Геммы: комплект из 2 книг - Анна Коэн

– Прочь, прочь! – зашикал он на Леса, а потом повернулся к рыженькой с самой слащавой улыбкой: – Ваш заказ, мадмуазель.

«Значит, все же аллуженка», – решил он.

Девушка приняла сверток, поблагодарила приказчика и направилась к выходу. Но в паре шагов от него обернулась.

– Если любите карты, месье гемм, заглядывайте в «Корнишон», что в Гагарском округе. Там… приличная публика.

Когда колокольчик звякнул, выпуская гостью наружу, приказчик снова обратил свое внимание на Леса.

– Чего тебе? Тут не музеум, задарма не пялятся.

– А я и не задарма, я за товаром, – тут же набычился Лес. Уж очень ему не понравилось, как стекла с лица приказчика елейная улыбочка, стоило барышне выйти. – И деньги у меня есть. Показывай, чем торгуешь.

Окинув его еще одним долгим оценивающим взглядом, особенно задержав его на поношенном камзоле, приказчик страдальчески вздохнул и принялся показывать разную дребедень. Чем дальше он рассказывал, тем ниже опускалась цена и тем тоскливей становилось Лесу. Хорошим подарком для Октава и не пахло.

Когда ему предложили зажим для бумаг в форме руки, сделалось совсем гадостно и он начал раздумывать, как бы уйти, не уронив лица. Но тут из задних комнат, отодвинув бархатную портьеру, чуть ли не бегом выскочил пожилой господин со взъерошенными волосами и в окулярах в проволочной оправе. Одернув рукава, он отпихнул приказчика в сторону, тихо буркнув: «Поди отсюда, холуй!»

– Сударь, простите этого неразумного, – чуть склонил голову седой господин. – Позвольте мне помочь вам с выбором.

– А вы и есть мастер Филат? – наугад спросил Лес.

– Собственной персоной, – еще раз медленно кивнул старик.

– Ваши механизмы потрясающие. Особенно меня впечатлила дверь, что вы соорудили для «Тезауруса», – поделился Яшма. – Та, что способна распознать владельца хранилища по одному касанию ладони.

Ваятель пристально посмотрел в глаза Леса:

– Вы ее лично видели? – и злобно покосился на приказчика. – Далеко не все имеют доступ на нижние уровни.

– Видел-видел, – с улыбкой заверил его Лес. – Прочие механизмы, уже не вашей руки, были куда хуже. Даже хозяйка это признавала.

Филат поугукал, и взгляд его потеплел.

Он расспросил Леса о его предпочтениях, выяснил, что он ищет презент, после начал задавать уточняющие вопросы уже про его друга. Пришлось выкладывать, что он знал. Мистерик потер подбородок и повел Леса к витрине с перстнями.

– Прекрасный подарок для дворянина – перстень с меняющейся печатью. Есть также варианты с отделениями для яда и противоядия, с выскакивающим лезвием, парные для обмена короткими фразами…

Лес почесал затылок.

– Боюсь, это не то. Он довольно скромный и никаких украшений не носит. А хронограф у него уже есть.

Филат задумался и спросил, может, есть что-то, в чем друг Леса испытывает нехватку.

И тут Яшму осенило.

Пришлось истратить почти весь куш, но он решил, что выиграет еще. Не может не выиграть. А потом накопит, выкупит свой долг у Аттикса и освободит Фундука.

Уже на обратном пути он прокручивал в голове короткий диалог с аллуженкой. Что-то слегка тревожило его, целый ряд совпадений: рыжие волосы, акцент, любовь к причудливым механизмам… да и рост подходящий. Он остановился посреди улицы. Адель! Преследуя ее в Гренове, Лес не видел лица этой мошенницы, но они с отрядом долго таскались за ней по всей столице, так что… Лес хмыкнул и зашагал дальше. Возможно, ему, как и Егорке Коновалову, не помешают такие неоднозначные знакомства. Мало ли, что она знает любопытного? И возможно, ему правда стоит наведаться в этот самый «Корнишон». Позже.

* * *

Норма нетерпеливо притаптывала ногой, пока Октав вчитывался в документы. Листов было много, все исписаны разными почерками и чернилами разных оттенков. Какие-то были уже выцветшими, какие-то коробились от высохшей влаги, но некоторые выглядели совсем свежими.

– Ну что там? – не выдержала Лазурит. – Очередной катаклизм? Да?

– Один момент, – процедил Октав и принялся перебирать бумаги в обратном порядке, одновременно делая какие-то пометки на отдельном листе.

Она протяжно выдохнула и стала переставлять чашки, чтобы стояли по размеру – меньшие в больших. Мог бы и сказать хоть что-то! Нет, сидит молчком, заставляет ее нервничать! Норма налила себе немного воды из холодного самовара, отпила и поморщилась – застоялась.

А ведь так славно было бы просто расследовать что-то для сыска: собрать улики, опросить свидетелей, задержать преступника и написать рапорт по всей форме…

Тут по лестнице, ведущей на второй этаж, прокатились восходящие шаги, и в коридоре показался Лес.

– Я вернулся!

– С возвращением, – не поднимая головы, буркнул Октав.

Норма тоже промямлила что-то, но это совершенно не смутило брата. Он прошагал в гостиную, забрал у нее из рук чашку и осушил одним глотком.

– Хор-рошо! – рявкнул он. – А я с подарками!

Только сейчас она заметила в руках Леса два бумажных свертка и объемистую бутыль с чем-то маслянистым.

– Я такое пить не буду, – сразу предупредила Лазурит.

– Да это Дуку лакомство. – Лес убрал бутыль в тенек, куда не доставали солнечные лучи из зарешеченных окон. – А вот это – тебе!

Он рванул бечевку, бумага упала на пол, плеснула узорчатая ткань… Норма прижала ладони ко рту. Брат протягивал ей шаль с вытканными на лазурном поле золотыми перьями.

– Как ты… – Голос сорвался, но тут же снова окреп: – Откуда у тебя семьдесят серебряных?!

– Ага, – Лес, прищурившись, погрозил ей пальцем, – даже цену помнишь! Не боись, деньги не украл, не отобрал.

– Но…

– Так принимаешь или нет?

Норма хотела было продолжить допрос, но что-то ее удержало – слишком хрупка стала связь между ними всеми, даже страшно. Поэтому она встала и обняла брата, а потом он набросил шаль ей на плечи. И не могло быть подарка дороже, раз он помнил о ней, Норме, такую мелочь.

Она присела, поглаживая ткань – мягкую и легкую, как нежнейшее касание.

– А это тебе, брат, – заявил Лес, разворачивая второй, продолговатый сверток. – Больше ты безоружным ходить не будешь, не по чину.

В свертке оказалась трость. Октав, до того молча наблюдавший за разворачивающейся сценой, задрал брови, отчего его лоб комично собрался гармошкой.

– Безоружным? – медленно переспросил он.

– Это мастера Филата работа, – горделиво пояснил Лес. – Он мне сам показывал, как она действует. Старик взял шпагу и атаковал, а трость сама дергалась, парируя каждый удар. Да и вломить ей можно, если припрет. На, держи!

Октав осторожно принял трость из его рук. Она была из черного дерева, с серебряным набалдашником с монограммой «М. Ф.» и кольцевой гравировкой в виде переплетающихся листьев лавра. Он пристально оглядел каждую деталь и наконец изрек:

– Благодарю, но… – Лес нахмурился, и он поправился: – Нет, просто благодарю. Мне никогда не дарили ничего… без повода.

Идиллию прервало внезапное появление Никласа. Он выглядел воодушевленным, хоть и слегка растерянным. В зубах старший Малахит сжимал соленый крендель, а в столовую заскочил только попить воды и предупредить, что отправляется на расследование убийств с капитаном Видаускайте и чтобы его не ждали до утра, а то и дольше. Норма с тоской посмотрела ему вслед. Видимо, эти убийства как-то связаны с утренним отчетом Алевтины Кондратьевны. Так вот кому их поручили… Ну ничего, Никлас заслуживает дебютировать в столичном сыске с громким делом.

Пока она размышляла о превратностях службы, Лес растопил самовар, а Октав все-таки закончил перебирать бумажки. Сложив их аккуратной стопкой, он хлопнул по листам ладонью и сказал:

– Все эти рапорты относятся к одной и той же области. На катаклизм не слишком похоже, я бы назвал это странной активностью в Скаловии, там, где скалы образуют Грозовую корону. Эта область не впервые привлекает внимание Инквизиции, видимо, настал наш черед. Говорил ли Арсений что-то еще? – обратился он к Норме.

Та помотала головой.

– Никак нет, – ляпнула она и досадливо скривилась.

Октав поджал губы.

– Тогда нет и смысла уточнять приказ.

Он поднялся, надел треуголку и набросил на плечи бархатный плащ.

– Пойду раздобуду у операторов экипаж. Готовьтесь отбывать.

Напоследок он прихватил приставленную к уголку дивана новую трость, что вызвало у Леса довольную улыбку. Когда Октав ушел, он подмигнул сестре:

– И что же, снова в путь? Отбитая задница, тракты, постоялые дворы, тюфяки