Марргаст - Анна Чайка

Почесывая затекшую ляжку, я следовал за наставником по тесным коридорам подземной крепости. Спустившись еще глубже, мы подошли к одной из многочисленных дверей, и Фес бесцеремонно втолкнул меня внутрь комнаты.

У стола – единственного предмета в помещении – стоял заспанный и злой Велес. Когда мы вошли, он напрягся.

– Что это значит? Зачем вы и его сюда привели?

Фес дернул плечом, словно от мухи отмахнулся, подошел к столу и жестом подозвал нас. Затем возложил на потемневшую от сырости столешницу кинжал: не деревянный, которым хвастались некоторые счастливцы, получившие право тренироваться с наставниками.

Помню, я еще злился, ведь мне подобного предложения, как и Велесу, так и не поступило.

А теперь бери, коль угодно. Вот он. Совсем близко. Но не тот, о котором мы мечтали, а обычная полоска холодной стали, которой принято убивать самых обычных непризрачных существ. Например, людей.

Фес сжал рукоять, будто попытался найти в ней решимость, а потом разжал и отошел к двери. Лишь у самого порога он обернулся, чтобы сказать:

– Вы знаете, что нужно сделать: одна битва – одна попытка. У вас нет возможности отказаться. Я буду ждать снаружи.

Выйдя, наставник закрыл дверь на замок. Пламя чадящих факелов изогнулось. Я тупо моргал, глядя туда, где секунду назад стоял старик.

«Это какая‐то непонятная шутка? О чем он толкует, леший их всех загрызи?»

Велес взял оружие, рассмотрел. Повертев его так и эдак, рарог усмехнулся.

– Как думаешь, чего они от нас хотя-а…

Увернуться мне удалось по чистой случайности. Я запнулся о собственную ногу и утратил равновесие, неизящно плюхнувшись на задницу. Лезвие прошло там, где должно было быть горло. Мое горло.

Брат-рарог навис сверху с застывшим лицом.

– Эй! Успокойся! – рявкнул я.

Велес улыбнулся.

– Ты не понимаешь, да?

– Не понимаю, чем тебе насолил. Но давай забудем прежние обиды и вернемся к загадке наставника…

Я вскочил, продолжив неотрывно следить за его движениями. Он наступал, вынуждая кружить по тесной комнатке. Мышцы ныли. На вчерашней тренировке в Лесу Смерти почти удалось пройти дистанцию до самого конца, но это окончательно исчерпало мои запасы прочности.

Еще чуть-чуть, и я свалюсь без сил.

– Тупица! Фес приказал нам сражаться, – снова заговорил Велес и стал издевательски поигрывать оружием. В отличие от меня, он не казался уставшим. – Одна битва, одна попытка. И только один смаг…

– Его слова можно трактовать по-разному.

– Ты думаешь, Братству нужны трусы? Сам верховный наставник дал нам подсказку. «Если хотите стать смагами, вы должны умереть». А что есть окончательная смерть, как не убийство соратника? Бесповоротное уничтожение в себе остатков человечности, которые могут помешать выполнить дело. Ты так не считаешь… Иван?

– Я вижу два ответа. Или все смаги лишились разума… – Я увернулся от косого удара, нацеленного рассечь мышцы живота, перехватил локоть противника в надежде выбить кинжал, но Велес сумел вывернуться и отскочить. – Или спятивший здесь один, и это ты.

На мгновение мы застыли в разных углах комнаты.

– Сомневаюсь, – покачал головой Велес и вновь ринулся в атаку. Он врезался в меня, попытавшись нанизать на короткое острие. Мы покатились по полу, сцепившись, как два репейника: лягались, наносили удары, ожесточенно пыхтели. Он оказался сверху и изо всех сил начал давить на рукоять, нацелившись лезвием на мою шею.

Я же старался отодвинуть его руку как можно дальше от своего тела. Лицо Велеса побагровело от напряжения, ноздри раздулись.

– Не мешай мне! – прошипел он. – Тебе давно следовало сдохнуть!.. Убийца!

Головы, сложенные полукругом. Селио с раздробленными костями, висящий, как коровья кишка на прилавке. Девочка Беляна – мое милое проклятие. Зачем я пошел туда, зачем строил из себя спасителя…

«Хватит. Довольно. Замолчите все!»

…И я врезал ему по недавно раненному колену. Велес завопил от боли и отпрянул. Тогда, не отпустив ладонь с оружием, я вывернул его запястье и вцепился крепкими зубами. Кинжал выпал, а меня оглушило ударом по затылку.

Велес неуклюже отскочил, запрыгав на одной ноге. Коленная чашечка была уязвимым местом на человеческом теле.

Я сплюнул чужую кровь. Зубы ужасно ныли.

«Ну да ничего, потерплю, сейчас главное – закончить начатое».

Прежде чем Велес смог увернуться, я схватил его за волосы и врезал кулаком в лицо. Предательски хрустнул хрящ переносицы. Вот она, польза неснимаемого перстня! Он послужил усилителем удара, а рубин даже не треснул. Кровь залила рарогу лицо. Я бил и бил, и его мотало в моих руках, как тряпичную куклу.

Наконец я остановился.

«Нельзя. Пусть они и хотят этого, но… нельзя. Я не убийца. Плевать, если прогонят. С такими испытаниями я уже не уверен, что хочу быть смагом».

Встав с пола и покачнувшись, я побрел к выходу. Велес валялся без сознания, слабо дергаясь от мышечных судорог. Дверь почему‐то оказалась не заперта. Оставалось только решиться посмотреть в глаза наставникам и объявить свое решение. Пусть катятся к огнедышащим змеям под зубчатые хвосты!

Снаружи раздался женский крик. Совсем неподалеку. Я понял: кроме нас, кто‐то еще участвовал в отсеве, только в женском. Рванув ручку на себя, я заставил непослушное тело набрать скорость для бега.

«Возможно, еще успею. Главное…»

В коридоре стоял Щука.

Я почти налетел на него, больно стукнувшись лбом о дубовую грудь. Он прытко сцапал меня лапищами, бросил короткий взгляд внутрь, убедившись в том, что соперник остался жив, и одобрительно потрепал меня по волосам.

– Я в тебе и не сомневался, – усмехнувшись, добродушно прогудел великан.

Я растерянно оглядывался.

Здесь собралась большая часть смагов и почти все ученики-рароги. Последние находились в печальном состоянии: одни стояли в обнимку и тряслись мелкой дрожью, другие зажимали мелкие раны. Над серьезно пострадавшими – а их было всего двое – колдовали знахари. До меня стало медленно доходить.

Они и вправду нас испытывали. Но отнюдь не так, как решил Велес.

Через толпу к нам вышел верховный наставник. С двух сторон его поддерживали особо приближенные люди. Он поднял руку, потребовав тишины.

– Сегодня вы узрели нечто новое – доказательство того, сколь изменчивой и гибкой бывает душа, как безжалостно честолюбие. Легко занести нож ради правого дела – сложно его остановить! Тьма всегда будет использовать искаженное отражение ваших намерений против вас. Вы люди. А люди рождены быть колыбелью всевозможных добродетелей и пороков. Лишь тот, кто способен очистить свой разум, достоин называться смагом. Только «мертвец» ничего не желает и ничего не ждет. Сегодня вы освободились от оков прошлой жизни, братья мои!

– Мы мертвы, – тихо подхватили бывшие рароги.

– И ожили вновь. Теперь вы – орудие