Династия Одуванчика. Книга 4. Говорящие кости - Кен Лю

Как же мне не хватает тебя, Таквал… твоих нежных прикосновений и крепких объятий, тепла твоего тела рядом со мной, твоего уверенного голоса… Я старалась исполнить твою мечту, но не уверена, что иду по верной тропе. Вокруг так много неизвестного…

Как же мне не хватает тебя, Дзоми… Если бы я снова могла почувствовать твои губы на своих, твою руку в своей руке, провести с тобой в постели всю ночь, но при этом не спать…

Как же мне не хватает вас, папа и мама… Ваших советов и наставлений, вашей силы и любви… Ну и ужасная я дочь: при мне даже нет ничего, что напоминало бы о родителях…

Как же я скучаю по вам, дорогие братья и сестренка. Если я не ошиблась в расчетах, Стена Бурь должна была уже открыться, и стало ясно, что подкрепления льуку не подойдут. Значит, подготовка к вторжению в Неосвобожденный Дара наверняка идет сейчас полным ходом. Удастся ли вам наконец освободить Руи и Дасу? Принесете ли вы мир на Острова?»

Падающие звезды прочерчивали небо, подобно сверкающим диранам, плывущим в морской глубине мимо друг друга. Может, это некое предзнаменование?

Тэра напряглась, силясь истолковать знак свыше. Не откровение ли это о будущем двух народов, льуку и агонов, столь тесно сплетенных общей историей и одновременно таких разных, разделенных одними и теми же перевспоминаниями?

Не обещание ли это здоровых стад и отар, богатой добычи на охоте?

Не завершающая ли точка в союзе между агонами и дара, подтверждение их победы?

Или тут кроется что-то более личное? Послание от Кунило-тики и Джиана-тики? В какую сторону указывали звезды? Может, это пророчество говорит о том, что им с Дзоми никогда не суждено больше встретиться, как двум параллельно летящим небесным телам? Или ознаменование их с Таквалом любви, такой же яркой и сияющей, как бессмертные звезды? Или это отец подмигивает ей, в очередной раз повторяя свой девиз: «Жить нужно так, чтобы было интересно!»

То, что мы расстаемся, еще не означает, что наша любовь на этом заканчивается. И у тебя, и у меня много других любовей, великих романов, глубоких и сильных душевных пристрастий.

Сидя на камне, Тэра размышляла в холодном свете звезд, и руки ее поглаживали разложенные на оленьей шкуре предметы: она напоминала сейчас ученика, читающего древние логограммы, или шамана, разгадывающего духовный портрет, или женщину, которая старается убедить себя в реальности прошлого, чтобы оставить его позади и шагнуть в будущее.

Шли дни, но ни одна из поисковых партий не приносила вестей, которых так ждала Тэра, – местонахождение пропавших детей, увы, по-прежнему оставалось неизвестным.

Зато до нее доходили новости куда менее приятного свойства: небывалый пожар ненависти охватил степь. Победители-агоны истребляли племена льуку целиком – от древних старух девяноста лет от роду до девятидневных младенцев. Они бросали их в водяные пузыри в травяном море и заставляли пленников барахтаться, пока те не утонут, выбившись из сил. Побежденным танам и наро-вотанам делали прокол в мягких тканях под ключицей, после чего связывали их в цепочку, как кузнечиков, и заставляли плясать на потеху агонам, чтобы потом изжарить заживо на гаринафиньем огне. Массовые убийства, кастрации и изнасилования творились повсюду с целью стереть льуку с лица земли.

«Кровопролитие закончится… когда агоны станут свободными». – «Закончится ли?»

Тэра пришла в ужас. Агоны исполнили мечту Таквала, но подобно тому, как отступающая волна зимнего шторма предвещает вал еще больший, так и она предчувствовала приближение еще более кровавого будущего.

Ледяные цветы… море… бесконечные волны… сталкиваются, чтобы разбиться… одна за другой…

Этому следовало немедленно положить конец. Теперь посланцы пэкьу понесли победителям другой приказ Тэры – проявлять сдержанность и милосердие. Но к сожалению, к ее словам не особенно прислушивались.

К тому же многие агонские вожди, утолив ярость по отношению к льуку, стали враждовать друг с другом. Прикрываясь красивыми фразами об исполнении мечты пэкьу Нобо Арагоза, вожди схлестнулись в борьбе за статус, они спорили о том, кому отойдут лучшие пастбища и как следует разделить захваченных гаринафинов, коров, овец и рабов. Подобные споры часто заканчивались драками и набегами на соседей, которые тоже не оставались в долгу, и все это грозило перерасти в междоусобную войну.

Повестка дня Великого совета, который созывала Тэра, включала не только траур по Таквалу и празднование победы над льуку; помимо этого предстояло также решить еще один важнейший вопрос – определить будущее народа агонов.

Тен дьудьу купэруна? Агон кьо! Тен дьудьу купэруна? Гондэ кьо!

Отовсюду – с богатых пастбищ близ Чаши Алуро, из разбросанных по бесплодной пустыне Луродия Танта оазисов, от питаемых ледниками потоков у подножия гор Края Света, из солончаковых равнин у моря Слез, из заснеженной тундры возле Пастбища Нальуфин – стекались в Татен гордые вожди и надменные военные таны агонов, общее число их составило несколько сотен человек.

Всем было любопытно взглянуть на новую пэкьу Тэру, эту чужестранку из Дара, попавшую в клан Арагозов не по праву рождения, а благодаря замужеству. Кое-кто утверждал, что она якобы одержала победу над льуку при помощи колдовства. Хотя о подвигах ее воинов ходили легенды, сама она не доказала свою доблесть на поле боя.

Луна стала почти полной.

Серебристый свет лился на Кладбище Костей, наполняя каньоны и овраги, как если бы по древним руслам рек вдруг заструился поток ртути. Кучи костей мирно поблескивали во тьме, как отражение далеких звезд на небе.

Западную границу пустоши образовывал громадный утес, уходивший вверх на сотни футов. Над ним и за ним почти до самого океана простиралась бескрайняя степь. По краю утеса растянулся на многие мили на север и на юг целый город из шатров. Белые жилища разных форм и размеров поблескивали под луной, как островки грибов в травяном море. Тут и там громоздились курганы из костей – то были остатки арукуро токуа, что навели такой страх на орду льуку. Безмолвно высились они среди шатров, подобно развалинам древней цивилизации или окаменевшим останкам доисторических чудовищ.

Во времена восстания Тэры мятежники обрели убежище в каньонах и пещерах Кладбища Костей, но после того, как они одержали безоговорочную победу, необходимость прятаться отпала. Кроме того, вновь прибывшим сюда не нравилась идея селиться на дурных землях, где летом наводнения и оползни были распространенным явлением. Вот почему поле, на котором разыгралась последняя кровавая битва с льуку, расположенное сразу за границей Кладбища Костей, и стало местом для нового Татена.

Воздух наполняли звуки песен и