Арлекин снимает маску - Андрей Евгеньевич Фролов

экране появляются фото, архивные записи, летящие над улицами соратобу скорой помощи. Алекс морщится, вспоминая записку племянницы Человека с большой буквы. Он порывается отойти от стола, но Зерно умоляюще поднимает руку.

— Причины смерти руководителя корпорации «Вектор-Эпсилон» пока не разглашаются, — тараторит медиалист. — Однако, как удалось выяснить лучшим корреспондентам канала «Правда жизни», вероятнее всего по здоровью господина Дубинина ударил приступ, спровоцированный затяжной болезнью и внешними факторами. Что за внешние факторы, спросите вы? И почему на месте гибели известного бхикшу работают детективы Следственного Бюро?

Камера показывает двоих мужчин в длинных чёрных плащах. Они покидают знакомое здание в форме шприца, съёмка ведётся издали, украдкой, едва выставив объектив из приоткрытого окна машины.

— Из источников, которые «Правда жизни» пока не может раскрыть, нам стала известна поистине эксклюзивная информация, которой мы спешим поделиться со своими зрителями! — Ведущий делает паузу, за которую любой коллега по ремеслу без раздумий набил бы ему лицо. — По непроверенной информации в Отделе расследования особо-важных преступлений по факту смерти С. Г. Дубинина заведено уголовное дело, что само по себе намекает на возможность убийства! Преднамеренного или нет, покажет следствие. А главным подозреваемым в этом убийстве совсем скоро может стать вовсе не представитель криминальной группировки. И не маньяк. А обычная «говорящая телеграмма», так называемый феромоновый мим под псевдонимом Бельмондо, во время визита которого и скончался известный на всю страну фармацевт!

На экране мелькают страницы рекламного досье Бела с официальных каналов инфоспатиума, фото в разных образах, список требований и предпочтений Алекса, его резюме и рекомендательные письма. Сам парень не слушает, закрыв лицо руками и стараясь не упасть. Качает головой, тихо стонет, и друг выключает ролик, прекращая пытку.

— Это всего лишь «желтуха», старина, — в неумелой попытке успокоить, говорит Зерно. — Но я посчитал, что ты обязан знать…

— Да, обязан, — приглушённо отвечает Бель из-под прижатых к губам ладоней, — ты всё сделал верно, дружище, спасибо… Но уже утром эту байку подцепят и другие каналы. И тогда мне конец…

— Ну, допустим, не тебе, а твоей карьере, — потирая серебристую подкову возле правого глаза, задумчиво произносит Лёня. — Да и вообще такой поворот событий может сделать тебе шикарную рекламу. Ты только представь, сколько адреналиновых наркоманов возжаждет услуг «пахучки», который гладок настолько, что может убить клиента ложными впечатле…

— Ой, помолчи, Куликов… — стонет Алекс, отходя от стола. — Чёрт… мне нужно в душ. Ещё пара минут с этими экстрактами на коже, и я блевану…

— Халат в шкафу, — напутствует его Зерно.

— И закажи пожрать, — уже из дверей просит Бельмондо. — Пиццу или пельменей жареных, супчика острого. Пирожков. И сока побольше. Можешь не жадничать, я всё оплачу. — Напоследок оборачивается и добавляет: — Если, конечно, хоть одна из доставок сейчас работает…

— Лады, — бормочет ему в спину Куликов, снова включая звук на слайдексе.

Алекс забирает халат и бредёт в ванную.

Он сожалеет, что пока у него нет возможности продезинфицировать рабочую одежду и сдать полученные пси-маркеры родственникам погибшего. Но хотя бы отмыться он должен, причём немедленно.

Его посещает подозрение: интересно, предполагала ли женщина-заказчик, что подобное может произойти? Не стал ли феромим безвольным инструментом застарелой мести? Но упругие струи душа на добрую четверть часа выбивают из него эти неприятные мысли…

Бель включает фен, ещё пару минут покачиваясь в воздушных потоках из стен кабины. С ненавистью смотрит на мягкий ободок, окольцевавший его запястье. Вытирается полотенцем, которое уже пора постирать, заворачивается в халат. Собирает одежду, зажав подмышкой.

Предвкушая ужин, он принимает решение откупорить-таки принесённую бутылку сока генномодифицированной гидропонной лозы из Томских теплиц. Воодушевившись, парень возвращается в большую комнату, громко интересуясь ещё из коридора:

— Ну что, заказал? — спрашивает он, входя. — Пицца или паста?

— Я думал, тебе привычнее миска риса, — отвечает Алексу смутно-знакомый хрипловатый голос, и тот замирает на пороге. — Как думаешь, убийца, в тюрьме дают рис?

Феромим замирает. Цепенеет. Лишается дара речи.

Остекленевшим взглядом осматривает мужчин, появившихся в комнате, пока он беззаботно плескался в душе. С губ срывается нечто нечленораздельное, руки безвольно обвисают вдоль тела.

В комнате кроме Зерна четверо бритоголовых во главе со своим шрамированным вожаком. Тем самым, что вчера днём пытался запугать его перед подъездом. Здоровяк сидит на диване, небрежно забросив на подлокотник ногу в коричневой штанине.

Его подельники разместились так, чтобы видеть зуммера и мима, а также контролировать входную дверь. Один из них вертит в руках смарткомы обитателей квартиры. Антикварный коммуникатор Бельмондо — металлическую реплику старинного телефона Nokia 8110, — бритый изучает особенно долго. Алекс вовсе не намерен объяснять незнакомцу происхождение культовых форм, и псевдовинтажное устройство исчезает в кармане тёмно-красной куртки.

— Лёня, только не паникуй, — выдавливает из себя Бель. В глазах рябит от разноцветных штанин. Причём одинаковых, определённо пошитых на заказ в одном месте. — Отдай им всю наличку. И карты тоже отдай, если нужно. Мой бумажник в пальто, я сейчас принесу, давайте сделаем всё без эксцессов… — Он изо всех сил старается сохранять невозмутимость, хотя это очень нелегко. — Код доступа к вирт-кабинету я тоже сообщу, клянусь. В применении силы нет нуж…

— Это вовсе не ограбление, дружок, — нараспев, будто размышляя над собственными словами, прерывает его один из чужаков.

— Не ограбление? — окончательно опешивает Алекс.

— Прости, — вперившись в пол, жалобно просит Лёня. Он сидит на прежнем рабочем месте, но теперь за его спиной возвышается надзиратель, следящий, чтобы пиксельхантер не сунулся в инфоспатиум. — Я не знаю, как они вскрыли замки…

Облик бритоголовых изменился: теперь под яркими куртками видны элементы доспехов, местами армейских, но чаще — полицейских. На предводителе полная анатомическая кираса из прозрачного пуленепробиваемого материала. Её ворот плавно переходит в подвижный сегментарный горжет, закрывающий шею, горло и нижнюю челюсть. Алая куртка распахнута и под бронёй мерцают россыпи псевдообъемных татуировок. Только теперь заметно, что лидер нацистов эпилировал брови, это придаёт его лицу воистину демонический вид…

— Какого хрена⁈ — вдруг взрывается Алекс, сотрясаемый дрожью. — Немедленно убирайтесь или я вызову поли…

— Не нужно, — кратко и спокойно сообщает ему вожак «колготок».

В его руке, как по волшебству, появляется короткоствольный угловатый пистолет. Бритоголовый кладёт оружие себе на коричневое бедро, с намёком направляя ствол на мима.

— Не дёргайся. Не вопи. И вообще не делай резких движений. Значит, это