Эпифания Длинного Солнца - Джин Родман Вулф

– Она вовсе не демоница, – твердо возразила майтера Мята, – а вполне живая, настоящая девочка… вот только обращались с нею из рук вон скверно.

Паук, охнув, вооружился лопатой на длинной ручке, лежавшей между рулонами полимера.

– Так эта… э-э… внучка, генералиссима. Трудный ребенок, э?

С этим Ремора впился зубами в полоску вяленой говядины.

Майтера Мята, рассеянно кивнув, обнаружила, что не сводит глаз с одного из зловещих клочков изрядно грязной бумаги. Наклонившись, сощурившись, ей удалось разобрать имя, дату и пару строк краткого описания жизненного пути погребенного.

– Скажи, Паук, этот – последний? Бумага заметно чище, чем у других.

– Ага. Прошлой весной…

Хлеба оставалось еще целых полкаравая. Погрузившаяся в раздумья майтера Мята принялась отщипывать его по кусочку и отправлять в рот, запивая водой из бутылки.

– Тут я почти закончил, – объявил Паук, прекратив копать и опершись на лопату. – Вы – как, одного из парней притащить сюда сможете? Дверь не заперта.

– Да, я как раз собиралась предложить то же самое, – ответила майтера Мята.

– Нам… э-э… доверяют? Отпускают… мм… под честное слово?

– У меня в кармане его иглострел, Твое Высокопреосвященство. Мы сможем уйти, когда пожелаем, а вздумай он помешать, я пристрелила бы его, и вся недолга.

– В таком случае положение дел… мм…

– Однако не забывай: он отдал мне оружие сам. Кроме того, ему эти подземелья знакомы, а нам – нет.

– А… э-э… а солдаты?

– Уверена, они помогли бы нам, сумей мы их отыскать, но что, если не сумеем? Паук, мы с радостью принесем сюда для погребения одного из твоих усопших друзей. Благодарю тебя за доверие. Будь спокоен, мы его не обманем.

Паук кивнул.

– Отрежьте кусок полимера побольше. Кладите его сверху и тащите волоком: скользит полимер неплохо, а как притащите, я его в тот же кусок заверну.

– Тогда будь добр, одолжи нож.

Паук, вручив ей вынутый из кармана нож, продолжил копать. Ремора потянул на себя край рулона потоньше, и майтера Мята, раскрыв лезвие, откромсала от рулона полотнище в два человеческих роста длиной.

По пути в караулку Ремора пробормотал:

– Ты с ним… мм… просто чудесно, чудесно, майтера. Мои поздравления.

Майтера Мята, пожав плечами, машинально сунула руку в карман, нащупала иглострел Паука.

– У него нет пулевого ружья, Твое Высокопреосвященство, а без такового он беззащитен против солдат и надеется, что наше присутствие обеспечит ему возможность сдаться.

– Я… э-э…

Отворив дверь в караулку, Ремора обвел помещение взглядом. Ни сдвинутых в круг табуретов, ни трех мертвых тел, покоившихся на шероховатом крылокаменном полу, явно никто не трогал.

– Но ведь… э-э… сдаться? Капитулировать. Можно в любой момент, а? Нет, мы… мм…

– Действительно, поднять руки и совершенно открыто выйти навстречу врагу можно в любой момент, – ответила майтера Мята. – Именно таким образом множество бойцов распрощались с жизнью. Начнем, пожалуй, вот с этого, ближайшего к двери. Если Твое Высокопреосвященство развернет полимер и расстелет рядом, мы перекатим на него тело несчастного без труда.

– Ты чем-то… э-э… озабочена?

Встряхнув полотнище полимера, Ремора расстелил его на полу, прижал край коленями и с силой потянул убитого за плечо.

– Я наблюдал твое поведение… э-э… там. Пока ты ела.

– Скорее озадачена.

С трудом оторвав взгляд от глаз мертвеца, майтера Мята искренне пожалела, что тело нельзя вновь уложить ничком.

– Лезвие той лопаты, Твое Высокопреосвященство, было испачкано свежей землей. По крайней мере, мне она показалась свежей… как минимум довольно свежей. Наша майтера завела в садике возле киновии небольшой огород, а я порой помогала ей, мотыжа и вскапывая грядки по весне. Однако Паук, кажется, ничего не заметил.

– Не понимаю, в чем… мм… суть. Кто-то еще, э? Возможно, еще один из… мм… подначальных советника Потто?

– Вот и я никак не пойму, к чему бы это, – призналась майтера Мята. – Будь добр, возьми тот, другой угол.

К их возвращению в тупик за железной дверью Паук закончил первую из могил и начал копать вторую.

– Это у нас Гиракс, – пробормотал он, вынимая из кармана огрызок карандаша с изрядно потрепанным блокнотом. – Я напишу, что требуется, а вы пока замолвите за него словцо перед богами.

Едва оба преклонили колени, майтера Мята, к немалому собственному удивлению, стиснула ледяную ладонь мертвеца.

«Сложись все иначе, мы с тобой могли бы стать мужем и женой… ты ведь примерно моего возраста».

Монотонный речитатив Реморы напомнил ей певучие голоса детишек в классной комнате, повторяющих хором таблицу умножения, заучивающих молитвы на случаи трапезы, обручения, смерти. Кого же учила она в этом году, девочек или мальчишек? Надо же… не припомнить!

«Могли бы целоваться, держаться за руки, проделывать все, что и другие мужчины с женщинами, и, может статься, я родила бы тебе дитя. Но с тех пор, как я встретила Бизона…»

– Порядок, генералиссима, отпусти его. Пора накрывать.

Миг – и Гиракс превратился из мертвого тела в статую либо образ, вполне различимый, но смутный, слегка синеватый под пеленой из прозрачного полимера.

Поднявшись с колен, майтера Мята по привычке отряхнула черные юбки от крошек рыхлой земли.

– А нож? – спохватилась она. – Тебе ведь понадобится его нож… для записки.

– Нож я уже забрал. Патера, помочь не желаешь? Я, конечно, и сам справлюсь, но вдвоем проще.

Оба присели на корточки по бокам от мертвого тела.

– Поднимай вместе со мной, смекаешь? – пояснил Паук. – И-и – раз, и-и – два, и-и… три!

Подняв укрытый полимером труп на высоту пояса, оба сунули тело в могилу, и Паук принялся забрасывать нору землей, время от времени прерываясь, чтобы утрамбовать сырой, темный лик смерти черенком лопаты.

– Вы, надо думать, смотрите и гадаете, отчего мы копаем вбок, а не вниз, как положено, – заметил он.

– Э-э… мм… записки, – отважился предположить Ремора. – Дабы не… мм… наступить, э? Не затоптать.

– И это тоже. Но главное, здесь так копать проще. Ну и не надо топтаться по старым могилам, чтоб новую вырыть.

Стоило майтере Мяте с Реморой выйти из караулки, волоча за собой тело Кракса, распростертое поверх свежего полотнища полимера, тишину главного коридора нарушили затухающие отголоски дикого хохота, донесшегося откуда-то издали.

– Постой! – велела майтера Мята. – Ты слышал? Наверняка слышал!

– Я… э-э… возможно, – с дрожью в голосе пролепетал Ремора.

– Не окажет ли Твое Высокопреосвященство мне небольшую услугу? – Впрочем, согласия майтера Мята дожидаться не стала. – Вернись обратно и прихвати еще два пакетика того вяленого мяса. Один для себя, другой мне. Их можно спрятать в карманы.

– Однако сей… э-э… сие веселье…

– Понятия не имею, Твое Высокопреосвященство. Просто, если угодно, предчувствую: запас пищи может нам пригодиться.

– Если мы… э-э… впрочем, вздор. Вздор.

С этими словами Ремора скрылся в караулке.

Когда он вернулся, майтера Мята вручила ему иглострел.

– Но я… э-э… возможно, у тебя, генералиссима, он… лучшая… сильная твоя сторона…

– Этот – не Паука, а Кракса, – пояснила майтера Мята. – Помнишь, Паук обмолвился, что иглострелы ему привычнее? В то время на меня это особого впечатления не произвело, однако после, стоило только подумать о