Суровая расплата. Книга 1: Тень среди лета. Предательство среди зимы - Дэниел Абрахам

С этими словами она развернулась и зашагала к выходу из зала. Нельзя было колебаться или звать с собой. Если она дрогнет, Данат заметит это по ее осанке. В какой-то момент Идаан даже сама поверила, что отправляется на охоту за убийцей отца, что готова преследовать за границами города своего озлобившегося брата.

Ее остановил голос Даната:

– Ты не сможешь, Идаан. И я запрещаю тебе покидать дворец.

Она остановилась и, повернувшись, посмотрела на брата. Он толще отца, у него оплывшие щеки и второй подбородок.

Идаан приняла позу несогласия.

– Вообще-то, я неплохо стреляю из лука. Я найду Оту Мати и убью своими руками.

– Ты моя младшая сестра. Ты не можешь рисковать.

У Идаан в груди словно разгорелось черное пламя. Она шагнула к Данату; казалось, еще немного – и гнев подхватит ее, как ветер срывает лист и уносит далеко от дерева.

– А если я справлюсь, то ты будешь опозорен. У меня – груди, а у тебя – член, и, значит, я должна помалкивать, выполнять твои приказы и радоваться? Так вот, этому не бывать. Слышишь? Мной никто не будет командовать; я не буду никому принадлежать; гордость для меня не пустой звук. Если считаешь, что женщина должна держаться в тени и прятаться по углам, как мышка, то ты и есть женщина. Как тебе такое? Приятно?!

Под конец она даже сорвалась на визг, а кулаки сжала настолько сильно, что ногти впились в ладони. Лицо Даната стало серым и словно окаменело.

– Ты меня позоришь, – сказал он.

– Терпи, – ответила Идаан и сплюнула себе под ноги.

– Пошли за моим личным слугой, пусть принесет мой лук. А потом ступай к Адре. Охоту без меня не начинать.

Идаан так хотела отказать Данату и прямо заявить, что это никакая не храбрость, просто он больше смерти боится потерять уважение утхайема, а значит, он не только труслив, но еще и глуп. Вот она-то по-настоящему храбра и ни перед чем не остановится. А он? Пищит, как брошенный котенок. А она… она – Ота Мати. Она – Выскочка, который достоин занять хайский трон. Она ради этого пошла на убийство родного отца. Данат на такое никогда бы не решился.

Но она сдержалась, потому что правда все бы разрушила. Правда всегда все разрушает. Идаан проглотила эту правду, загнала глубоко внутрь, где та продолжит разрушать ее душу, и приняла позу безропотного согласия.

Она выиграла. И он скоро это поймет.

Как только личный слуга Даната побежал за хозяйским луком, Идаан вернулась в свои покои и переоделась в костюм для охоты – просторные шаровары и красную кожаную рубашку. Потом какое-то время сидела у туалетного столика и просто смотрела на свое отражение в зеркале. Глаза без туши казались маленькими и плоскими, губы без помады – бледными и широкими, как у рыбы, а щеки без пудры и румян – впалыми. У нее лицо крестьянской девушки, которая ходит за плугом, а своей красотой она обязана искусно наложенному макияжу.

Что ж, когда-нибудь она снова накрасится, но сегодня не самый подходящий для этого день.

У дворца Ваунеги их ожидали охотники, лошади гарцевали на брусчатке. Увидев наряд Идаан, Данат принял позу вопроса. Она не ответила, а сразу подошла к одному из охотников, приказала спешиться, забрала у него меч и лук и уселась на его лошадь.

Адра подскакал к ней. Его конь был крупнее, и он смотрел на нее сверху вниз, как будто стоял на ступеньку выше.

– Мой брат возглавит охоту, – сказала она. – Я поеду вместе с ним.

– Думаешь, это разумно? – холодно спросил Адра.

– Я и так в последнее время слишком о многом тебя просила, Адра-кя.

Его лицо было недовольным, но возражать он не стал.

Из-за стен дворца выехал Данат Мати. Всадник в светлых траурных одеждах верхом на огромном охотничьем жеребце – воплощение решимости и мужественности. Его сопровождали пять наездников – его друзья, знатные утхайемцы, которые, на свою беду, узнали об охоте и увязались за ним в надежде если не отличиться, то повеселиться. Теперь и с ними надо будет как-то разобраться.

Адра принял позу почтения и сказал:

– Нам донесли, что ночью из южных ворот выехала крытая повозка. Якобы появилась из переулка за башней.

– Тогда – за ней, – решил Данат и развернул своего коня в указанном направлении.

Идаан поскакала следом; ветер трепал ее волосы, запах лошади был густ и сладок. Мчаться галопом, конечно, было не обязательно, но того требовал спектакль с нехитрым сюжетом: в живых остались два сына хая Мати, один – убийца и слуга Хаоса – ускользает в темноту, второй – праведный мститель – устремляется за ним во имя справедливости.

Данат знал, в чем состоит его роль, и после того, как сестра подтолкнула его к действию, отлично с ней справлялся. Те, кто увидит всадников, скачущих по улицам Мати, расскажут остальным, весть разлетится по всей округе… О таких погонях слагают песни.

Миновав мост через Тидат, они перешли на шаг. По пути расспрашивали встречных, не видел ли кто крытую повозку.

Идаан знала, куда на самом деле направился фургон – на полуразрушенный постоялый двор, до которого пол-ладони ходьбы от ближайшего предместья к западу от города. Не прошло и половины утра, как охота взяла ложный след и свернула на север, в сторону предгорья.

Данат, судя по виду, был раздосадован и уже подустал.

Когда Адра заговорил так громко, чтобы его смогли услышать все охотники, у Идаан засосало под ложечкой.

– Данат-тя, нам лучше разделиться. Восемь поскачут на восток, восемь на запад, восемь на север, а двое останутся здесь. Если одна группа возьмет след Выскочки, она пошлет сюда гонца, и двое оставшихся приведут в нужное место другие две группы.

Данат обдумал предложение Адры и согласился. Для себя он выбрал северную дорогу. Знатные утхайемцы, почуяв шанс отличиться, разделились между восточной и западной группами.

Адра, разворачивая лошадь, встретился с Идаан взглядом и едва заметно кивнул, как будто хотел подбодрить. Она же никак не ответила и вместе с Данатом и шестью охотниками Дома Ваунеги, преданными своему хозяину, направилась к горам.

Когда солнце достигло наивысшей точки на небосклоне, они остановились отдохнуть возле небольшого озера. Охотники разъехались веером, как делали это на каждой стоянке.

Данат спешился, потянулся и принялся расхаживать вдоль берега. Взгляд его был мрачным. Идаан подождала, пока охотники скроются за деревьями, сняла с плеча лук и