Зловещие топи - Виолетта Орлова

– Спасибо, – облегченно выдохнул Артур. Он не знал наверняка, сдержит ли коварная хозяйка Дромедара свое слово, однако ему страстно хотелось ей верить.

Надо сказать, после этого честного разговора их совместная трапеза прошла гораздо приятней, даже душевнее. Артур почувствовал себя свободнее; и хоть несостоявшийся актер по-прежнему пребывал в стенах гиблого Сулат-хана, тем не менее ему показалось (может, только из-за болезни), что он ближе к своим друзьям, чем когда бы то ни было.

– Когда ты хочешь уйти, Артур? – в конце поинтересовалась госпожа. – Дело близится к вечеру, ты выглядишь совершенно больным, стоит ли пускаться в путь сегодня? В конце концов, почему бы не задержаться здесь еще на несколько дней?

Артур с сожалением покачал головой.

– Я говорил вам, что мой друг сильно болен. Вчера перед выступлением я навещал его; скорее всего, он меня и заразил. Я должен позаботиться о нем, тем более, что сам он беден и уж точно не купит себе лекарств. Если вы не против, я бы хотел уйти сегодня.

Госпожа Оридиан с грустью посмотрела на юношу; в ее красивых глазах уже не читалась насмешка, только глубокая печаль. Похоже, хозяйке Дромедара было искренне жаль расставаться со своим многообещающим актером.

– Хорошо, мой мальчик. Тогда иди, собирайся. Я предупрежу охрану, чтобы они выпустили тебя. Деньги сможешь забрать там, где я сказала.

Артур вновь поблагодарил ее и быстро простился.

Небо уже заманчиво серебрилось луной, а на улице было тихо и умиротворенно, словно ветер, побуянив днем, решил уйти на покой вместе со всеми обитателями Сулат-Хана. Пока Артур шел к шатру, то все боялся поверить своему счастью. Неужели госпожа Оридиан так просто отпускала его? О плохом думать отчаянно не хотелось.

Когда он подходил к своему хабиту, то увидел, что из круглых окон шатра сочится теплый свет; значит, верный Кик ждал его возвращения. Однако, подойдя к порогу и дотронувшись до молнии на двери, юноша в нерешительности замер, ибо услышал чьи-то приглушенные голоса. Артур тихо и осторожно прошел внутрь, так как подозревал, что не стоит раньше времени выдавать своего присутствия.

Перед горящим камином стояли два человека – его сосед Кик и дитя-феномен, облаченное как и всегда в балахон. Сообщники тихо и очень взволнованно переговаривались между собой.

– Я надеялся, что он провалит выступление, но все сложилось с точностью до наоборот. Значит, госпожа оставит его в театре! – раздраженно ругалось дитя. – Я же просил тебя запугать его, рассказать побольше про Рахмеда и других… Почему ты этого не сделал?

– Я рассказывал, – виновато оправдывался Кик, – но его это, похоже, не очень-то напугало.

– Не верю, чтобы его не смутила канарейка. Меня до сих пор в дрожь кидает от этой проделки.

– Зря ты все это затеял!

– Мне хотелось, чтобы он поскорее убрался. Уже в тот момент, когда Хайсам сообщил нам о новом многообещающем актере со смазливой физиономией, я понял, что нужно срочно принимать меры. Меня до сих пор коробит от мысли, что он объяснялся в любви с Оланечкой.

– Не он, так кто-то еще, – мудро отвечал Кик.

– Если бы его не взяли, Гамаила бы играл Хайсам. А это, поверь, куда легче перенести. К Хайсаму ревновать – все равно что к песку в пустыне, по которому ступали ее ноги. В любом случае, ты ничего от меня не получишь. Ты должен был убедить его поскорее уйти из Сулат-хана, а вместо этого.... Именно из-за тебя Тахир сыграл вчера столь мастерски.

– Но я не виноват! – обиженно воскликнул Кик.

Они еще что-то говорили, но Артур не стал дослушивать. Он только тихонько взял теплый полушубок и ковровую суму с вяленой кониной, горстью скарабеев в сладкой глазури и тыквенной флягой с водой. Жаль, что его одежда была неподходящей для походов; госпожа Оридиан, ценившая эстетику во всем, предпочитала, чтобы ее любимец одевался в самые лучшие армутские наряды, которые помимо прочих своих недостатков еще и притягивали чужое внимание. Любой разбойник, заприметив армутского франта в богатых шелковых одеждах, захочет поживиться, а выступать приманкой для сомнительных личностей юноше вовсе не хотелось.

Артур поспешно вышел в полумрак города. Значит вот кто стоял за всеми этими глупыми мальчишескими выходками? Загадочное дитя-феномен, которое на самом деле оказалось юношей, по уши влюбленным в Оланечку? Кик тоже хорош, но Артур его не осуждал. Да и с чего ему было его осуждать, когда он и сам не так давно вел себя не лучше.

В отчетном шатре Артуру сразу же выдали все деньги – никаких вопросов и затруднений. Наконец со всеми приготовлениями было покончено, и клипсянин беспрепятственно пересек ров с аллигаторами. Сулат-хан темным барханом маячил за его спиной. Неужели он снова свободен? Никто не останавливал его, не мешал. Удивительное чувство покоя разлилось по его телу; хоть он еще и не выздоровел в полной мере, но тем не менее почувствовал себя во сто крат сильнее, будто внутри него открылся какой-то дополнительный резерв, второе дыхание.

Он шел недолго, как вдруг позади себя услышал шум приближающейся кареты; Артур недоуменно оглянулся. В проеме ажурной дверцы показалось улыбающееся лицо Хайсама.

– Хорошо, что мне удалось тебя нагнать. Ты даже не попрощался со мной! – с явной укоризной в голосе произнес режиссер.

Артур виновато опустил голову.

– Я сам до конца не знал, что уйду сегодня, – признался он.

– Садись ко мне. Ты сильно болен; в таком состоянии не пристало разгуливать по ночам. Я отвезу тебя к твоему другу.

– Хорошо, – с улыбкой ответил Артур, и на ходу запрыгнул в карету. Колеса застревали в песке, за счет чего она ползла медленнее черепахи.

– Куда тебя добросить?

Артур объяснил. В целом, жилище Гассана находилось не так уж и далеко от Сулат-хана. Откровенно говоря, ему не составило бы огромного труда дойти пешком, но ему не хотелось обижать доброго Хайсама. Какое-то время они ехали в молчании.

– Жаль, что такой талант уходит от нас, – сказал тогда Хайсам. Артур пожал плечами.

– Вы очень добры ко мне, Хайсам. Но на самом деле у меня нет никакого таланта. Любой актер из вашей труппы смотрелся бы в роли Гамаила гармоничнее, чем я. Да и вы, думаю, справились бы куда лучше.

– Я уже слишком стар, мой мальчик. А на эту роль нужен кто-то помоложе, поинтереснее. Госпожа ведь не зря заприметила тебя, а у нее глаз-алмаз.

Артуру хотелось бы думать, что госпожа увидела в нем один лишь талант, но на этот счет он не был столь убежден, особенно