Убей тамплиера - Александр Васильевич Чернобровкин

вечером. Я приказал лечь в дрейф, хотя могли бы проскочить его в темноте. Пролив достаточно широк, берега высокие, хорошо заметные лунными ночами. Утром пошли дальше малым ходом, только с поставленным брифоком, который разгонял шхуну узлов до трех при попутном северном ветре. Вдобавок я приказал взять ближе к западному берегу, полуострову Салентина, так называемому «каблуку» Апеннинского. Будем живцом для ловли крупного хищника.

Он появился из-за мыса, который греки называли Япигий, а римляне — Саллентин. Какое сейчас он носит имя, члены моего экипажа не знали. Это самая южная точка полуострова. В будущем на нем будет стоять симпатичный высокий белый прямоугольный маяк. Берег невысокий и обрывистый, поэтому спрятать за мысом галеры не составляет труда. Их было три: две собирались пересечь наш курс одна по носу, другая по корме, а третья только отошла от берега. По конструкции напоминали скоростные либурны. На первых двух по тридцать шесть весел, на третьей тридцать два. Надводные части покрашены в темно-красный цвет. Кто-то не пожалел денег на краску, которая сейчас очень даже недешевая.

— Поднять грот! — приказал я.

Подравняем скорости, чтобы догнали нас не одновременно. Через час-полтора какая-то галера, на которой самые жадные или азартные, вырвется вперед.

Две передние галеры взяли малый угол упреждения и вскоре оказались у нас за кормой. Теперь одна заходила по правому борту, а другая по левому. Третья отставала от них на милю или больше. Видимо, на ней служат разгильдяи. Я заметил, что этот недостаток часто спасает жизнь, потому что опаздывают под раздачу. Чтобы не передумали гнаться за нами, приказал взять рифы, уменьшить скорость.

Нам не надо махать веслами, поэтому время тянулось медленно. Галера, решившая прислониться к нашему правому борту, вырвалась вперед. На ее бак вышли трое. Судя по хауберкам, рыцари или сержанты. Без шлемов и щитов, только длинные мечи на поясе. Дистанция между судами пока что большая, арбалетная стрела не долетит.

— Покажи им, что мы скоро сделаем с ними, — приказал я разбитному матросу, балагуру по характеру или судьбе.

Он вышел на полуют и, приплясывая и кривляясь, продемонстрировал сицилийцам жесты, понятные представителям любого народа, включая потомков викингов, которые захватили эти земли около века назад и стали правящим классом. Один из пиратов, обладатель длинной русой бороды, пригрозил кулаком, после чего все трое ушли по куршее на корму, где у черного шатра стояли еще человек десять. Зря они не поверили моему матросу.

Галеры медленно и уверенно догоняли шхуну. Когда дистанция сократилась до пары кабельтовых, я сходил в каюту, облачился в доспехи, взял щит, пику, лук и два колчана со стрелами, хотя уверен, что с лихвой хватит одного. Затем два самых сильных матроса осторожно вынесли и поставили на палубу две широкие корзины, в каждой из которых стояло по семь — шесть по кругу и один в центре — небольших, литра на два, глиняных, тонкостенных, узкогорлых кувшинов с ручкой сбоку, заткнутых деревянными чопами. Одну поставили у левого фальшборта, вторую — у правого. Сосуды наполнены моим вариантом напалма, который сейчас называют греческим огнем: сланцевая нефть, калиевая селитра, сера и немного магния, полученного из магнезита, найденного в горах, чтобы температура горения была выше.

На корму подошли матросы с арбалетами, заняли места по штатному расписанию. На галерах есть их коллеги, шестеро из которых расположились на баке, сев возле фальшборта, чтобы в бою стрелять из-за него, а на корме выставили принесенные из трюма, большие, деревянные щиты, сколоченные из толстых досок и снабженные двумя опорами для устойчивости. Как я заметил, арбалеты у сицилийцев простенькие, с деревянными плечами, натягиваются с помощью поясного крюка: наклонился, зацепил его за тетиву, разогнулся, натянув ее. У моих оружие со стальными плечами и натягивают с помощью «козьей ноги», а это значительное преимущество в скорости перезарядки и полета, дальности, пробивной силе. Враги не догадываются об этом, не прячутся, предполагая, что находятся на безопасном расстоянии. Я распределяю цели, сам беру лук и, дождавшись удобного момента, командую начать обстрел. Я мог бы завалить какого-нибудь рыцаря или сержанта из стоявших на корме, но отправил три стрелы в арбалетчиков, которые могут помешать в дальнейшем. Двое стояли спиной ко мне и один полубоком. Последний успел уклониться, после чего довольно резво нырнул за щит. Там же спрятались часть рыцарей и сержантов, а остальные скатились в трюм, причем один поймал мою стрелу в левое плечо. Она напомнила им, что кольчуга, конечно, хороший доспех, но вряд ли спасет от стрелы или арбалетного болта. Тех, что были на баке, мои люди укокошили всех. Можно было бы достать и гребцов, но я приказал не стрелять по ним. Иначе галеры не приблизятся на нужное мне расстояние, задуманное мной.

Несмотря на потери, ближняя галера продолжала догонять нас. Два рулевых, выглядывая из-за щитов, уверенно вели ее курсом на сближение вплотную. Когда нос галеры оказался метрах в двадцати от кормы шхуны, я дал отмашку двум самым сильным матросам, с которыми перед выходом в рейс провел учения на берегу. Там получалось хорошо. Да и здесь не хуже. Они поменяли в двух кувшинах с ручками деревянные затычки на тряпичные, смоченные нефтью, которые подожгли. После чего поднялись по трапу на полуют и быстро метнули каждый свой снаряд на бак галеры, который был ниже метра на два, с темной, давно недраенной палубой. В римском флоте за такой бардак наказали бы строго. Один кувшин разбился о палубу, расплескав темную жидкость, которая сразу полыхнула, второй — о внутреннюю сторону дальнего фальшборта. Оба метателя задержались на полуюте, чтобы понаблюдать за результатом. Пришлось прикрикнуть, иначе бы поймали по болту арбалетному. Уцелевший стрелок на корме галеры уже выглядывал из-за щита.

Я приказал отдать пару рифов, чтобы идти примерно с той же скоростью, что и почти догнавшая нас галера. У нее на баке потихоньку разгоралось. Экипаж пока не обращал внимания. Наверное, надеялись, что само потухнет. Как бы ни так! Пламя, коптя, быстро расползалось. На бак вышли два матроса, попытались сбить его кусками брезента. Мои арбалетчики тут же завалили обоих, причем каждому досталось сразу по паре болтов. Они упали на огонь, который побежал по их одежде, поджег волосы на голове. Один матрос был еще жив, пытался сперва сбить пламя, а потом сползти в трюм, но не смог. Так и горел, свесив голову и руки в трюм. Никто из соратников даже не попытался стащить его вниз. Галера резко ушла вправо. Наверное, решили потушить огонь, а потом опять догнать