Янтарная гавань - Виолетта Орлова

для него уже не существует более других забот и мыслей; друзья и близкие теряют в его глазах свою значимость. Так же и Грызун, одурманенный идеями призрачного богатства, повелевавшими в эту минуту его сердцем, вполне мог поступиться кораблем и друзьями, которые, при ином раскладе, могли стать для него куда дороже обезличенных золотых венгериков.

Червей было около десятка. Они не двигались, и волны разбивались об их толстые неподвижные тела, между которыми беспечно сновали белые чайки. Глупые птицы не чувствовали опасности, исходившей от этих исполинских тел, равно как не ощущал ее и предводитель, с полубезумным видом стоявший на палубе своего судна. Впрочем, далеко не все оказались столь неразумны. Киль, очевидно, очень хорошо понимал, чем грозит проход между губительными каменными изваяниями. Все это время юнга пристально наблюдал за работой Уса, который даже вспотел от такого внимания к своей персоне. В какой-то момент, когда им оставалось преодолеть около двадцати единометров, прежде чем их суденышко окажется зажатым между двумя исполинскими существами, Киль решительно подошел к Грызуну.

– Ус ничего не смыслит в навигации! Худшего капитана я в жизни не видел! – проговорил он мышиному королю.

– Что с тобой, Киль? Разве не помнишь, что Ус всегда был нашим капитаном?

– В детских играх – да. На шлюпке тоже. Но не сейчас, когда требуется особое мастерство!

– Ты струсил, не так ли? – с презрением выплюнул Грызун. – Запаниковал, как крыса, которая первой покидает тонущий корабль? Только мы пока еще держимся на плаву, не забывай об этом!

– Но король! – в отчаянии воскликнул Киль. – Ус не сможет пройти, не задев бортом червя. У него просто не хватит сноровки, я же вижу. Если тварь уйдет под воду, то за ней последуют остальные! Поднимутся такие волны, что наше судно разлетится на щепки! К сожалению, это неизбежно.

– А что ты предлагаешь?

– Поставить у штурвала мальчишку, Даниела.

– Ерунда! – фыркнул король. – Не верю, чтобы он справился с управлением лучше Уса.

– Я видел его мастерство и могу с уверенностью сказать, что если он…

– Я сказал: нет! – гаркнул король, придя в неистовство. – Лучше прикажи ребятам поднять все паруса!

– Этого никак нельзя делать! – Киль с отчаянием схватился за голову. – Поднимается ветер, он сломает нам мачты и изорвет паруса! Посмотри на показания барометра!

Грызун недобро покачал головой.

– Ты, кажется, забываешься?

– Просто я знаю: чем меньше нагружены мачты, тем лучше они переносят качку! Хоть я и не знаток морского дела, – про себя злобно пробурчал Киль, и отошел от твердолобого капитана.

Ветер действительно крепчал. Он же поднимал над водой волны, заставляя их с отвратительным грохотом ударяться о неподвижные тела червей, напоминавшие черные скалы, грозно нависшие над Осанаканским морем. Тучи, будто плотной парусиной, затянули небо, да так, что уже невозможно было определить место захода и восхода солнца.

Вечерело. «Коготь» оказался перед первыми воротами, между которыми ему предстояло пройти. В принципе, места было достаточно, однако громадные волны могли испортить все дело. В Черной заводи свирепствовал сильнейший шторм, что, впрочем, никак не отражалось на спокойствии удивительных существ, чьи хвосты по-прежнему апатично торчали из воды.

– Зачем они поднимаются наверх? – не выдержав, спросил любопытный Тин, с опаской взиравший на громадины перед собой. Но никто из ребят не знал ответа на этот вопрос. Они бы предпочли вообще никогда не видеть этих животных, чем знать, почему они поднимают свои хвосты. Все вокруг внушало тревогу. Вид неба и черных туч, тяжелые гудящие волны, истерический стук деревянных весел, которыми орудовали раторбержцы, тщетно пытаясь наладить управление судном. Все паруса были подняты, как и пожелал король, что делало навигацию еще более сложным предприятием.

Среди всех зловещих предзнаменований обозначилось еще одно – из-за качки у многих проявились симптомы морской болезни. Тоду опять стало плохо; бедняга распластался на палубе, совершенно бледный, мутными глазами глядя на черное безжалостное небо.

Ветер буквально разрывал паруса, и корабль, почти лишенный какого бы то ни было управления, несся прямо на скалообразную тушу, поднимавшуюся над водой. В этот самый момент Килю изменила выдержка. Не обращая внимания на упрямого короля, он кинулся к пленникам и принялся развязывать им руки.

– Иди, встань у штурвала… – глухим голосом приказал он Даниелу. Тот лишь смерил недоуменным взглядом юнгу. – Я сказал, иди!

– Нужно срочно убрать все паруса, – ответил тогда Даниел.

– Мы сделаем все, что необходимо. Только, прошу тебя, постарайся не наскочить на червя!

Увы, принятые меры были несвоевременными. Ветер сносил паруса один за одним, вот он уже разделался со стакселем и марселем. Крохотная фигурка Даниела нелепо смотрелась у штурвала, но он, в отличие от Уса, стоял прямо и бесстрашно, четкими движениями управляя вверенным ему судном. Он предусмотрительно привязал себя веревкой, чтобы волны, чего доброго, не смыли его в море. Ребята последовали его примеру. Лодку качало уже так сильно, что удержать равновесие действительно было нелегко.

Грызун, с чьего оголенного тела градом скатывалась соленая вода, заливавшаяся на палубу, с безумным упоением всматривался в даль. В мечтах он уже купался в золоте, которое ему милостиво предоставил город Тимпатру. Казалось, король даже не осознал, что на судне произошли существенные перемены: пленники были на свободе, а у штурвала теперь стоял новый капитан. В глазах безумца горело неистовое и упрямое желание немедленно пройти Черную заводь, а ни о чем другом Грызун и слышать не хотел.

Даниел же уверенно вел корабль между двумя столбами, нависшими над ними. Вот они уже почти зашли в этот темный проход, который, казалось, олицетворял собой мрачные врата в самые недра земли. Был такой шум, что ребята не слышали даже друг друга. Тод, поборов тошноту, все время находился с Дианой, Кирим же придерживал Тиллиту. Они цеплялись друг за друга, как утопающие, в надежде таким образом обрести спасение. Судно с оголенными мачтами было уже не таким быстрым, как раньше; медленно, качаясь из стороны в сторону, как маятник от часов, оно проходило между смертельно опасных препятствий на своем пути.

Наконец первый рубеж оказался пройден, гигантские деревья остались за их спиной! Но вокруг было еще много таких хвостов, которых, казалось, стало еще больше. Теперь это и вправду был настоящий частокол, гигантская крепость, преграждавшая им путь. Так что, пройдя первое испытание, путники вместо радости, почувствовали лишь страх, ибо они только-только вступили в лабиринт, которому не было конца и края. Удивительное дело, но Даниел, наверное, единственный из их компании, сейчас не боялся. Бессонные ночи, плен, отсутствие нормального питания отнюдь не сломили его дух. Побледневший и обветренный, он стоял