Геммы: комплект из 2 книг - Анна Коэн

Норма тихо застонала и уронила лицо в ладони. Может, протирать штаны в самой Инквизиции – не такая плохая участь?

* * *

Дорога до Скаловии выдалась еще более гнусной, чем Норма могла себе представить. Подсохшие дороги означали начало Большого Сухопутного торгового сезона, и им на пути то и дело встречались обозы и караваны, тянущиеся от границы с Адашаем, что везли в том числе товары из Скафоса, Кандэлла и с заморского Зеленого Берега. Из-за этого постоялые дворы были набиты битком, и зачастую, когда отряд заезжал на ночь, там не было не то что свободных комнат, но даже и достаточно провианта на кухне. Октав фыркал, мол, разве такой наплыв путешественников не происходит каждый год, могли бы и подготовиться к «сюрпризу». Больше геммов страдал ездовой кошкан, и Лес всякий раз люто ругался с хозяевами, выбивая для Дука хотя бы хрящи, оставшиеся после разделки мяса. Все, что удавалось раздобыть, он щедро поливал из бутыли лососевым маслом, но на середине пути горлышко треснуло, и масло пролилось в отсек для багажа, отчего экипаж Инквизиции наполнил густой и неистребимый рыбный запах, что только усиливало ассоциации с пресловутой бочкой.

Хоть карету им на этот раз выделили другую, поменьше, кучер остался прежний. Звали его Игнат, и на геммов он смотрел с нескрываемой неприязнью. Шутка ли – едва вернуться из длительной поездки до Касторы, провести с семьей всего-то пару дней и вновь отправляться к демону на рога – аж в Скаловию, отдаленную губернию на юго-западе империи.

Возможно, он как-то вымещал на сыскных досаду, а может, все дело было в разбитой множеством колес дороге, но уже на второй день Норма не чувствовала спины ниже лопаток. Ей никак не удавалось устроиться на сиденье так, чтобы хоть чуть-чуть облегчить свое состояние, а беспокойно ерзать при Октаве, с которым она теперь – о серафимы! – оказалась заперта наедине, было неловко. Поначалу она почти не двигалась от тревоги, но потом поняла, что Турмалин нисколько не собирается как-либо докучать ей. Он прихватил с собой несколько книг и, едва они выехали из столицы, тут же погрузился в чтение. Норма подозревала, что томики ему выдала Алевтина Кондратьевна, и сначала мысленно хмыкала, воображая их легкомысленное содержимое, но на третий день, устав от изучения бумаг по делу, не выдержала.

– Ты уже дочитал эту? – Она неловко ткнула в отложенную в сторону книгу.

Октав кивнул, открывая следующую.

– Можно тогда я?..

– Бери, конечно. – Он передал ей том и откинулся на сиденье, выглядя при этом совершенно непринужденно, будто всю жизнь только и делал, что рассекал через всю страну туда-сюда.

Норма с подозрением изучила обложку и первые страницы, не обнаружила ничего предосудительного и приступила к чтению. «Бесславная история Этьена» сначала показалась ей бредом сивой кобылы. Что это вообще за книга, в которой то описывают природу, то непонятные чувства, сюжет развивается в час по чайной ложке, а персонажи не произносят речи, как в хрониках и летописях, а разговаривают как обычные люди! Ей хотелось перевернуть злосчастную книжонку вверх корешком и потрясти как следует, чтобы оттуда высыпалось все лишнее, а осталась только суть. Но спустя какое-то время она приноровилась к слогу аллузского автора и стала воспринимать героев как своих знакомых. Постепенно перед ней открылся второй слой интриги, и она даже вернулась к началу, чтобы убедиться в своем скандальном предположении. Оказалось, суть крылась между строк, которые так ее взбесили.

– Этот Этьен просто подлец! – выпалила она вслух. Впечатления переполняли голову, молчать было уже невозможно. – Он же использовал наивность Доминика, чтобы присвоить его земли! И то письмо было подделкой!

– Угу-у-у, – протянул Октав, и Лазурит почувствовала, что он действительно с ней согласен.

Норма не смогла сдержаться:

– А его отец, кажется, тот еще лжец. Наверняка он и задумал этот план, еще когда служил в армии! Мотив налицо – это месть! Поглядела бы я ему в глаза.

– Угу-у-у.

– Скажи, их ведь схватят?! Все должно открыться.

Хотелось вскочить и походить хотя бы по кругу, но в карете было так тесно, что они с трудом избегали касаться друг друга коленями, тогда как Лес верхом на Фундуке ехал по дороге.

– Если я все выдам, какой смысл читать дальше?

Норма тяжело вздохнула и снова уткнулась в книгу. Читать было непросто – их укачивало, и от пляшущих перед глазами строк в висках стучали крохотные молоточки, но скука была сильнее. Как и желание узнать, чем все кончится. Мельком Норма заметила, что Октав улыбается уголком рта, но списала это на то, что роман в его руках изобилует забавными сценами.

В конце она рыдала.

– Они не заслужили наказания! – выдавила Норма, утирая глаза рукавом мундира. – А отец пожертвовал собой, чтобы Этьен смог сбежать! Но куда ему идти?..

Тогда Октав отложил свою книгу и спросил:

– А как было бы лучше?

Громко шмыгнув, Норма погрозила кулаком потолку:

– О, я тебе скажу…

Они обсуждали «Бесславную историю» целый день и вечер за ужином на постоялом дворе. Затем Октав дал ей еще одну книгу из тех, что он читал ранее. Норма приняла ее с благодарностью.

Лес, пожалуй, не заметил перемены между ними. По крайней мере, не сразу. От долгой однообразной дороги он спасался, время от времени пуская Фундука едва ли не галопом, забегая далеко вперед, а потом возвращаясь. Бока кошкана ходили ходуном, по вечерам он подолгу и шумно лакал воду из корыта. Неясно, чего добивался брат, так его гоняя. Сам Яшма казался слегка ошалевшим: под глазами у него залегли тени, каких Норма не видела никогда прежде, а глаза пылали лихорадочным огнем, загораясь особенно хищно, когда он оглядывал других постояльцев – простых путников и купцов.

Чем дальше они продвигались по головному тракту, что тянулся от самой Вотры, тем тяжелее было по нему пробиться. Когда они миновали Громово и на кромке горизонта показался первый намек на Скаловские горы, издерганный вечными остановками Игнат предложил съехать на смежный, Подъярый тракт, а когда понадобится, сделать крюк, иначе их отряд рисковал потерять в пути лишнюю неделю. Предложение показалось разумным, и так они и поступили. Горы начали приближаться все быстрее.

Путники продолжали держаться широкой дороги, по которой, кроме них, никто уже не ездил, а прежде однообразный пейзаж сменился бесконечной грядой многовековых сосен.

Спустя еще сутки карета сломалась – хоть лошадям и удалось не наступить на торчащую прямо из дороги корягу, коварная деревяшка вышибла с места и надломила переднюю ось, а также слегка пропорола днище экипажа, словно была сделана из железа. Норма с визгом скатилась на пол и едва не наткнулась на торчащее острие. На вид оно напоминало обломанную кость.

– Засада?! – встревожился Октав и тут же выскочил наружу, крепко сжимая подаренную Лесом трость, а заодно извлекая из кармана монокль.

Норма тоже высунула нос, но ничего не увидела, кроме ветвей растущих рядом сосен. Между ними плескался утренний туман, подсвеченный сероватыми лучами. Где-то между стволами пересвистывались птицы и выстукивал свой ритм одинокий дятел.

Опасливо косясь по сторонам, Норма приблизилась к Игнату:

– Насколько все плохо? – уточнила она. Собственный голос звучал до странного глухо, будто чужой.

– Хреновей некуда, – огрызнулся тот. – Нужно в город, иначе эта колымага с места не тронется. Я вам не мастер-каретник.

Лазурит вздохнула и обхватила себя за плечи. Скверно, скверно!

Тут из тумана выступила огромная тень, заставив ее вздрогнуть. Но это оказался Лес верхом на Фундуке, а рядом, придерживаясь за кошкана рукой, следовал Октав.

– Никого, – заявил брат. – Похоже, нам действительно крупно не повезло.

– Дальше пойдем пешком, – добавил Октав. – Судя по карте, скоро должен быть перекресток, а на нем – указатель. По нему выйдем к ближайшему селению и поймем, где починить экипаж.

Так они и поступили. С собой взяли только самое необходимое – провиант и бумаги, книги пришлось оставить внутри. Норма бросила на них тоскливый взгляд, прежде чем захлопнуть лакированную дверцу кареты.

Геммы и их озлобленный кучер побрели вперед, высматривая верстовые столбы, но так их и не увидели, хотя