Геммы: комплект из 2 книг - Анна Коэн

засаленными листками о стол и ругаясь. Вид у всех был настолько затрапезный и откровенно озлобленный, что игривое настроение Леса сдулось, точно бычий пузырь. Заметив сыскных, некоторые девицы засобирались и покинули залу. Осталась только парочка из тех, что были в списке.

Октав уступил Норме право провести опрос. Однако, несмотря на откровенность свидетельниц, тот почти ничего не дал. Ну, видели чего-то. Ну, бесформенное какое-то. Ну, у реки, – а на этом все. Мелькнуло и пропало.

Второй дом терпимости оказался копией первого – там их встретили так же и отвечали теми же словами. Норма зашла с другой стороны и описала приметы погибших мужчин. Одна из девушек узнала постоянного клиента, но на вопрос, кто мог желать ему смерти, только плечиком дернула:

– Да кому он нужен! Платил исправно, и ладно. Мож, грабануть его хотели, а так…

Зато в третьем доме им улыбнулась удача. Тамошние снегурки выглядели чуть более опрятными, хотя, возможно, у них было больше времени, чтобы привести себя в порядок.

Работницы опознали всех троих, причем наперебой перечисляли заметные черты. Норма все записывала в блокнот.

– Припомните, пожалуйста, может, вы слышали… были ли у них долги? – спросила она, задумчиво постукивая карандашом по скуле.

– Да вы что, – усмехнулась миниатюрная блондинка и запахнулась плотнее в кружевной халатик. – Панкрат Пантелеймоныч должников не держит. А это ходоки, там все на мази… Ай!

Старшая товарка стукнула ее кулаком по макушке:

– Ишь растрепалась, пустоголовая! Поди к себе, – прошипела она.

Блондинка выбежала, сердито поджав губы.

Дальше отвечала только старшая, но ничего ценного она не сообщила.

Уже покинув третий дом, геммы вдруг услышали громкий шепот:

– Господа, господа!

Обернувшись, они увидели ту самую блондинку. Она махала им из приоткрытого окна первого этажа. Сыскные подошли ближе.

– Вы только смерти троих господ расследуете? – округлила девица и без того большие голубые глаза. – Ну, тех, про которых спрашивали.

– А что, – нахмурилась Норма, вновь вынимая из-за пазухи блокнот, – был кто-то еще?

Блондинка мелко покивала.

– И много! Десятки. Только когда это девица из продажных, там никто не разбирается. Если найдут – сразу в землю закапывают, – шепотом поделилась она. Глаза подернулись пеленой влаги. – У нас это быстро делается, без оглядки. Все думают, раз пропащие, так и пускай совсем пропадают. Но вы-то! – Она потянулась и цепко схватила Норму за запястье. – Вы, барышня, нас не оставьте, прошу! Иначе перемрем.

Норме пришлось пообещать, что она не упустит такую деталь и сделает все возможное. Слегка успокоенная, блондинка закрыла окно и задернула тяжелые портьеры.

Примолкшие геммы отошли подальше и прислонились к каменному парапету. За их спинами бурлила коричневыми водами речка Касторка. Фундук поставил на бордюр передние лапищи и сосредоточенно нюхал воздух, шевеля длинными усами.

– Значит, Панкрат Пантелеймоныч, – процедил мрачно Лестер.

– Удары шилом, – добавил Октав.

– И искаженная статистика, – приподняла блокнот Норма. Настроение совершенно испортилось. – Похоже, здесь крепко замешано «Колесо». А монстр может быть как выдумкой испуганных пьяниц, так и простым падальщиком, разожравшимся на жертвах бандитов.

Октав щелкнул крышкой золотого хронографа:

– Как бы то ни было, нам пора воссоединиться с Алевтиной Кондратьевной. Ее наблюдения могут дать еще больше зацепок.

Втроем они зашагали к условленному месту.

Город постепенно просыпался: открывались лавки, по углам потихоньку разыгрывались музыканты. Жители Касторы выбирались на улицы и негромко переговаривались, вальяжно засунув руки в карманы. Для фонарей и факелов было еще слишком рано, и город по-прежнему казался неприветливым и угрюмым. С реки дул промозглый ветер, и, несмотря на выглянувшее солнце, Норма куталась в плащ.

Вдруг позади раздался свист, а следом лихой окрик:

– Слышь, колпак, гони медяк!

Лес развернулся на пятках и через миг заулюлюкал, точно сумасшедший:

– Сам колпак, тащи пятак! – и бросился с распахнутыми руками навстречу парню в форме кавалериста. Они схлестнулись и закружились на месте, по очереди поднимая друг друга в воздух, дрыгая ногами и хохоча.

Фундук остался сидеть на месте, выжидательно обвив лапы хвостом.

– О нет… – выдохнула Норма.

Октав приподнял бровь.

– Если я не ошибаюсь, это…

– Дитер, – подтвердила она и стиснула зубы.

День, когда этого засранца все же послали в армию, был одним из самых радостных в ее жизни. Если Октав в годы обучения попросту смотрел на всех свысока, Дитер Яшма задирал Норму на полном серьезе: обзывался, дергал за волосы, ставил подножки, пугал, выскакивая из-за угла. Если бы не заступничество Илая, которому удалось поставить Дитера на место, из монастыря она бы вышла заикой. Но и после, когда Норма стала держаться ближе к Янтарю, он не угомонился – дразнил их женихом и невестой, корчил мерзкие рожи и все в таком духе, на что хватало его убогой фантазии. И, разумеется, он крепко сдружился с Лесом, когда тот вернулся из Равни с Фундуком под мышкой. Эвелина с легкостью определила его дальнейшую судьбу, и уже в пятнадцать он отправился осваивать муштру на новом уровне.

Наоравшись и наобнимавшись, Дитер с братом приблизились к Норме и Октаву.

– А я смотрю – кошкан идет. Думаю, Лес с ним иль не Лес, – болтал Дитер, скалясь во все зубы. – Это че, Норма, что ли? Ну, привет, Норма.

Лазурит скрестила руки на груди.

– Доброго дня.

На Октава он и не посмотрел, тут же повернулся обратно к Лесу:

– Идем уже, я тебя со всеми нашими познакомлю, там такой кутеж, дым коромыслом!

– Идем, конечно! – улыбался брат в ответ.

Норма поняла, что ситуация развивается по совсем неверному пути.

– Подожди, Лес! Мы никуда не идем, у нас встреча с Алевтиной, а потом…

– Тебя никто и не звал, – бросил Дитер, глядя на нее искоса. – Наш скромный праздник только для настоящих бойцов. Так что, Лес?

Норма посмотрела на брата, и брови сами сложились домиком.

– Ты же не… А как же служба?

Но тот только махнул рукой:

– Брось, сколько можно? Раз дело имеем с «Колесом», до вечера они точно свои рыла не высунут. А там я вернусь, мы с Фундуком найдем вас раньше, чем соскучитесь.

– Лес, это неправильно!

Дитер все это время ухмылялся, а тут еще и тихонько заквохтал, якобы закашлялся.

– Ты мне не мать, – нахмурился Лес. – Сказал же, догоню! Хватит меня на поводке водить, сам разберусь.

Глаза защипало. Норма закусила губу, боясь расплакаться и окончательно уронить лицо.

– Так их! – вскинул кулак Дитер. – Все, пошли. Я тебе говорю, там такие люди…

Лазурит с щемящей тоской смотрела, как две яшмы удаляются, а следом трусит, помахивая хвостом, ездовой кошкан. Тут она почувствовала приближение Октава, будто тот хотел коснуться ее плеча, как раньше делали братья. Но он просто остался стоять рядом.

Досчитав до двадцати и справившись с собой, Норма обернулась и делано бодрым тоном сказала ему:

– Так что, идем на мост?

* * *

Алевтина поджидала их на месте, держа саквояж и ополовиненную бутылку спиртуса. Вид у коронера был задумчивый.

– Интересно, есть тут приличные места, чтобы перекусить, – протянула она, заметив геммов. – Хотя давайте сначала о деле… А где Лес и котик?

Норма махнула рукой и отвернулась, Октав пояснил за нее:

– Встретил старого знакомого и решил пообедать с ним.

Если максимально упростить, так оно и было.

– Понятно, – ничуть не расстроилась Алевтина. – Тогда сначала я вам расскажу. Те уколы, которые я поначалу приняла за следы от шила… В общем, теперь я очень сомневаюсь, что это было человеческое оружие. Дело в том, что оно поразило ткани очень глубоко и вызвало внутреннее кровотечение, которое и стало причиной смерти каждого пострадавшего.

– А что не так? – не поняла Норма.

– Их… – Алевтина пожевала губы, подбирая верные слова, – будто разорвало изнутри. Ни одно шило на такое не способно. Я еще подумала о шишке такой, с шипами, но и от нее следы другие. Так что вполне могу допустить, что в деле замешан мистерик, либо… либо что-то, о чем я не имею ни малейшего представления. Извините, ребята, я правда хотела бы помочь вам более точными выводами, но увы.

– Не извиняйтесь, вы… – начал было Октав, но вдруг дернулся и затряс рукой, брезгливо