. С непередаваемым удовлетворением режиссер какое-то время смотрел на корчащуюся на земле жертву, затем огляделся по сторонам. Убедившись, что вокруг ни души, мужчина рывком стянул с Артура теплый чапан, оставив в одной рубахе и штанах. По виску юноши стекала кровь.

– Помнишь, как мы сидели друг напротив друга в карете в день нашего знакомства? И госпожа приказала отдать тебе полушубок? Ты это помнишь, проходимец! Вообрази себе: я, талантливый актер и первый человек в «Сатире…» должен был отдать свою одежду какому-то бродяге, которого из милости подобрали с улицы? Что ж, теперь я не откажу себе в удовольствии и отберу твой. Представляешь, каково мне было: хвалить и непрестанно превозносить тебя на все лады перед госпожой? Но я это делал намеренно; сам-то я прекрасно понимал, что ты – бездарность. В этом и состоял мой план: убедить госпожу в твоей исключительности, а затем на премьере выставить таким, каков ты есть – шелудивой дворняжкой, возомнившей себя гением. Но, к моему огромному сожалению, ты отменно сыграл. Кажется, ты окончательно вскружил госпоже голову, что, признаться, меня весьма напугало. Но вот неожиданно сегодня вечером я узнаю, что она по собственной воле отпускает тебя! На первый взгляд, отличная новость. С Рахмедом все было гораздо сложнее. С ним пришлось изрядно помучиться, прежде чем я от него избавился. Он мертв, мой друг. Как и любой другой, кто осмелится занять мое место. Но в твоем случае все оказалось проще, ведь ты сам решил уйти из Сулат-хана. Я не успел обрадоваться, как госпожа мне говорит: «Иди, Хайсам, немедленно разыщи его, пожалуйста, уговори его вернуться». Конечно же, я послушался приказа, догнал тебя. Но стоит ли мне возвращать тебя в Сулат-хан? Мне не нужны соперники. Как думаешь, что я решил с тобой сделать?

Произнося свой издевательский вопрос, Хайсам буквально упивался беспомощностью жертвы и смотрел на Артура с таким самодовольным злорадством, что у того упало сердце. Он ясно понял, что коварный режиссер задумал его убить. Красные глаза Хайсама горели такой злобой, а кулаки так сильно сжимались, напоминая клещи, что не оставалось никаких сомнений в его злодейских намерениях. Юноша лишился всяких проблесков надежды; ему вряд ли удастся сбежать от своего мучителя. Очевидно, подобная мысль пришла в голову и Хайсаму, ибо он улыбнулся во всю ширину рта.

– Наверное, я просто прикончу тебя. Здесь пустынно, никого нет, кто заподозрит меня в содеянном? Ну, что скажешь? Готов умереть? – последний вопрос прозвучал особенно издевательски, и Артур внутренне подсобрался. У него были свободны руки и ноги: а что если попытаться убежать? Но Хайсам тоже предвидел подобный вариант развития событий. Всегда спокойный и доброжелательный, рывком он поднял юношу на ноги и рявкнул, словно намеренно доводя себя до крайней степени бешенства:

– Дерись со мной! Не хочу думать, будто убиваю беззащитную крысу. А прикончить противника в равном бою даже достойно.

– В убийстве в принципе нет ничего достойного, – тихо возразил Артур, с отвращением глядя на своего врага.

– Значит, будь полевой крысой, – с этими словами мужчина со всей силы ударил противника кулаком по лицу, разбив скулу. Второй безжалостный удар пришелся в правый глаз, отчего юноша на мгновение ослеп и потерял способность видеть. Затем Хайсам подскочил к нему и, схватив обеими руками за шею, принялся самозабвенно душить. Воздуха перестало хватать, в голове помутнело, и Артур понял, что если немедленно не предпримет что-нибудь, то закончит свою жизнь прямо здесь, вдали от друзей.

И в этот критический момент он вдруг вспомнил уроки Единицы. Как же вырваться из фирменного захвата? Он должен был попытаться, иначе его ждала смерть. Из последних сил юноша вывернулся и, развернувшись, резко ударил нападающего коленом в живот. Очевидно, Хайсам не ожидал от своей измученной жертвы подобной удали; поэтому не успел закрыться.

Пользуясь минутной передышкой, Артур кинулся прочь. Он бежал так, как наверное еще никогда в своей жизни не бегал. Ветер свистел у него в ушах, голова гудела от мощных ударов, а грудь разрывалась от боли из-за нехватки воздуха, но он не останавливался и все гнал себя вперед, по извилистым улицам Мира чудес. В какой-то момент он беспомощно упал на колени, не в силах более сделать ни шагу. Преследователя не было. Отдышавшись, юноша огляделся.

Он оказался на