Инженер 2: Тульские диковинки - Алим Онербекович Тыналин

— Так точно.

— Дело нужное, — кивнул Крылов. — Скажу прямо, без обиняков. Мастерская ваша никуда не годится. Предыдущий смотритель, Сидоров, пьяница и бездельник. Насосы чинил через пень-колоду, больше обещал, чем делал. Половина насосов не работает. Третья часть вообще развалина.

Он встал, подошел к окну, посмотрел на двор.

— Видите вон ту телегу?

Указал на большой обоз с ручным насосом. Медный цилиндр, рычаги, шланг свернут кольцом.

— Это наш главный насос. Должен давать струю на пять саженей, а то и на шесть. Сейчас еле на две выплескивает. Кожаные клапаны износились, поршень ходит неплотно, где-то воздух подсасывает. Сидорову говорил починить. Обещал к Пасхе. Пасха прошла, не починил. К Николину дню обещал. Николин день прошел, опять ничего.

Крылов обернулся, посмотрел на меня.

— А тем временем город горит. В прошлом месяце пожар на Гончарной улице. Четыре дома сгорело. Могли бы спасти, если бы насосы работали как надо. Губернатор рассвирепел, Зубкову нагоняй дал. Вот Зубков и уволил Сидорова. Да толку-то? Мастерская как стояла заброшенная, так и стоит.

Вернулся к столу, открыл ящик, достал сложенный лист бумаги.

— Вот список неисправностей. Три ручных насоса требуют ремонта. Один совсем развалился, только на запчасти годится. Водоподъемный механизм в казармах оружейного завода стоит уже месяц, воду поднять не может, рабочие ведрами таскают. Купец Баташев заказывал насос для самоварной фабрики полгода назад, заплатил задаток, насоса до сих пор нет. Грозится в суд подать. Вот вам и вся картина.

Протянул список. Я взял, развернул, пробежал глазами. Перечень внушительный, но ничего невозможного. Клапаны заменить, поршни подогнать, прокладки поставить новые. Работы недели на две-три, если материалы есть и руки не кривые.

— Материалы где хранятся?

— В мастерской должны быть. Медь, кожа, железо. Хотя кто его знает, может, растащили. Рабочие у Сидорова были те еще.

— Рабочие остались?

— Числятся восемь человек. Но работают от силы трое-четверо. Остальные либо пьют, либо воруют. Сидоров их покрывал, должно быть, долю имел. Теперь они думают, что все сойдет с рук, новый смотритель таким же будет.

Крылов сел, взял со стола трубку, набил табаком, чиркнул спичкой, затянулся. Дым пошел густой, синий.

— Ну что, господин капитан? Не передумали? Дело-то, сами видите, гиблое. Я вот за десять лет трех смотрителей сменил. Один спился, второй сбежал, третий вон уволен. Может, и вы не усидите.

Я сложил список, убрал в карман.

— Не передумал. Где мастерская находится?

Крылов усмехнулся, выпустил дым.

— Вон там, за сараем. Увидите, не ошибетесь. Табличка на двери висит. Пойдемте, провожу, заодно ключи отдам.

Поднялся, взял с полки связку ключей, повесил на палец. Вышли в коридор, потом во двор. Солнце припекало, тени от зданий стали короткими. Запахло навозом, сеном, водой из бочек.

Крылов повел меня вдоль забора, мимо конюшни. Лошади стояли в стойлах, жевали сено, одна фыркнула, мотнула головой. Дальше сарай с дровами, поленница сложена до крыши.

Еще дальше покосившийся деревянный сарай, одноэтажный, крыша провалилась с одной стороны. Стены почернели от времени, кое-где доски отвалились. Над дверью полустертая вывеска: «Насосная мастерская».

Крылов остановился, покачал головой:

— Вот ваше хозяйство. Красота, да?

Подошел к двери, вставил ключ в замок, повернул. Замок заржавел, скрипнул, но поддался. Дверь открылась со стоном петель.

Внутрь хлынул свет, осветил картину запустения.

Помещение большое, сажен десять в длину, сажени четыре в ширину. Потолок низкий, балки прогнулись. Пол земляной, утоптанный, завален стружкой, опилками, металлическими обрезками. Пахло сыростью, плесенью, старым маслом, мышами.

Вдоль стен верстаки, покрытые слоем пыли и грязи. На них валялись инструменты: молотки ржавые, клещи, напильники, зубила. Все беспорядочно, как бросили, так и лежит.

В углу токарный станок, старый, немецкий, по клейму видно. Станина чугунная, патрон заржавел, суппорт заклинило. Ремень привода оборван, валяется на полу. Рядом точильный круг на подставке, камень треснул.

У противоположной стены кузница. Горн сложен из кирпича, на колоснике зола, холодная. Мехи висят, кожа растрескалась, дыры заделаны тряпками. Наковальня стоит, но рог обломан, поверхность в выбоинах.

По углам детали насосов. Цилиндры медные, поршни, клапаны, шланги. Все разобрано, раскидано, словно кто-то искал что-то, перерыл да и бросил.

Крылов зашел внутрь, оглянулся.

— Здесь еще ничего. Вон там, в дальнем углу, склад. Там материалы должны быть. Медь листовая, прутки, кожа для прокладок. Хотя, повторяю, может, растащили.

Он повернулся ко мне.

— Рабочие приходят к семи утра. Вернее, должны приходить. На деле половина опаздывает, кто-то вообще не является. Жалованье получают первого числа каждого месяца в казначействе. Расходные материалы заказываете через канцелярию Зубкова, подаете заявку, вам выделяют. Отчеты подаете раз в месяц, первого числа. Все расписываете, что сделано, сколько потрачено, какие заказы выполнены.

Я кивнул, медленно обошел мастерскую. Заглянул в дальний угол. склад, как и говорил Крылов. Полки деревянные, на них остатки материалов. Листы меди, покрытые зеленой патиной. Моток кожаных ремней, изъеденных мышами. Железные прутья, проржавевшие. Ящик с гвоздями, наполовину пустой.

Вернулся к Крылову.

— Когда могу приступать?

— Хоть сейчас. Ключи вот, держите.

Протянул связку. Я взял, повесил на палец. Три ключа, большой от замка, средний, наверное, от склада, маленький непонятно от чего.

— Рабочие знают, что назначен новый смотритель?

— Не знают. Сидорова уволили месяц назад, с тех пор они сами по себе. Приходят когда хотят, делают что хотят. Никто не контролирует. Завтра утром явятся, познакомитесь.

Крылов затянулся трубкой, посмотрел на меня внимательно.

— Ну что, господин капитан? Страшно не стало?

Я обвел взглядом мастерскую. Грязь, хаос, разруха. Сломанные станки, ржавые инструменты, разобранные насосы. Запущенное хозяйство, распущенные рабочие, нищенское жалованье.

Но я видел не это. Я видел возможности.

Станок можно починить. Горн можно разжечь. Инструменты почистить, наточить. Детали разобрать, понять, как устроены. Рабочих проверить, оставить толковых, избавиться от пьяниц и воров.

Месяц работы, и мастерская заработает. Два месяца, и первые насосы будут починены. Три, и заказы пойдут.

А там… там посмотрим.

Я повернулся к Крылову, посмотрел ему в глаза.

— Не страшно. Приступлю завтра утром. Через неделю наведу порядок. Через месяц ваши пожарные насосы будут работать исправно.

Крылов усмехнулся, покачал головой.

— Самоуверенный вы, капитан. Месяц… Сидоров год обещал, так ничего и не сделал.

— Я не Сидоров.

Крылов помолчал, потом кивнул.

— Ладно. Верю на слово. Если что понадобится, обращайтесь. Мы с вами теперь, считай, коллеги. Я огонь тушу, вы воду подаете. Без вас мне никак.

Протянул руку. Я пожал. Рукопожатие крепкое, мужское, без фальши.

— Договорились.

Крылов вышел из мастерской, я остался. Закрыл дверь изнутри, на засов. Тишина опустилась, только где-то капала вода, мышь пробежала по балке, скрылась в