Формула огня - Джек из тени

Тишина, которая наступила после этого, была оглушительной. Она давила на уши, звенела в голове. Я опустил переговорную трубу, мои руки дрожали. Ноги были ватными. Я медленно оглядел поле боя.

Картина была апокалиптической. Долина была завалена трупами. Две гигантские туши монстров дымились, источая отвратительную вонь. А эльфы…

Они стояли и смотрели. Их командир, тот самый, в рогатом шлеме, стоял на своём коне и смотрел, как умирают его непобедимые чудовища. Я видел его фигуру на фоне дыма. Он не двигался, казалось, тёмный превратился в статую. Его армия, которая мгновение назад готовилась к победоносному штурму, теперь стояла в полной растерянности. Их главный козырь, их надежда, их супероружие было уничтожено. Уничтожено жалкой горсткой варваров с их примитивными железками.

И тогда командующий эльфов сделал единственное, что мог. Он медленно поднял свой чёрный меч… и опустил его, указывая назад. Это был не приказ, скорее жест отчаяния.

Сигнал к отступлению.

И тут же их идеальный строй, их хвалёная дисциплина, всё это рассыпалось, как карточный домик. Первые ряды, те, что стояли ближе всего к выходу из долины, развернулись и побежали. Не отступали, сохраняя порядок, а именно побежали. Панически, бросая щиты, толкая друг друга, стремясь как можно скорее убраться из этого проклятого места.

Паника, как лесной пожар, мгновенно перекинулась на остальных. Вся их армия, тысячи элитных воинов, превратилась в обезумевшую толпу, устремившуюся к узкому выходу из долины. Они давили друг друга, спотыкались о тела своих павших товарищей, падали.

— Огонь по отступающим — сказал я. В моём голосе не было ни злорадства, ни триумфа. Только глухая, свинцовая усталость. — Завалить сколько успеем.

И мои «Ястребы», мои пулемётчики, мои лучники, все, кто мог стрелять, открыли огонь. Бегущая, скученная толпа была идеальной мишенью. Пули и стрелы впивались в их спины, и они падали, увлекая за собой других. Узкий проход, который должен был стать для них путём к спасению, превратился в пробку из тел. Тех, кто был сзади, напирали на тех, кто был впереди, и в этой давке гибло больше людей, чем от наших выстрелов.

Я смотрел на это, и не чувствовал ничего. Победа? Да, это была победа. Сокрушительная, невероятная, невозможная. Мы не просто отбили атаку. Мы уничтожили элитную армию тёмных эльфов. Мы выиграли битву за Глотку Грифона.

Но цена…

Я опустил трубу, грохот боя постепенно стихал, сменяясь стонами раненых и отдельными, редкими выстрелами, мои стрелки добивали тех, кто ещё пытался сопротивляться. Дым медленно рассеивался, и солнце, пробившееся сквозь него, осветило картину чудовищной бойни.

Но я не смотрел на долину, мой взгляд был прикован к одной-единственной точке. К тому месту у подножия мёртвого монстра, где в последний раз мелькнула серебряная вспышка доспеха Элизабет.

Победа вдруг потеряла всякий смысл. Она стала горькой, как полынь. Я выиграл битву, но, возможно, проиграл нечто гораздо большее.

— Эрик, — мой голос был хриплым, чужим. — Собери поисковый отряд. Лучших из моих «Ястребов». И санитаров, мы спускаемся.

Он посмотрел на меня, и в его глазах было сочувствие. Он всё понял.

— Есть, командир.

Я развернулся и, не глядя больше на поле своей величайшей победы, начал спускаться вниз. Туда, в ад, который я сам и сотворил. Мне нужно было найти её. Живой или мёртвой. Мне нужно было знать.

Я шёл быстро, почти срываясь на бег, и мои «Ястребы» едва поспевали за мной. Двадцать лучших стрелков, которые только что с нескольких сотен метров вершили судьбы, теперь выглядели как растерянные мальчишки. Их лица под слоем гари были бледными, а глаза, привыкшие выцеливать врага в прицел, теперь с ужасом и отвращением смотрели на то, что сотворили их пули вблизи. Одно дело далёкая точка, которая падает, когда ты нажимаешь на спуск. И совсем другое — результат твоей работы, лежащий у твоих ног. Развороченные черепа, вываленные наружу кишки, дыры в телах, из которых торчали обломки костей. Добро пожаловать в реальность, ребята.

— Командир, осторожнее, — голос Эрика за спиной был напряжённым. — Под ногами… скользко.

Я посмотрел вниз, мой сапог увяз в чём-то тёмном, чавкающем. Это была не грязь, смесь крови, земли и ошмётков плоти, превратившаяся в густую, липкую кашу. Я выдернул ногу с отвратительным хлюпающим звуком и пошёл дальше, уже не глядя под ноги. Какая, к чёрту, разница? Мы все уже были по уши в этом.

Мы приближались к эпицентру, к месту самоубийственной атаки Элизабет. К подножию гигантской, дымящейся туши первого монстра. Вонь здесь стала почти невыносимой. К запаху крови и смерти добавился новый оттенок. Сладковатый, тошнотворный запах горелого хитина и какой-то чужеродной, нездешней падали. Я зажал нос рукавом, но это не помогало. Этот смрад, казалось, проникал прямо в мозг.

Картина, открывшаяся нам, была соткана из кошмаров безумного художника. Это было не поле боя. Это была свалка, гротескная, чудовищная инсталляция из смерти. Искорёженные тела эльфийских воинов, раздавленные, разорванные, впечатанные в землю. Их хвалёные чёрные доспехи, с лёгкостью державшие удар меча, были смяты, как фольга, пробиты, расколоты. Рядом с ними трупы лошадей, благородных боевых скакунов, превратившихся в горы мяса с торчащими под неестественными углами ногами. И среди всего этого тела рыцарей в серебристых доспехах дома Вальдемар.

— Разделиться, — мой голос прозвучал глухо, как будто доносился из бочки. — Искать всех, живых и мёртвых. Санитары, за мной.

Мой отряд рассыпался, и начался самый страшный этап любой битвы. Зачистка, поиск выживших, идентификация погибших. Солдаты, стараясь не смотреть на изуродованные лица, начали осторожно переворачивать тела. Каждое движение было медленным, выверенным. Никто не знал, что ждёт под очередным трупом, смертельно раненый товарищ или эльфийский ассасин, притворившийся мёртвым.

Я не участвовал в общем поиске. У меня была только одна цель. Я шёл туда, где в последний раз видел её. К самой лапе монстра, гигантской, как таран, конечности, которая оборвала её атаку.

— Командир, здесь! — крикнул один из моих «Ястребов». — Сэр Готфрид!

Я обернулся, парни подняли тело старого рыцаря, одного из самых верных вассалов герцога. Его грудная клетка была проломлена, из пробитого шлема смотрело на серое небо пустое, удивлённое лицо. Мёртв.

— Дальше, — скомандовал я, и моё сердце сжалось ещё сильнее.

Шаг за шагом мы продвигались сквозь этот ад. Каждый найденный мёртвый рыцарь был одновременно и ударом, и крошечным, постыдным облегчением. Это не она. Ещё один. Тоже не она. Мы разбирали эту гору смерти, как сапёры, работающие на минном поле.

— Магистр…