"Фантастика 2025-163". Компиляция. Книги 1-21 - И. А. Намор

– О! Раймонд! Великолепное имя. Ты знаешь, откуда оно произошло?

– Догадываюсь. – Усмехнулся в ответ Виктор.

– Ну, и славно. Я буду звать тебя Мундль, что на древнегерманском означает «защитник», не возражаешь?

«Оля…»

– Ну! – требовательно поднялась из кресла сразу же проснувшаяся Таня.

– Похоже, Герда сказала правду, – пожал плечами Виктор в ответ. – И они же подруги, вроде бы… Ей виднее.

– Значит, ничего нового.

Это было ужасно, и это длилось и длилось, и никак не хотело заканчиваться.

Первое сообщение о гибели Ольги они услышали накануне отъезда из Фогельхугля. Сидели вечером у приемника, пили глинтвейн, слушали музыку, а в новостях передали: Убита… фронт… Саламанка…

Что сделалось с Вильдой – словами не описать. Таня даже представить себе такое не могла. Супруга фон Шаунбурга казалась ей женщиной не просто сдержанной, а скорее даже холодноватой по природе, но впечатление оказалось неверным. Это было воспитание, а не темперамент. Но, с другой стороны, что Вильде до любовницы мужа? Ведь не могла же она не знать, какие отношения связывают Баста и Кейт? Ну, хоть догадаться, почувствовать, должна была? Но если знала, с чего вдруг такие эмоции?

Такие странные отношения удивляли Татьяну несказанно, и любопытство мучило, но ведь и не спросишь! Ни Олега, ни Ольгу, ни, тем более, тихую интеллигентную Вильду. И вот вдруг это сообщение… Как камень на голову, как земля из-под ног. Когда услышала, у самой в глазах потемнело, и так сжало низ живота, словно приступ аппендицита или родовые схватки… Но это были всего лишь спазмы. Нервные спазмы – таких у нее не случалось даже во внутренней «гостинице» разведупра, когда жизнь и судьба действительно висели на волоске. Но Ольга…

«Оленька! Прости дуру! Прости…»

По сравнению со смертью подруги все прочее виделось мелким и унылым. Все эти их подколки, и негласное соревнование на право быть самой-самой…

«Глупость какая… Оля…»

Возможно, она и не справилась бы с ужасом той ночи, если бы не пришлось приводить в чувство Вильду.

«Второй раз за три дня…»

Ну, второй или третий, а рождественские каникулы не задались, но не в этом дело. Неизвестность – вот что выматывало душу больше всего. Сообщения были редкими и противоречивыми: убита… жива… ранена… умерла от ран… и снова – жива… находится в госпитале… выздоравливает… умирает…

В конце концов, им все равно пришлось уехать. Контракт предусматривал закончить «Золушку» к Рождеству, но ни к Рождеству, ни к Новому году не получилось. Но это не значило, что затягивать съемки можно до бесконечности. И дело даже не в штрафных санкциях…

«А в чем?»

В планах гастролей, например.

– Вот что, – сказала Таня, глядя Виктору прямо в глаза, – в Бельгию мы поедем в феврале, а сейчас я хочу в Испанию…

5. Атташе посольства СССР в Испанской республике Лев Лазаревич Никольский[201], Мадрид, Испания, 9 января 1937, вечер

– К сожалению, мы опоздали, – Никольский откинулся на спинку стула и коротко, остро взглянул в глаза Володина[202], как бы спрашивая, понимает ли тот, о чем идет речь.

– Что вы имеете в виду? – Алексей Николаевич Володин умел владеть лицом ничуть не хуже своего начальника, хотя он-то как раз знал, насколько плохо обстоят дела. Что называется, из первых уст знал, так как оказался по случаю, вероятно, последним сотрудником НКВД, кто разговаривал с представителем Коминтерна – не считая, разумеется, «кротов» в окружении Марти. Разговор этот состоялся два дня назад. А вчера товарища Андре Марти не стало… Такова жизнь на войне.

«Сегодня ты, а завтра я…» – но умирать никто не хочет.

– Троцкисты совершенно очевидно перешли теперь в наступление по всему фронту, – построжев лицом, ответил на вопрос Лев Лазаревич. Разумеется, все это была, как на театре, – одна лишь игра, но оба собеседника сознавали, что доверять сейчас нельзя никому. А раз так, лучше перебдеть, чем наоборот. Кое-кого из тех, кто все еще жил по старым правилам уже повыдергали – словно редиску или турнепс – из Испании в Москву, и где теперь они все?

– Убийство товарища Марти, судя по нашим сводкам, отнюдь не единичный случай. Они убивают коммунистов везде, где только могут, – продолжал между тем нагнетать Никольский. – Здесь, в Испании, во Франции, в США, в Мексике… Положение ухудшается, но открыто мы ничего предпринять не можем. Вы ведь читали интервью, которое товарищ Сталин дал агентству «Гавас»?

Естественно, Владимиров интервью читал. Все читали, хотя Алексей Николаевич был «не по этой части». Он был боевик. Диверсант и партизан, но никак не теоретик. Но советский командир «не может позволить себе быть аполитичным…» Так сказал ему три года назад один из кураторов, выделив интонацией слово «советский», и Владимиров его понял. Правильно понял и навсегда запомнил. Не может. Не должен. Никогда.

– Товарищ Сталин неспроста отметил, что СССР оказывает Испанской республике исключительно и только военную и экономическую помощь, – продолжил политинформацию атташе посольства. – Но Советский Союз не вмешивается во внутренние дела республики, так как не желает ломать своим авторитетом и, тем более, военной силой сложившееся внутриполитическое единство. То есть нам прямо сказано: не лезть на рожон! Народный фронт обеспечивает нам необходимую легитимность. И значит, – не провоцировать! Не давать врагу никакой возможности очернить дело Ленина – Сталина в глазах трудящихся! Но и сидеть, сложа руки нам, Алексей Николаевич, тоже нельзя. История не простит нам бездеятельности, вы меня понимаете? – Никольский взял со стола трубку и принялся ее неторопливо набивать, продолжая одновременно «инструктаж», а то, что это был именно инструктаж, а не просто «ля-ля», Владимиров нисколько не сомневался. Не тот, насколько ему было известно, Никольский человек, чтобы просто трепаться. Не Радек, одним словом. И в Испанию не зря именно его послали, а форма… Что ж, в Гражданскую тоже на горло брали, но и о деле не забывали. Владимиров, например, не забывал.

– Глядя на троцкистов, на ПОУМ, начинают ужесточать свою позицию и другие участники игры. ФАИ, например. Но открыто Народный фронт они не покинут, это уже ясно. Вы это понимаете, Алексей Николаевич?

– Да, – кивнул Владимиров.

Чего уж тут не понять? Если бы не последние события, троцкистов кончили бы быстро и без особых сантиментов. К этому, казалось, все и идет. Товарищ Марти и другие коминтерновцы уверенно брали ситуацию под контроль. А за их спинами угадывались острые штыки РККА… И вдруг все изменилось,