Князь Барбашин 3 - Дмитрий Михайлович Родин

Когда же, наконец, "Юнона" и "Авось" скрылись за кромкой горизонта, Донат немедленно переключился на дипломатические дела. Ведь для колонии давно уже созрела необходимость перейти с острова на материк, но тот хоть и выглядел безлюдным, однако был давно уже поделён между племенами родственных роду сахема Мемберту, и своими охотничьими угодьями делиться с кем бы то ни было желанием не горели.

И Донат, договорившись через "своего" сахема о встрече, отправился через пролив в гости к микмакскому племени ипигоитнаг, одному из пяти обитавших на полуострове Новая Шотландия (который, впрочем, пока что этого имени не носил и вряд ли уже будет когда-нибудь носить).

Попыхивая трубкой мира, Донат и родовые сахемы неспеша обсуждали предложенные им условия совместного сосуществования на их землях русских поселений. Вот только мудрые старцы, кивая в такт своим мыслям, при любом удобном поводе пытались вспомнить про старую вражду с беотуками, которые не давали им закрепиться на богатом рыбой острове Ктакмкук (так по-микмакски именовался Ньюфаундленд). Усмехаясь столь нехитрым намёкам, Донат смело обещал сахемам помощь в деле закрепления союзных русичам племён на столь важном острове, но не сразу, а как только сами они более-менее закрепятся в новых землях. В общем, типичное "как только, так сразу", обрисованное князем ещё несколько лет назад. Ведь обещать — ещё не значит жениться, а с другой стороны Винланд был достоен того, чтобы за него побороться, но не самим, а руками союзных индейцев. Взамен получив право селиться на материке.

А пока Донат вёл свои переговоры, два корабля под русским торговым флагом медленно спускались на юг, ведя по пути разнообразные исследовательские работы. За месяц они прошли полторы тысячи вёрст, более-менее подробно описав береговую черту и выяснив, что материк, видимый с острова Аскольда — это всего лишь огромный полуостров, где расстояние между Васильградом и северным побережьем огромного залива, приливы в котором оказались пострашнее, чем в Дышащем море, всего-то градус по широте. И микмаки жили практически по всему побережью, а остальную его часть заселяли малесс'джик и те самые пассамокводи, что были кровными врагами союзного русичам племени.

Здесь же, на условно враждебной территории, была обнаружена и описана удобная естественная гавань в устье реки, которую местные индейцы народа малесс'джик именовали Воласток, что означало изобильный и добрый. Сами малесс'джики жили в поселении Уигуди на небольшим острове, расположенном во внутренней гавани и представлявшем из себя узкий кусок скалы овальной формы. Впрочем, малесс'джик это было микмакское наименование народа, что означало "он плохо (медленно) говорит, ленив", а сами же себя они именовали вэластаквевийика, что означало "люди Светлой реки".

Не смотря на сложные отношения вэластаквевийика и пиктогеогов, к которым и относился род сахема Мемберту, прямой вражды, как с жившими южнее пассамокводи, между ними не было, а гавань в устье реки была очень хороша для будущего порта. Причём свои же микмаки и рассказали, что по Воластоку пролегал короткий путь до долины реки Святого Лаврентия, а все земли по дороге принадлежали малесс'джикам, родственным вэластаквевийика. То есть обнаруженная в ходе экспедиции река представлялась теперь как важный торговый маршрут. А поскольку залив, как уже знали русичи, не замерзал зимой, то это открывало широкие перспективы и для морской торговли.

Наладив с жителями Уигуди более-менее нормальные отношения и пополнив запасы воды и пищи, русичи, не смотря на наступившую осень, тронулись дальше в путь.

Весь следующий месяц экспедиция исследовала побережье залива Мэн (который, разумеется, никто так не именовал), а затем они заплыли в пролив, который по мере их продвижения всё сужался и сужался, пока оба берега не предстали взору мореходов монолитной стеной. Бросив якоря, "Юнона" и "Авось" застыли на морской глади в ожидании "гостей", привести которых пообещали микмакские парни. Прыгнув в шлюпку, они высадились на побережье и скрылись в лесных зарослях, чтобы на третьи сутки появиться вновь.

"Гости", "приглашённые" микмаками на борт флагманского "Авося" старательно делали вид, что презирают своих похитителей, однако и невооружённым взглядом было видно, что они явно подавлены случившимся.

Причину пояснили сами микмаки, заявив, что эти малесс'джики решили устроить на них охоту. Вот только индейские парни и сами были не промах, и с лесом дружить умели. Так что охотники неожиданно превратились в добычу, причём осознали они это лишь тогда, когда их уже пеленали.

Посмеявшись над незадачливыми охотниками, русичи кое-как объяснили тем, что ничего плохого с ними на борту корабля не случится, но от них потребуется определенноё содействие. Слава богу, что хоть языкового барьера с местными как такового не случилось. Леннапе говорили на манси — одной из подгрупп алгонкинского языка, так что микмаки их понимали более-менее хорошо. Исходя из полученных сведений, получалось, что южный берег, на котором и поймали "охотников", принадлежал большому острову, который местные наименовали Пауманок. Если пройти достаточно длинным проливом, то можно было выйти в устье большой реки Мухеакантук, отделённой от Пауманока другим островом Манахахтаан.

Услыхав последнее название, Олекса Шуба с быстро достал выданные ему перед походом инструкции и прочитав один из пунктов, понял, что не ошибся в своих подозрениях. Действительно, там, в далёкой Москве знали об Америке больше, чем сами колонисты, ибо одним из мест, где обязятельно нужно было построить пост, острог или город значился остров Манхэттен, расположенный в устье большой реки южнее Васильграда, но до тридцатой параллели. И неведомый Манахахтаан подходил сюда по всем пунктам. А раз так, то следовало поближе познакомиться с этим островом.

Выгрузив нечаянных "гостей", корабли подняли паруса и неспешно двинулись в пролив, который хоть и был судоходен на всем своём протяжении, но при этом не был лишён и своеобразного коварства. Где-то на середине пути он сужался саженей до ста пятидесяти и представлял собой весьма узкий и бурный участок, в котором плавание дополнительно затрудняли больше десятка скалистых островков и рифов. Здесь чуть было не погиб "Авось", которого сильным течением понесло на скалу и лишь вовремя брошенные якоря предотвратили назревавшую катастрофу. И прежде чем двигаться дальше, Олекса велел проверить весь оставшийся ход на шлюпках.

Ну а пока ожидали возвращения разведчиков на кораблях смогли наблюдать такое явление как изменение течения в проливе. Используя песочные часы выяснили, что смена происходит примерно каждые два часа, и это, с учётом местной навигационной обстановки, ещё больше осложняло плавание. Но не смотря на все трудности уже на следующий день корабли бросили якорь у южного окончания острова Манахахтаан — плоского и покрытого густым