Фростпанк. Ледяной рубеж - Дмитрий Ворон

Додсон выудил из рукава телогрейки карманные швейцарские часы. Почти полдень. Вернув, пожалуй, единственный рабочий хронометр во всем городе на место, он сложил ладони рупором и прокричал тем, кто был на борту:

— Запускай!

— Есть, босс! — отозвался Бор; его голос едва пробился сквозь завывание ветра. — Ну же! Давай! Работай, чертова портовая шлюха!

Из глубины инженерного отсека донесся глухой металлический перестук. Температура в печах начала стремительно расти. Пока все затаили дыхание, уповая на чудо, двигатель нехотя начал набирать обороты.

Биф услышал то, что уже и не надеялся услышать снова. Крики радости и объятия прокатились по кораблю и передались тем, кто стоял внизу, когда из зияющих труб повалил густой черный дым.

«Еще есть надежда… Есть!»

— Какие новости от Джона? — спросил Биф у помощника, стараясь унять дрожь в голосе.

— В небе снова видели зеленые огни, сэр, — ответил Бэйли. — Позвольте заметить, сэр, это было вынужденное решение. Джон справится. Он хитрый, как старый лис, сэр. Поверьте мне — настоящий лис.

— Хорошо… отлично, — задумчиво отозвался Биф. — Вполне возможно, что одичалые струсили и держатся подальше от наших групп.

Бэйли уже открыл рот, чтобы ответить, но их окликнули. Обернувшись, они увидели отряд всадников-разведчиков. Те были не на шутку взволнованы: тяжелые одежды припорошило снегом, а загнанные лошади так тяжело дышали, что вокруг них стояло облако густого пара.

— Сэр, у нас проблемы! — крикнул Чарли, стягивая шарф с лица. — Мы заметили Фокстонов у Лемингтон-Тауэр, а за ними — целую толпу одичалых. Они движутся прямо к Уайтхоллу!

У Додсона по спине пробежал холодок. Зачем, зачем он согласился на этот рейд? Хотя выбора, пожалуй, и не было.

— Сэр… — простонал Бэйли, указывая рукой на север.

Биф и сам почувствовал неладное. В небе вспыхнули два зеленых огонька и тут же захлебнулись в серой мгле надвигающейся бури. Ветер донес до них едва различимые хлопки выстрелов, а следом в небо, словно крик о помощи, метнулась красная ракета.

Выругавшись, Биф приказал немедленно собрать всех стрелков и уцелевших лошадей.

Несмотря на просьбы соратников остаться у корабля, уже через двадцать минут он был на Уайтхолле.

«Помоги нам Господь, Бор! Если с мальчиками что-то случилось, ни одна сила в мире не сдержит мою ярость!» — кричал Додсон, пытаясь гневом заглушить холод отчаяния, поднимавшийся в груди.

К всеобщему облегчению, на подступах к улице они увидели детей и бойцов охраны, бегущих навстречу подмоге. Хаос сражения уже наполнил воздух: треск выстрелов, хриплые команды, надрывный скрип колес груженых повозок. Они подоспели вовремя.

— Что происходит? Где Джон? — бросил Биф навстречу разведчикам.

— Фокстоны привели за собой толпу сумасшедших! — Лари глухо выругалась; в ее дрожащем голосе сквозила смертельная усталость. — Джон и остальные прикрывали нас, но их отрезали у церкви!

Биф оглядел своих людей. Те, на удивление, не выглядели напуганными — напротив, в глазах читалась лихорадочная готовность к схватке. Адреналин бил ключом, вытесняя пронизывающий холод.

— Так… слушай мою команду! — Додсон лихорадочно соображал. — Мистер Бор, Лэсли! Зайдите этим ублюдкам во фланг через проулок. Чарли, бери Мику, Фила и Стьюи — дуйте к «Queen and Gates», прикроете отход. Их цель — не просто драка, а смерть. Не жалеть патронов! В бой, джентльмены! И будем надеяться, что фортуна еще не окончательно от нас отвернулась.

Отряд спешился. Передав лошадей отступающей группе, бойцы направились в самое пекло. Не успели они поравняться с третьим домом по улице, как серия выстрелов прошла рикошетом по массивным стенам Вестминстерского хранилища — пули просвистели в волоске от Бифа, вынудив его рухнуть в глубокий снег.

Дюжина стрелков Додсона открыла ответный огонь, и разгорелась яростная перестрелка. Они стремительно продвигались вперед, стараясь держаться не более чем в двух ярдах от стен домов. Не раз казалось, что их счеты с жизнью вот-вот будут сведены. В суматохе и пороховой гари сложно было разобрать численность врага, но по интенсивности пальбы стало ясно: противник пока в меньшинстве. Разделавшись с несколькими неудачниками и обратив остальных в бегство, группа Бифа двинулась вглубь улицы, откуда доносился грохот боя зажатых в тиски разведчиков.

— Скорее всего, эти твари должны были обойти Олбрайта с фланга, — прохрипел Хэмши, прижимаясь к железной изгороди рядом с Бифом.

— Значит, они не ожидают удара с тыла. Подойдем ближе и дождемся сигнала от остальных.

— Они могут добраться до наших раньше нас! — встревоженно выкрикнул Билл, не отставая от товарища ни на шаг.

— Знаю, — скрепя сердце согласился Додсон. — Но только так у нас будет шанс вывести их из-под огня.

— Надежда, как ты знаешь, умирает последней, — решительно заявил Хэмши.

Додсон не успел договорить. Из-за угла церкви Святой Маргариты, где держали оборону люди Олбрайта, донесся жуткий нечеловеческий вой. Это не был боевой клич солдат — так кричит стая, почуявшая близость добычи.

Спустя мгновение над крышами взвился густой столб рыжего пламени: кто-то из разведчиков бросил бутылку с горючей смесью. Вспышка на секунду озарила Уайтхолл, и Биф похолодел. По заснеженной мостовой, припадая к земле и петляя, на них неслись десятки теней. Одичалые не тратили пуль — они шли на сближение с топорами и кухонными ножами, привязанными к палкам.

— Примкнуть штыки! — проревел Биф, понимая, что в этой свалке револьверы скоро станут бесполезны. — Стрелки, залпом… Пли!

Грохот двенадцати винтовок слился в один удар, выбивая первую линию нападавших. Снег впереди мгновенно окрасился в густой, дымящийся на морозе пурпур. Но остальные даже не замедлили шаг, перепрыгивая через тела павших товарищей.

— Они не остановятся! — Билл рванул затвор, его руки дрожали. — Биф, они прут прямо на стволы!

— Держать строй! — Додсон выхватил тяжелую кавалерийскую саблю, которая до этого момента лишь мешалась у него на поясе. — За Дредноут! За Лондон!

В этот момент со стороны проулка, куда ушли Бор и Лэсли, раздался заливистый свист и ответные залпы. Фланговый удар пришелся вовремя. Группа Бифа столкнулась с одичалыми в лобовую. Началась слепая, яростная резня, где единственным законом был холодный металл и инстинкт выживания.

Биф прорубал себе путь к церковным воротам, лихорадочно высматривая в этом хаосе знакомую шляпу Олбрайта.

Отряд незаметно проскользнул к церкви. Площадь перед ней заполонили полсотни дикарей, опьяненных запахом крови. Они превосходили защитников числом, но все их внимание было поглощено перестрелкой. Олбрайт не сдавался: он и его люди огрызались свинцом из окон. Биф понимал, что патронов у старого друга осталось в обрез, и мысленно умолял Бора поторопиться.

Многие одичалые были вооружены лишь тесаками и ножами; они зловеще