журнал "ПРОЗА СИБИРИ" №0 1994 г. - Татьяна Янушевич

распевали мы в музыкальном салоне, сколько фантазии хватит на подарок морячке — огурчик, сухарик, конфетку, поллитру, колбаску, микстуру, лимончик... распевали, радуясь уходящей из-под ног палубе, качке, с тревогой прислушиваясь к тошноте, маясь от безбрежной вокруг черноты океана.

Под разухабистую эту песенку, под бесшабашность кафешантанного мотивчика, заглушая стоны, крики, треск переборок, топот сотен бегущих, горит, разваливается, тонет вся прошлая жизнь, вся система, казавшаяся незыблемой, где круизы, вояжи, путешествия очень и очень многим были единственной путеводной звездой, и не потому, что так уж остро тянуло мир посмотреть, но, в основном, из своего чтоб мирка хоть на пару недель да вырваться, на зубок хоть отведать гнилой этот запад, убедиться лишний раз в дремучем вранье официоза, собственное, тем самым, оправдав вранье, чтоб почувствовать особость свою рядом с теми, кто как пчелка, от гудка до гудка, от звонка до звонка, от зари до зари ради хлеба насущного, чтоб знать и сравнивать, как люди живут, себя же опять вынося за скобки...

Чего там скромничать, сибирские ухари с папироской в зубах, дон-жуаны дальневосточники добрались-таки и до горничных-недотрог, и до барменши-красотки, и до вертких официанток, добрались, дознались, те просто-напросто наложницы начальства, или местного или берегового, обычный путь в загранплаванье, по знаменитой у киношников формуле — на экран через диван. Да и матросики за то же самое усердно так пашут, за то же самое, чтоб в загранку ходить.

Над „Приамурьем“ очень низко пролетали маленькие самолеты, мы втягивали невольно головы, встревоженно повторяя — провокация — был повод отчетливо представить, так что же это такое, камикадзе, когда этакая с крыльями железяка с теплокровной начинкой внутри пикирует с неба прямо в твой лоб, во славу императора...

Вдали маячил силуэт военного эсминца, и еще одного, и еще, мы оказались рядом с зоной учений, срочно пришлось улепетывать, дабы не повторить судьбу героев знаменитого старого фильма „Чрезвычайное происшествие", где молоденький Козаков так замечательно тонко дурил туповатых буржуев, скрещивая указательный и средний пальцы, говоря одно, имея ввиду другое, по смыслу обратное — заразительной оказалась игра...

Еще одна рифма: недавно — о чем я тоже узнал из газет — настоящих пленников, прототипов любимого народом фильма, отпустили восвояси, через тридцать лет, трех стариков, о которых огромное наше государство благополучно забыло ради мира во всем мире и счастья народов, обычных трех стариков, словно б других уже людей, даже не в появившемся акценте дело, даже не в том, как они теперь обнаружат Россию, через столько-то лет, даже не в том, что родные их, кто в земле, кто в ужасе, кто в слезах, дело в другом... Может быть, в том как раз дело, что не довелось им увидеть в неволе столь трогательной и мужественной истории на экране, где матерый ихний разведчик, резидент, само коварство с наклеенной бородой и нарочито шаркающей походкой, плотоядно прихлопывал мерзких мух, кося на доверчивых россиян узким глазом... Конечно, резидент побежден и морально и физически открытым русским лицом, кажется, Кузнецова, который вместе с Бернесом про Родину пел, человек долга и несгибаемой воли, парторг или капитан, не помню уже... А старики — что ж теперь — не судьба.

Сподобился побывать я в капитанской каюте, сговорившись, позвонив предварительно, нанес исключительно деловой визит для уточнения каких-то деталей — да тот же Нептун — с личным капитана участием. Со мной увязалась землячка, глянуть, как капитаны живут. Было глянуть на что, а капитан страшно вдруг нам обрадовался, красивую рубаху надел, красивую бутылку на стол поставил, корейскую капусту из холодильника достал, цапнул я капусту отважно, чуть не скончавшись от перца. Говорить же оказалось не о чем, ну пригубили, ну закусили, про Нептуна, сделаем, как положено, закрыл капитан тему — все. Ну, где бывали, что видали, да уж, щурился капитан, побывал, да уж, улыбался он, повидал, тот еще говорун, у меня своя чехарда, спасибо за угощение, пойдем, не будем мешать, да посидите, посидите со стариком, хитренько так, совсем не старик, круглый, тугой, налитой, сидим, тык да мык, еще по рюмочке, не откажусь, а Людочка что ж не пьет, да нет, я пью, совсем не пьет Людочка, может, шампанского, может, мадеры, нет-нет, спасибо, тык да мык, про круиз, замечательный круиз, столько впечатлений, про молодежь, снисходительно, экие шалуны, тык да мык, сошлись на том, что виски с водкой не сравнить, и джин не сравнить, и бренди, если, конечно, настоящая водка, не магазинный сучок, экспортный если вариант, тогда, конечно, тогда не сравнить, могут ведь, если захотят, такая, что ли, еще одну достает, невиданную, четырехгранную, сейчас и сравним, что вы, что вы, не надо открывать, смущаемся мы, слабо протестуем, одновременно ж и восторгаясь льстиво, класс, с чувством говорю я, даже не закусывая, мол, и не надо закусывать, ну все, вроде уже окончательно, надо идти, все-таки пересластил с восхищением, поэтому решительность, гордость, трезвость, за хлеб, за соль, как говорится, злоупотребляем вашим радушием, пойдем, пора, дела, да какие дела, роняет он мудро, надо, значит, надо, иди, а мы вот с Людочкой еще посидим, поговорим про Сингапур, правда, Людочка, что вы, что вы, спасибо большое, я тоже пойду, меня ждут, да успеешь, чего торопиться-то, посидим, поговорим, ты иди, иди, раз надо, а Людочку мы не отпустим...

Ну что ты, как маленький, честное слово — получил я от директрисы втык — такие сложные отношения с пароходством, таких невероятных усилий стоило пробить круиз, планы огромные, молодежный туризм в регионе в обязательном порядке должен быть ориентирован на морские путешествия, „Спутник" добился, что это стало принципиальной позицией обкома, нашли поддержку на уровне ЦК, в обкоме партии, каких усилий стоило поломать пароходство, ты бы знал, сколько кругом рогаток... Наша задача уже на начальном этапе сделать это сотрудничество обоюдовыгодным, а ты что удумал, как назло, не хватало еще, чтоб свои совали палки в колеса! Коль уж хватило ума ввалиться к капитану с девицей, будь добр, иди до конца, прояви принципиальность, владей обстановкой, неужели так сложно, накачать девицу, всучить капитану, вот и еще один союзник... Ведь он так и понял, это ж море, как ты не можешь понять, мо-ре, свои законы, подарок от руководства круиза, и цинизма здесь нет, убудет с нее, скажите на милость, спасибо еще скажет, чем с кем попало, а у капитана валюта или подарок какой... Мы ж не дети, честное слово, поводил за нос и на попятный, кому теперь расхлебывать, речь ведь о принципиально новом