Жмурки 2 - Татьяна Зимина

Понадобилось три сотни патронов, чтобы расчистить дорогу.

Тот, что помогал нам винтовкой, на глаза показываться не стал — его право.

У меня болело всё: отбитые плечи, локти, ладони, раз за разом дёргающие цевьё, ноги — я слишком напрягался, инстинктивно боясь оступиться и упасть вниз, в эту влажную разлагающуюся кучу.

Представляю, каково сейчас Алексу…

Шеф стоял под люком, положив ружьё на стол и глотал коньяк из фляжки отца Прохора, как воду.

Спустившись вниз, я толчком убрал лесенку. Люк закрывать не стал — в салоне было душновато, пахло болотом и сыростью — до меня дошло, что рептилоиды так потеют…

— Дядя Саша, а мертвецы уже кончились?

Девочка сидела там, где я её оставил. По-моему, она даже не шевелилась, только надвинула поглубже свою нелепую шапку и прикрылась помпоном.

Голос в тишине прозвучал тонко, словно где-то внутри у Маши была натянута нейлоновая струна.

— Если честно, не знаю, звезда моя.

Алекс отдал фляжку чудо-отроку, а сам рухнул на диван, утирая лицо, шею, бакенбарды, белым крахмальным платком.

— Ты молодец, — я подошел к девочке и сел рядом. Рамзес даже не дёрнулся, пришлось перешагивать его пятнистую, бело-рыжую тушу. — Страшно было?

— Нет, — тут же откликнулось чадо. — Да…

— Я такого тоже никогда не видел, — признался я. — Тоже испугался. До чёртиков.

— Правда? — детские глаза смотрели на меня внимательно, словно хотели пронзить насквозь.

— Правда.

— Такого нельзя не бояться, — дёрнул тощей косицей отец Прохор. — Нечеловечье дело сие…

— Вы знаете, что здесь случилось? — тут же оживился шеф.

— На кладбище нам надо, — кивнул святой отрок. — Есть у меня кое-какие мыслишки.

…Сначала показалось, что это распаханное под озимые поле. И только потом я заметил вывороченные, лежащие боком памятники, утонувшие в стылых лужах кресты…

Из автобуса Алекс выходить запретил — во избежание, как он выразился. Поэтому всем желающим рекомендовалось подняться на крышу Ауруса — и уже оттуда обозревать окрестности.

Желали все — кроме Рамзеса, по понятным причинам.

— Поэтому они такие грязные, — сказала Маша. Я придерживал её одной рукой за плечо — почему-то боялся, что девочка может поскользнуться и упасть. — Им пришлось выкапываться, обходясь только руками. Лопат-то в могилки не кладут…

Кладбище поливал дождь.

Тугие струи врезались в развороченную землю, как свёрла, взбивали бурые фонтанчики грязи, колотили злобными кулачками по лужам…

Скоро дождь перейдёт в снег — его запах уже чувствовался в воздухе, в унылом крике ворон, в вое гуля где-то на другом краю широкого поля…

— Но кто их поднял? — вопросил Алекс. — Вы можете мне сказать?

Чудо-отрок лишь поёжился, мотнув головой.

— Можно, я попробую? — неожиданно предложил Гоплит. — Только для этого мне нужно спуститься, — он кивнул вниз, на землю. — Ну, туда…

— Извольте, — Алекс отступил от люка и старый ящер исчез в салоне. За ним тут же пошел Валид, и ему тоже никто худого слова не сказал — ясно же, что одного он Гоплита не бросит…

Двери открылись, оборотни спрыгнули в грязь, двери закрылись.

Мы трое — я, отец Прохор и Маша — остались на крыше, Алекс спустился в автобус, но через минуту поднялся с двумя ружьями и одно протянул мне…

В душу укололо: почему я не додумался, что оборотней может понадобиться прикрывать?

Что это? Уверенность в том, что Гоплиту ничего не грозит, или элементарная расхлябанность?

Успокойтесь, поручик. Это просто предосторожность. Я тоже не чувствую здесь ничего живого.

Шеф был прав. Даже вороны, грай которых мы слышали постоянно, кружили где-то вдалеке, не над самим кладбищем.

Впрочем, у Валида тоже был дробовик — он так и шел перед Гоплитом, вложившись, глядя на мир сквозь коллиматор.

Старый ящер задумчиво бродил по кладбищу.

Не жалея ни новых кроссовок, ни своего модного спортивного костюма…

А потом взял, да и спрыгнул в разрытую могилу.

Потеряв ящера из виду, мы все испытали несколько неприятных минут, и когда он, схватившись за руку Валида, вылез назад, испустили дружный вздох.

Что-то он там держал в руке, какую-то цепочку или верёвочку…

Когда Гоплит направился к автобусу, я не выдержал. Ссыпался вниз по лесенке, рывком распахнул дверь…

— Не подходите, Сашхен. Это опасно.

Голос старика уносил ветер, шнурок в его кулаке трепетал и чуть слышно звенел — в нити были вплетены крошечные колокольчики.

Не послушав его, я спрыгнул в грязь и увязая чуть не по щиколотку, поковылял к Гоплиту.

— Что это? — на раскрытой ладони его лежал шнурок, из тонких чёрных нитей, в которые были вплетены бусины, пёрышки, какие-то косточки…

— Это гри-гри, — пояснил рептилоид. — Гаитянский амулет для вызова мёртвых, сделанный из волос и костей мертвецов. Не трогайте! — сжав кулак, он отдёрнул руку.

— Вряд ли мне будет опасен подобный амулет.

Он притягивал меня. Манил. Звал. В нём билась какая-то неведомая мне сила, незнакомая энергия.

— Именно вам, Сашхен, учитывая ваше э… агрегатное состояние, гри-гри может быть ОСОБЕННО опасен.

Глава 7

— Дада хочет сказать, что ты — такой же дохлый, как и мертвяки на дороге, — заслонив старого ящера, Валид встал между нами, прижимая к груди дробовик.

— Именно этого я и не хотел говорить, — мягко заметил Гоплит. — Чтобы не ранить чувства нашего друга. Но по-сути Валидик прав. Вам лучше отойти подальше от гри-гри, Сашхен.

— Ну так уберите его от меня! — крик вышел неожиданно громким, эхом разлетелся по кладбищу, спугнув тучи ворон. — Иначе я заберу его у вас, и тогда…

— Спокойно, поручик.

Мне на плечо легла знакомая рука, и я сразу почувствовал себя лучше.

Я даже не понимал, насколько хреново мне было до этого — все мои мысли, чувства, всё моё естество и сознание захватила одна цель: заполучить этот замечательный, просто ВОЛШЕБНЫЙ предмет, просто чудо из чудес.

Как только я его получу, жизнь моя сразу измениться к лучшему — я это видел так же отчётливо, как и серое, в чёрных пламенниках комет, небо над головой.

— КАДЕТ!