"Фантастика 2025-163". Компиляция. Книги 1-21 - И. А. Намор

пошло. И значит, выражаясь словами покойного лидера русской революции, промедление теперь смерти подобно. Впрочем, контрабандисты свое дело знали туго. За ночь на лошадях, следуя головокружительными козьими тропами при неверном лунном свете, добрались от Лос-Вильярес до Поэрто-Альто, но, разумеется, в городок не вошли, а миновали его по склону горы и уже в рассветных лучах солнца различили вдалеке сложенные из битого камня дома Ла Серрадуры. Здесь они оставили одного из «братьев» – сторожить в узком ущелье лошадей, а сами пешком отправились вниз, к едва различимому из-за расстояния шоссе Сьерра-Невада.

2. Раймон Поль, Париж, Французская республика 12 января 1937 года, вечер

А еще, как оказалось, ему нравилось делать сюрпризы. Не вообще сюрпризы, не любые, не всегда и не всем, если вы понимаете, о чем, собственно, идет речь. Но всегда – «И сколько этого „всегда“ наберется на круг? Пять месяцев или шесть?» – и особенно остро он переживал сюрпризы, выдуманные специально для нее. Виктория, так уж вышло, заняла в его душе, да и в жизни – чего уж там – особое, одной ей дозволенное место. Но, поселившись в душе Раймона, проникнув в личное его пространство, наглухо закрытое для любых – даже и дружеских, но посторонних – глаз, она ничуть его этим не стеснила и ни разу не заставила пожалеть о проявленном «гостеприимстве».

Вот и сейчас настроение поднялось от одного лишь предвкушения, и Раймон намеренно замедлил шаги, чтобы вполне насладиться этим сладким и славным чувством. Он прошел через фойе отеля, медленно, не торопясь – в очередной раз подумав мимолетно, что им с Викторией следовало бы уже купить квартиру или даже дом – поднялся по лестнице, так как принципиально не признавал лифтов, и, проигнорировав звонок, легко стукнул костяшками пальцев в белую с золотом дверь их «постоянного» люкса.

«Тук-тук… кто в тереме живет?»

Тот, кто жил в «тереме», вернее, там жила, мелькнула раз-другой смутной тенью в глазке – «Смотри, милая, смотри, я весь здесь, как лист перед травой…» – и наконец открыла дверь.

– А где цветы? – притворно нахмурилась «капризная примадонна», появляясь в проеме двери. Она была изумительно хороша, если не сказать ослепительна, но как тогда описать впечатление, которое она производила, выходя на сцену? А сейчас «парижская фея» одета по-домашнему, в «простой» шелковый халат персикового цвета и как бы даже с золотой вышивкой по рукавам, лифу и подолу.

– Виноват, – принимая игру, развел пустыми руками месье Раймон Поль. – Забыл…

– Что ж вы, сударь, такой забывчивый? – «гадюкой» прошипела «блондинка Виктория». – Уж не состарились ли вы раньше времени в лучах моей славы?

– Ваше сияние, дива миа, не старит, – усмехнулся в ответ Раймон, входя в номер и захлопывая за собой дверь. – Оно испепеляет.

– Во как! – улыбнулась Виктория и сделала шаг навстречу.

До этого она все время отступала перед ним, как бы завлекая или даже заманивая в глубину номера. Но сейчас приблизилась, с невероятным изяществом сломав дистанцию, и плавным, очень женственным – донельзя обольстительным движением – положила руки ему на плечи.

– Как страшно жить… – прошептала она, но, судя по выражению глаз и плавному движению губ, жить ей было отнюдь не страшно, а напротив, восхитительно и прекрасно.

– Мы едем завтра утром, – сказал Раймон, позволив, в конце концов, улыбнуться и себе. – Вернее, летим. На самолете, – уточнил он для «блондинок».

– Так быстро? – в глазах Виктории уже кружило хоровод любовное безумие, но слова Раймона она услышала и поняла правильно.

– Ты забыла, красавица, – он обнял ее и с нежностью прижал к груди. – Ты забыла, что у тебя лучший в мире импресарио…

Ну не рассказывать же ей, – тем более, сейчас, в этот странный миг, случившийся между явью и грезой – чего ему это стоило! Но оно того стоило, если увидеть, как увидел Виктор, волшебное сияние, возникшее вдруг в голубых глазах Виктории. И хотя Раймону не слишком нравилась идея тащить «диву Викторию» в страну, охваченную Гражданской войной, ее счастье – даже минутное – оправдывало многое, одновременно отменяя многое другое.

«Я безумец!» – твердил он себе, бешеным метеором проносясь по Парижу: визы, фрахт самолета, уговорить музыкантов, согласовать в испанском посольстве сроки и даты, расценки и маршруты.

«Я безумец!» – он мог себе позволить быть искренним перед самим собой. Хотя бы перед собой. Хотя бы мысленно. И, разумеется, был прав: чистейшей воды безумие, и главный негодяй пьесы именно он, поскольку не остановил этот «дикий каприз», удавив «инициативу масс» в самом зародыше. Однако сделанного не воротишь, а не сделанного не сделаешь. И более того. Сколько бы – пусть и перед самим собой – не изливал желчи Раймон Поль, как бы не сетовал на капризы блондинки Виктории и себя дурного, идущего «на поводу у бабы», он все равно гонял по Парижу, словно скипидару под хвост получил, «покупал и продавал», договаривался и ругался, согласовывал и платил… Но зато, в конце концов, ему было, что принести Виктории вместо цветов и чем ее удивить…

* * *

– Спишь? – едва слышно спросила она.

– С ума сошла? – так же шепотом удивился он.

– Почему сошла? – она чуть повернулась к нему, придвигаясь, и он почувствовал прикосновение ее груди к своему плечу.

– Ну, так чего тогда спрашиваешь? – проворчал он, оборачиваясь к ней лицом. – Разве может шевалье спокойно уснуть рядом с обнаженной женщиной?

– А неспокойно? Если ты шевалье, то…

– Всю жизнь должен не покидать седла.

– Ну… – он знал, она улыбается.

– Это намек или приказ? – улыбнулся он в ответ.

– Грубоватый образ… – «надула губки» она. – Но по смыслу правильный… Атакуйте, месье!

* * *

На следующий день, в семь тридцать утра по среднеевропейскому времени они – Виктория и Раймон, и еще с дюжину музыкантов и «приравненных к ним лиц» – вылетели из нового парижского аэропорта Виленьи-Орли на зафрахтованном Раймоном Полем новеньком Potez 62, взявшем курс на Испанскую республику.

3. Степан Матвеев / Майкл Мэтью Гринвуд. Турин, Королевство Италия, 12 января 1937 года

«Да-а-а… Угораздило же выбрать место для житья в Турине – практически мечта охотнорядца. Пять кабаков, две гостиницы и синагога с еврейской религиозной школой. Есть где спать, где пить и кого бить», – Степан невесело рассмеялся и подумал, что поделиться удачной шуткой не с кем – Фиона не поймет, да и ни к чему это, а остальные… Олег пропадает неизвестно где, может быть в Португалии, а может, вообще – в Палестине, Витька в данный момент, наверное, уже в Испании с Татьяной, а Ольга…

«А Ольге