Геммы: комплект из 2 книг - Анна Коэн

Солнце вовсю прочесывало застоявшийся воздух сеновала сквозь щели между рассохшимися досками.

– Который час? – Лес еле ворочал пересохшим языком.

– Поздний, – отрезал Октав. – Уже минул полдень. Поднимайся, нас ждет работа.

На улице Лес обнаружил бочку с водой – еще довольно холодной, несмотря на начало капеля – и макнул туда голову. В мозгах прояснилось, но он все равно чувствовал себя так, словно его кто-то основательно пожевал, а потом выплюнул за несъедобностью. Обычно он никак не ощущал на себе последствия возлияний, но, похоже, предел был и у выносливости яшмового гемма.

Лес убрал с лица прилипшие мокрые пряди и, разминки ради, пробежал пару раз вокруг церкви. На третьем кругу к нему присоединился Фундук, выскочив из-за кустов. Кошкан заискивающе мявкнул, и Лес убрал у него из шерсти налипшие перья – кто-то знатно поохотился этой ночью.

Бег помогал от дурных мыслей, но как избавиться от них полностью, когда последствия твоих действий – вот они, Лес не знал.

Норма, Октав и Алевтина поджидали его у ворот. Турмалин поприветствовал его кивком, сестра отвела глаза. Алевтина скованно улыбнулась, как бы подбадривая.

– Сейчас едем за дополнительными сведениями в дом терпимости и идем на разведку, – распорядился Октав. – Нужно проверить кое-что о чудовище.

Лес несколько растерялся:

– А разве это не…

– «Колесо» имеет к этим смертям крайне опосредованное отношение, – качнул головой Турмалин. – Наша цель – то, что убивает людей.

«Ясно, объясняться никто не хочет, – раздраженно подумал Лестер. – Ну и ладно, где наша не пропадала». И, чтобы не чувствовать на себе укоряющих взглядов, поскакал в Кастору первый, экипаж следом. В районе публичных домов он спешился и огляделся. Отчего-то казалось, что из любой подворотни могут выскочить вооруженные до зубов бандиты «Колеса».

«А у нас-то ничего и нет, – понял он. – У Октава одно стеклышко, Алевтина не в счет, а Норма и вовсе с пустыми руками».

Вскоре рядом показался черный экипаж Инквизиции, и Лес поймал себя на мысли, что он никогда еще так не радовался при виде этого серебряного герба с закрытым оком и опущенными крылами. Его соратники высыпали наружу, и он приблизился. Кошкан трусил следом.

– Вчера мы выяснили, что чудовище убило гораздо больше людей, причем не только мужчин, но и женщин, – поделился нехотя Октав. – Так вот, мне нужен не просто свидетель, а пострадавший, его память, чтобы выследить это существо.

– Нам стало известно, что оно нападает из воды на одиноких прохожих, но этого мало, – добавила Норма. – Нужно вычислить примерный ареал обитания, иначе придется караулить его по всей протяженности Касторки.

Ради эффекта неожиданности решили заявиться в дом, где еще не были накануне. Он стоял чуть обособленно, а на пороге их встретили двое вооруженных вышибал. Проскрипели, мол, не велено никого пускать, проваливайте. Пришлось напомнить криминальным элементам, кто здесь полиция, и вскоре те лишились пары зубов, пистоля и пары кинжалов, которые Алевтина и Норма разумно поделили между собой. Сестра сунула за пояс пистоль и один клинок, а второй забрала коронер.

– Со скальпелем же я управляюсь, – весело заявила она, пробуя пальцем острие. – Фу какое тупое…

Громил прислонили отдыхать в просторной прихожей и пошли дальше. Следующим препятствием стала матрона дома, но она-то и была им нужна. Октав с поддержкой таланта Нормы насел на нее, точно с цепи сорвался. Пригрозил вычистить память до основания, если не покажет хоть одну свидетельницу, столкнувшуюся с касторским монстром.

И такая нашлась в одной из дальних комнат – девушка, вся в следах ожогов и уколов, еле дышала и была очень бледна. Кожу покрывала лихорадочная испарина. Алевтина, осмотрев ее, подтвердила аналогичные повреждения, причем относительно свежие. Разозлившись, она напустилась на матрону:

– Вы ее помирать, что ли, оставили? Почему она здесь, почему ей не помогли?

На что нагловатая начальница дома пожала голыми плечами, пробормотав что-то в духе «ну сдохнет и сдохнет». Коронер окончательно вышла из себя и выдала гневную тираду, суть которой сводилась к тому, что или матрона тащит свою подопечную в лазарет, или ее будут судить за убийство несчастной девушки путем оставления без помощи в заведомо опасной для жизни ситуации. Лес хмыкнул, поражаясь ее знанию «Уложения об ответственности». Если раньше Алевтина Кондратьевна казалась ему просто симпатичной женщиной – слишком взрослой, чтобы с ней флиртовать, но слишком молодой, чтобы было трудно общаться, – то сейчас она нравилась ему и как боевой товарищ.

Пока коронер морально добивала матрону, Октав успел своим турмалином без монокля просмотреть воспоминания пострадавшей, не извлекая их. Вместе они проследили, чтобы ее все же отправили в лазарет. Норма подозвала одну из любопытных девиц, что по очереди высовывались из гостиной, и сообщила им:

– Если хотите бежать, лучше сейчас.

Примут ли снегурки это к сведению или нет – никто не знал. По крайней мере, путь был свободен.

– Удалось вычислить, где на нее напали? – спросила Норма уже на улице.

– Да, вполне, – кивнул Октав. – А еще то, как монстр заманивает своих жертв поближе к воде. В данном случае перед жертвой предстал молодой человек приятной наружности. Он завел с ней разговор, а стоило приблизиться, как он выпустил, – Турмалин пощелкал пальцами, подыскивая слово, – что-то вроде щупалец. Потом потерял человеческий облик.

Алевтина слушала его, прижав ладони к приоткрытому рту.

– Опять у нас перевертыш? – предположил Лес.

На него все покосились, но он только слегка напрягся, головы не опустил. Да, проштрафился, да, всех подвел. Но это не значит, что он будет заискивать и затыкаться чуть что. Они с Фундуком – полноценная часть отряда. Неотделимая. Нужная.

– Да, – наконец кивнул Турмалин. – У меня есть предположение, что оно умеет превращаться в тех, кого поглотило полностью, для привлечения новых жертв.

– Звучит вполне разумно, – согласилась Норма и почему-то порозовела, будто в этом простом признании правоты было что-то эдакое.

Октав, полностью приняв бразды правления, повел отряд в увиденную в воспоминаниях жертвы часть города. Там Касторка мельчала, а приток заканчивался болотистой заводью, поверхность которой напоминала суп из помоев и мелкого сора. Тем не менее эту, как и другие части реки, пересекал каменный полукруглый мост.

Откуда-то остальным было известно, что монстр нападает только на одиночек, а потому было решено разделиться. Каждый взял на себя сектор берега по четырем сторонам от моста. Лес переживал за Норму, которая была не слишком хороша во всем, что казалось боев.

– Я буду кричать очень громко, – мрачно пообещала сестра.

– О, это я тоже могу, – с энтузиазмом поддержала Алевтина. Но та воспринимала их поездку как одно сплошное развлечение. Даже несмотря на произошедшее.

И вот они разделились. Снова. Октав с Нормой остались на одном берегу по левую и правую сторону от моста, а Лес с коронером обходили дозором вторую. Поначалу Фундуку нравилось ходить за Яшмой из стороны в сторону, но, когда он сообразил, что больше они никуда не собираются, заскучал и стал высматривать в воде плавучих крыс.

Лес не мог перестать крутить в голове тревожные мысли – скольких он убил той ночью? Сколько из них успели сбежать? Когда – не если, именно когда – последует ответный удар «Колеса»? И главное, как им все же удалось сбежать из ледяного подземелья Панкрата? Напрашивался вывод, что их там так и не запирали. Но тогда где они были? Как получили все эти ценные сведения, в которых теперь не сомневались? От напряженной мыслительной деятельности разболелась башка.

Вскоре солнце начало опускаться за горизонт.

Лес приказал себе быть внимательнее. Потом решил, что с такой серьезной рожей на него ни один монстр не позарится. Решил изобразить праздношатающегося гостя Касторы, но тоже без особого результата. Затосковав, он бросил взгляд в сторону Алевтины. Та стояла у каменного парапета и мечтательно смотрела вдаль, на противоположный берег и его огни. Последовав ее примеру, Лес заметил, что напротив него Октав беседует с Нормой, стоя к ней очень близко. Потом их кто-то вроде окликнул, и они отвлеклись от разговора.

«А чего это они сошлись? – слегка нахмурился Лес. – Каждый же дежурит на своей стороне».

Но не