Геммы: комплект из 2 книг - Анна Коэн

дорога не выглядела нехоженой и заросшей. Спустя несколько часов они вышли к перекрестку. Бор здесь значительно редел, но за деревьями по-прежнему не было видно ни села, ни даже отдельного жилища. Зато там обнаружился ветхий, покосившийся указатель. Яшма выправил его, чтобы столб смотрел прямо в небо. Стрелка назад, что очевидно, указывала на Головной тракт, с которого они свернули. Две боковые – в сторону столицы Равни, Высокуст, до которой даже на карете добираться было не меньше суток, и на безвестную деревушку с неразборчиво написанным названием. Стрелка, что должна была указывать вперед, клевала острым концом в землю. Октав, склонив голову набок, прочел:

– Подрожна, три версты. Насколько я знаю, раньше там был крупный дорожный узел. Наверняка в городе найдется кто-то, способный починить ось.

Игнат прокряхтел что-то условно одобрительное. Лес и Норма, переглянувшись, пожали плечами. Подрожна так Подрожна, три версты так три. Все же какой-то ориентир.

По-прежнему пустующий тракт легко ложился под ноги, и через час они увидели первые строения. Судя по всему, оставленные хозяевами и жильцами. Отряд было встретила стая собак самого неухоженного вида, но быстро ретировалась, едва заметив Фундука.

– Так этот город заброшен? – уточнила Норма. – Никого не видать.

Октав упрямо качнул головой:

– Не слышал о таком. Идемте дальше, возможно, дело в окраине.

Так оно и вышло: проследовав по широкой прямой улице, слившейся с Подъярым трактом, они заметили полотнища свежевыстиранного, но все равно серого белья, вывешенные на всеобщее обозрение.

– Что ж, люди здесь все же есть, – подмигнул Лес и поскакал вперед, чтобы разведать обстановку.

Пока его не было, Октав, Норма и Игнат потихоньку продвигались по городу, благо сворачивать было особо некуда – всюду одно запустение, и только ветер свистал по серым переулкам. Повсюду виднелись выцветшие вывески: харчевни, плательные мастерские, кожевенные, кузни, скобяные лавки… Раньше это место кипело и бурлило, предлагая путникам все необходимое и даже сверх того. Видать, после утраты городом статуса торгового узла, отсюда многие уехали. Но не все ведь?

Норма поежилась, но не из-за гуляющих здесь сквозняков – Подрожна казалась тенью чего-то некогда живого.

Вскоре вернулся Лес верхом на Дуке. Он казался несколько растерянным, будто не знал, смеяться ему или ругаться.

– Там… как сказать-то… – Брат потер шею. – Словом, балаган какой-то.

– Выступают, что ли? – недоверчиво поднял бровь Октав.

– Да нет… Похоже, что живут.

До «балагана» идти пришлось недолго. Им оказалась большая округлая площадь. В центре ее стоял фонтан со скульптурной композицией – грозная нагай-птица, на спине которой сидел толстый голый ребенок. Клюв птицы и зад младенца отколоты, из камня торчат трубки, свидетельствуя, что раньше именно из этих мест струилась в чашу вода. Теперь фонтан стоял сухой, что, впрочем, неудивительно – для них было рановато даже в самой столице, что уж говорить о таком отдаленном захолустье, но этот, судя по всему, не запускали уже несколько лет. В его чаше, полной прошлогодних листьев, спал здоровенный кандэллец. Рыжий, с косматой бородой, в традиционной клетчатой юбке до колена. Норма была так поражена, что выпучила глаза на это самое колено, перекинутое через бортик фонтана, кучерявое и такое мощное, что им можно было крушить черепа. Иноземец спал, шумно храпя, а к груди он прижимал бутыль с мутно-белесой жидкостью.

Второй кандэллец колол дрова на чурбаке, установленном неподалеку.

В противовес пустующему фонтану площадь пересекала громадная и, судя по всему, глубокая лужа в форме подковы. Никому не пришло в голову даже бросить через нее пару досок, а следы в вязкой землице по бокам говорили от том, что жители Подрожны давно приспособились к досадной особенности городского ландшафта. Дома, что стояли вокруг, были обшарпанные и какие-то жалкие, покосившиеся. Здесь не виднелось уже ни единой вывески, зато паслись козы, вяло щипая первую траву у раскуроченного забора. Чуть дальше стояла относительно приличного вида церквушка, а южнее возвышался совершенно неуместный посреди всей этой разрухи… дворец. Белокаменное здание почти идеальной кубической формы, с массивными колоннами и барельефами в древнескафском стиле притягивало взгляды, как единственный фарфоровый зуб в пустом старческом рту.

Кроме двоих кандэлльцев на площади обнаружилось также несколько местных преклонного возраста и неопределенного пола. Они сидели на завалинках, кутаясь в безразмерные душегреи и лузгая семечки. На новоприбывших они смотрели без особого интереса, но и не враждебно. Мол, есть и есть, что теперь, шевелиться лишний раз?

В совокупности Подрожна вызывала странное ощущение сквозящей из каждой щели неправильности. Октав озадаченно хмурился, оглядываясь по сторонам, только Лес будто торжествовал, демонстрируя им эту картину. Запыхавшийся Фундук потянулся было полакать воду из лужи, но на этот раз его даже не пришлось оттаскивать – кошкан принюхался, брезгливо передернулся всем телом, да и отошел подальше. В воде плавало полусгнившее тряпье и обрывки бумаги, напоминая диковинные водоросли.

Игнат сплюнул под ноги.

– Надо каретника найти, – повторил он то, что твердил всю дорогу до городка.

– Надо, – рассеянно подтвердил Октав.

– Так идите и ищите! Сопли подберите, служивые, – скривился извозчик, сунул руки в карманы и, ссутулившись, побрел прочь.

Лес грубовато окликнул его, но Игнат даже не обернулся. Брат посмотрел на Норму и Октава и округлил глаза:

– Похоже, он нас терпеть не может.

– А ты только это заметил? – проворчала Норма. – Лучше и правда найти мастера, иначе мы тут надолго застрянем. Срезали дорогу, называется…

Опрос местных мало что дал. Сначала они долго хлопали глазами и сетовали, что раньше город-то был о-го-го, а теперь вот оно как, запустение. Зато тихо, спокойно. Потом они долго не могли понять, зачем троице молодых пеших людей понадобился каретник. На разъяснения о сломанном экипаже только переглядывались и качали головами, сцеживая семечковую шелуху в пригоршни. Наконец, спустя полчаса изнурительных уговоров, подрожнец, скорее дедок, чем бабка, махнул рукой куда-то в сторону:

– Тама поглядите, может, найдете чего.

«Тама» оказалось довольно сложно сориентироваться. Половина домов стояла заколоченной, мастерские и лавки не были исключением. Где-то за высокой изгородью, сложенной из плоских камушков, верещал то ли младенец, то ли какой-то мелкий зверек. Из каждой подворотни на них смотрели пегие псы, но близко не подходили, только шамкали пастями, пытаясь то ли гавкнуть, то ли завыть. Лужи были неотъемлемым атрибутом каждой улочки, так что геммам приходилось пробираться по редким островкам-кочкам, что расползались прямо под ногами. Фундук немедленно намочил лапы едва не по уши и вымазался в глинистой грязи. Норма обхватила себя за плечи. Нет, страшно не было, просто… Просто гадостно и тяжко. И что только здесь забыли те кандэлльцы?

В итоге, отчаявшись найти дорогу, Лес стал заглядывать через каждый забор, если таковой стоял прямо. Наконец он обнаружил искомое.

– Здесь! – объявил он, спрыгивая на землю и отряхиваясь. – По крайней мере, я увидел большой сарай и какие-то колеса.

Геммы принялись стучать в ворота, но в ответ не раздалось ни звука. Тогда они стали звать хозяина, но тоже без результата. Спустя время из калитки соседнего домишки высунулась женщина в серо-бурой косынке.

– А что вам надо? – беззлобно, но как-то лениво и медленно протянула она. – А тута давно и не живет никто… Да тута на всей улице почти никого и нету…

Октав, подобрав рукава, направился к ней и негромко переговорил. Затем женщина скрылась внутри дома, а он вернулся к остальным.

– Можем заходить. Мастер давно уехал, и чинить экипаж некому. Так что придется пытаться самим. – Октав с вызовом посмотрел на Лестера, но тот решительно кивнул, видимо не пожелав уступать вчерашнему барину-белоручке. – Что здесь лежит – тем разрешено пользоваться, только инструмент на место положить. Постоялого двора в городе попросту нет, я договорился о ночлеге у этой дамы, если мы не успеем уехать раньше.

Лес вылупился на него:

– Ты как так быстро доболтался? Мы с теми тетерями с площади чуть не уморились!

– Я просто дал ей денег, – пожал плечами Октав и тростью отодвинул от носка своего сапога какую-то подозрительную ветошь. – Так