Катали мы ваше солнце - Евгений Юрьевич Лукин

– Ну вот ещё! – кокетливо охорашиваясь, молвил Митька. – Когда это я врала!..

Вздрогнули, уставились друг на друга. Затем рыжеватая покровительница протянула лапку и, не веря глазёнкам, взъерошила пушистое Митькино плечико. Определённо оттенок подшёрстка изменился. Нет, его ещё нельзя было назвать розовым, но и голубоватым тоже не назовёшь. Бежевенький такой, песочный…

Митька тоже взглянул – и охнул.

* * *

Бежать! Со всех копытцев, очертя головёнку, пока не переродился окончательно – бежать!

Странно. Казалось бы, что тут такого: подумаешь, подшёрсток порозовел! Однако именно это явилось для бродяги последним и сокрушительным ударом. Он словно очнулся. Крима… Вспомни: ты – Крима, а никакой не Митька! Что же ты, Крима, натворил? Утратил Родину, работу, имя, теперь вот – масть… Ещё немного – и что от тебя останется?

Истина? Красота? Так это из-за них, выходит, ты стал безродным шутом на Таньке? Из-за них оглашал заведомую клевету о Теле, на котором впервые увидел свет?

Подскуливая от стыда, он тёр коленочку, словно пытался вытереть из подшёрстка розовато-серую пыль. Потом побрёл куда глядят глазёнки, покуда не очутился под Правой мраморно-белой Мышкой без единого Волоска. «Разные есть Тела, – прозвучал в головёнке задумчиво-грустный голосок отлетевшего в Бездны Одеора. – Бывают хуже, бывают лучше. А ты за своё держись. Ты здесь из чертоматки вылез…»

– О! Митька!.. – обрадовалась разбитная коренастая Коаде (это она, кстати, требовала выбросить приёмыша ко всем чертям). – Ну ты как? К завтрашнему готов?

– Я не Митька… – горестно выдохнул он. – Я – Крима…

– Да ладно те! – весело возразила она. – Двух Крим на одном Теле не бывает…

* * *

Двух Крим на одном Теле не бывает. Значит, один должен исчезнуть. Но как? Повторить безумный поступок своего предшественника (вспорхнуть в высокие слои ауры и дождаться, пока Тело совершит внезапный Манёвр, оставив тебя в Бездне) изгой не решался – беды бедами, а жить всё-таки хотелось.

Перебраться на кого-нибудь ещё? На кого? На Виталика? На Люську? И что толку? «Сперва кажется: всё по-другому, – немедленно вспомнились унылые слова Морпиона. – А приглядишься – то же самое. Везде то же самое…»

На собраниях приёмыш снова сидел молчаливый, нахохлившийся, чем неизменно разочаровывал жаждущих развлечения слушательниц. Задирали его, подначивали – всё зря.

– Виноват – судите… – упрямо бубнил он.

Крима чувствовал, как в нём исподволь вызревает бунт. Да, сегодня жизнь ему ещё дорога, а завтра… Завтра он, не дослушав очередного вздорного обвинения, встанет с корточек и пошлёт всех в чертоматку. Громко, во всеуслышание. А затем повернётся и уйдёт.

А дальше?..

А дальше отчинит что-нибудь этакое, отчего у всех шёрстка дыбом станет. Холёная, розовато-рыжая… Вот возьмёт, например, и в самом деле дёрнет Мышцу, чтобы Щипчики пол-Ногтя отхватили! И абсолютно всё равно, что с ним потом за это сделают…

Глава 12. Возвращенец

Но лучше с чёртом, чем с самим собой.

Владимир Высоцкий

Не исключено, что так бы оно и случилось, будь у Кримы побольше времени: и в чертоматку бы всех послал, и Мышцу бы дёрнул, а там, глядишь, и в Бездну бы вышвырнули святотатца… Но времени, как выяснилось, не оставалось уже ни на что. На следующий день, ближе к полудню, внезапно объявили общую тревогу.

– Все по местам! Движемся на Дмитрия Неуструева! Прямым курсом!

Сердчишко ёкнуло. Вокруг заметались, загалдели. Крима бросился было на Левую, но тут же сообразил, что в контакт с его Родным Телом, как и прошлый раз, скорее всего, войдёт Правая Танькина Рука. Догадка оказалась верна, однако те несколько секунд, потраченные Кримой, пока он выбирал, куда кинуться, потеряны были безвозвратно: Телотрясение настигло его посреди Предплечья – чуть не сорвался. Судя по всему, Танька и впрямь ударила Правой. То ли по тверди, именуемой Столом, то ли по самому Дмитрию Неуструеву.

На копытцах не удержался никто. Даже те, что поустойчивей, вынуждены были пасть на локотки и вцепиться в Эпителий. С четверенечек Крима поднимался, злорадно ухмыляясь. «Ну что? – подумалось ему. – Всё ещё уверены, будто чем-то управляете?»

Навстречу карабкались оглушённые чёртики рыжеватой масти, а среди них… Поначалу Криме почудилось, что у него зарябило в глазёнках. Но нет, среди удирающих с Запястья действительно затесался некто с прозеленью. Значит, всё-таки не по Столу ударила Танька, если кого-то перебросило с Тела на Тело.

Чужака кренило заметно сильнее, чем остальных, а зеленовато-серая мордочка была перекошена шалой бессмысленной улыбочкой.

– А-а, Крима… – Язычок пришельца заплетался, тельце сотрясала крупная дрожь. – Я смотрю… прижился ты тут…

Это был Арабей.

– Что там у нас?!

– Погоди… – пробормотал Морпион, оседая на Запястье. – Дай… это… В себя дай прийти…

В вышине громыхнуло. Правая Рука взметнулась вновь – и Криме пришлось придержать сородича, чтобы тот, чего доброго, не упорхнул ненароком в Бездну. Сам Арабей, судя по всему, даже уцепиться ни за что не мог как следует. Впрочем, остекленелый взгляд его уже становился осмысленным.

– Так… – хрипло произнёс пришелец, с помощью Кримы поднимаясь на подвихивающиеся копытца. – Быстро под Мышку!.. Там безопасней… Вообще учти на будущее: самое надёжное укрытие…

– Под какую под Мышку?.. – ужаснулся тот. – Домой! Слышишь? Домой! На Димку!..

Арабея пошатывало. Стоять прямо беженец был не в состоянии.

– Во!.. – сказал он, тараща глазёнки. – А ты, я тут гляжу… п-порозовел…

Не тратя больше слов, Крима схватил его за локоток и потащил в сторону Кисти. Морпион упёрся, бодливо склонив рожки.

– Ты что, ненормальный? – рявкнул он. – Все – оттуда, а ты – туда?

– Да что там такое?!

– Белочка там… – обмякнув, выговорил Арабей. – Смута… Как я и пре… предупреждал… Ты… это… давай… Отсидимся пока на Таньке, а там… посмотрим… Ох и траванулся я!.. – пожаловался он и усиленно задышал. – Ничего… Скоро пройдёт…

А сверху наваливались, клубясь, зеленовато-бурые плотные тучи – ядовитая аура Дмитрия Неуструева.

– Ты представь… – опасливо взглядывая ввысь, торопливо втолковывал Арабей. – Неблагоприятные дни по сравнению с Белочкой… всё равно что твой коготок рядом с Пальцем…

Крима попытался представить – и стало ему до того жутко, что он беспрекословно позволил увлечь себя в сторону белоснежного Танькиного Плеча. После первого бурного контакта двух Тел наступило относительное затишье, дававшее возможность добраться до Подмышки без приключений. Однако траванутый Морпион быстро изнемог – и в районе Локтя пришлось приостановиться.

Не следовало этого делать – на странников рухнула бурая шевелящаяся мгла, причём в тот самый момент, когда Криму угораздило глубоко вдохнуть. Грудную