Эпифания Длинного Солнца - Джин Родман Вулф

– Если идти вдоль того большого коридора, из которого мы свернули сюда, – продолжал Паук, ткнув большим пальцем в сторону двери, – все прямо да прямо, так, может, до самых небесных земель доберешься. Пробовал ли кто, не знаю, но так мне советник Потто однажды сказал. Заберись хоть в самую глухомань, где нет ни домов, ни другого чего, кроме кустов да деревьев, и то один из таких коридоров может оказаться прямо под ногами, только поди пойми, глубоко ли. Может, в целой сотне кубитов, а может, совсем рядом – столб для ограды чуть глубже вбей, и дотянешься.

– Невероятно… это какой же труд! – заметила майтера Мята, надеясь, что охватившее ее недоверие не отражается на лице.

– Так их ведь не кто-нибудь, сам Пас выстроил. Даже чудно как-то: вроде не мне бы вам обоим об этом напоминать. А выстроил он их, когда строил круговорот – то есть строителям не так тяжко пришлось, как вы полагаете.

Дождавшись возвращения бутылки, Паук как следует хлебнул вина и утер губы тыльной стороной ладони.

– Конечно, советник объяснил, что на самом деле трудиться – копать да строить – пришлось его парням. Что «подземелья выстроил Пас» – это просто так говорится, в смысле идеи и руководства.

– И… э-э… божественного могущества, вдохновлявшего слуг.

– Не буду спорить. Но работы-то была уйма, смекаешь? И закончить ее требовалось поскорее… Можно мне тоже малость? – Паук подхватил с колен майтеры Мяты пару полосок вяленого мяса. – Так что Пасу, как я понимаю, тоже пришлось нелегко. Оно ведь как: нужно дело сделать, делай сам. Сам заверни в бумажку и бечевкой перевяжи. Доверишь кому другому лямку тянуть, обязательно что-нибудь пойдет вкривь, – пояснил он и вгрызся в обе полоски разом.

– Если они действительно сооружены самим Пасом, то вовсе не просто так. Не без веской причины. Таков один из парадоксов изагогики…

Осекшись, майтера Мята бросила взгляд на Ремору, испрашивая разрешения высказаться по столь фундаментальному богословскому вопросу. В ответ Ремора милостиво кивнул.

– Наделенный безграничным могуществом, Пас не растрачивает понапрасну ни крохи силы. Любое его деяние имеет определенную цель, каждый шаг приносит множество выгод.

Майтера Мята умолкла в ожидании опровержений, но таковых не последовало.

– Нас, сибилл, не обучают в схоле, однако в послушницах мы получаем кое-какое образование и, разумеется, читаем книги. Кроме этого, при желании можно обращаться с вопросами к авгурам, но я, признаться, прибегала к их помощи крайне редко.

– Все… э-э… совершенно верно. Восхищен глубиной твоих познаний, майтера… генералиссима.

– Вот и советник Потто насчет подземелий что-то похожее говорил, – согласно кивнул Паук. – Разговор у нас шел о тех временах, когда их построили…

– Послушаю с удовольствием.

– А строили их – я уж сказал – во время строительства круговорота. Известно тебе, что сделан он из громадной каменной глыбины?

– Разумеется. В Хресмологическом Писании это не раз подчеркивается.

– Ну так как же им было забраться внутрь и вынуть камень? Пришлось выкопать уйму туннелей. Затем требовалось натащить сюда земли и деревьев, и вскоре огромные повозки начали давить, разрывать колесами все посаженное. Подземелья во многих местах крылокаменные, особенно там, где повыше. Это ты заметила?

– По-моему, они почти все таковы.

– Ага. А сделали их до того, как завезти сюда землю, смекаешь? Прямо на поверхности, в сплошном камне, а теперь до них где десять, где двадцать кубитов. Выстроили коридоры, сверху завалили землей, и вози себе хоть новую землю, хоть деревья, не портя уже законченного.

Майтера Мята проглотила разжеванный хлеб.

– Но те туннели, которые глубже, пробиты в камне? Наш кальд описывал их именно такими.

– Ясное дело. По ним камень изнутри вывозили. В следующий раз выйдешь на свежий воздух, погляди на небесные земли. Оцени, сколько пустого места: одни тучи, да воздух, да солнце с тенью, и больше ничего. Какие-то подземелья по сравнению с этим – пустяк.

Ремора истово закивал.

– «Сколь же велик труд Паса!» Э-э… начальный стих Хресмологического Писания, а? И, следовательно, известный… э-э… всем. Даже мирянам. Но мы, лица… мм… духовного звания, склонны о сем забывать.

– И воду внутрь закачивали через них же, – продолжил Паук. – Возьмем хоть озеро. Это ж, лохмать его, сколько воды! Представьте, как бы старина Пас таскал ее бочками! Поэтому до всякой мелочи он просто протянул под землей трубы, но большие емкости вроде нашего озера отгородил от коридоров, которые задумал оставить сухими, огромными дверьми, чтоб воду удерживать, а лишнюю воду из подземелий потом откачал. Если что, я сам знаю неподалеку от озера пещеру с одной из таких дверей в глубине. Через нее Пас качал в озеро воду, а дверь поставил, чтобы, когда закончит, вода обратно в подземелья не хлынула. Пока озеро не усохло, эта пещера под водой была…

Умолкнув, Паук сдвинул брови, склонил голову книзу.

– По-моему, ты чем-то обеспокоен, – отметила майтера Мята.

– Просто задумался о паре вещей. Помнишь, как я о коридоре, заканчивающемся тупиком, стеной земли, где мы своих хороним, рассказывал?

Майтера Мята кивнула.

– Так вот, прямо перед земляным тупиком тоже такая же дверь поставлена. Наверное, наш большой коридор – один из тех самых, которые прокладывали для закачки воды, но решили оставить сухими, а этот, где мы сейчас, прорыт после. Как бы оно ни было, разговор о дверях мне напомнил, что надо еще убитых олухов похоронить. Это ж сколько копать…

– Я полагала, мы вскоре этим займемся, – откликнулась майтера Мята. – Однако ты упомянул не об одной – о паре вещей. Скажи, в чем состоит вторая? И какой еще прок от этих подземелий?

Паук пожал плечами.

– Ну это, по сути, один и тот же вопрос… а вот спросить, отчего озеро становится все меньше и меньше, тебе небось даже в голову не пришло!

– Я полагала, тебе это неизвестно, и, правду сказать, никогда в жизни о сем не задумывалась. Очевидно, вода уходит куда-то еще. Быть может, в эти же самые подземелья.

– Вот тут ты, генералиссима, ошибаешься так, что дальше некуда.

Ремора поставил бутылку с водой на пол, между ступнями.

– А ты… что-то знаешь, э? Обладаешь сей… мм… информацией?

– Да, мне тоже весьма, весьма любопытно, – присоединилась к нему майтера Мята, – если, конечно, ты не прочь поделиться… тем более, что я еще отнюдь не наелась.

– А дело все в том же самом. Ты спрашивала, для чего еще нужны подземелья, и… извини, насчет второго запамятовал.

– И о второй причине твоих тревог.

– Опять то же самое, одно к одному. Солнце светит все время, так?

– Разумеется.

– Но половину времени у нас ночь. Отчего? Из-за тени. Из-за нее все вокруг остывает. Когда на дворе жарко, все радуются затени, потому как знают: с затенью станет прохладнее. Вот зимой – дело другое. Зимой затени радуются куда меньше.

– Примитивно… мм… до первобытности. Что же сие… э-э… может значить?

– Видишь эту комнату, патера? Три двери.