Марргаст - Анна Чайка

Пошатнувшись, я сумел подняться. Кроме меня, в сознании находились немногие, да и они были не в состоянии сопротивляться. Стоны, плач, смех. Отражения прошлого не желали отпускать умы.

«Значит, надо выдернуть людей силой».

– Очнитесь! – заорал я.

Мавка дрогнула, оторвавшись от трапезы. Если бы ноги нормально слушались…

А они слушались. Как только тварь поползла к источнику шума, затрепетав от ярости, я бросился к выходу. По пути пнул хихикающего Имера, перепрыгнул через Стану-лучницу – дочку городского сотника. Они зашевелились.

– Вставайте, дурни, вас же съедят! – голосил я. – Проснись и пой, гордый народ Славии! Воспрянь! Воспрянь и дай бой злу! – Не знаю почему, но на ум просилось именно это.

С помощью особой железы мавки вырабатывали великолепный по своей действенности яд. Он размягчал мышцы, вызывал сильные галлюцинации и препятствовал свертываемости крови. Надышишься таким, и прости-прощай, свет земной. Будь ты хоть кроликом, хоть богатырем.

Мавка приближалась. Ее гибкое тело стремительно огибало препятствия. Я врезался в створки ворот, ударил по ним кулаками в надежде привлечь внимание наставников.

– Выпустите нас! Довольно!

Хищница настигла меня, грациозно встала на хвост и принялась раскачиваться на нем, как жуткий маятник. Ее руки устремились вперед. Я пригнулся к земле, избежав контакта с острыми когтями, проскочил под склизким бедром и отбежал за колонну.

Теперь мавка стала опасна, так как поняла, что ее дурман не действует. Если поймает, сдерживаться не станет: порвет глотку и высосет кровь, как детишки выпивают мякоть из ягод крыжовника. Одна шкурка останется.

Пока мы бегали, туман почти рассеялся. Остальные тоже стали приходить в себя. Некоторые смаги даже пытались действовать сообща, благо мавка ими пока не интересовалась.

Смуглый житель Кейбы по имени Аман попытался затормозить ее, ухватившись за цепь, которую я только теперь заметил. Один конец был закреплен на шее нечисти, а второй уходил в лаз у пола. Но когда Аман дернул ее на себя, мавка раздулась, как утопленник, и выдала новую порцию смога.

Люди стали задыхаться.

Проклятый перстень раскалился с новой силой. Но теперь эта его особенность меня не раздражала и даже не удивляла. Пока она помогала выживать, я готов был терпеть боль.

И тут прозвучал вопль.

В зыбкой мгле едва удавалось различать, кто есть кто. Кричала Лиса: вопила так, словно ей под ногти вбивали ржавые иглы.

– Нет! Боги, мама… Нет-нет-нет! – вновь закричала она, будто заклинание, выставив перед собой дрожащие тонкие руки. Неотрывно глядя на мавку, девушка начала пятиться. Змееподобная нечисть резко остановилась, развернулась, наклонила голову и с интересом щелкнула пастью.

Щука упоминал об этом. Лиса была из Дрянных Силков – города охотников, торгашей и менял, где схожая тварь загрызла семью девушки. И, видимо, она не страдала провалами в памяти и не забыла тот ужасный опыт.

Смаги замерли вдоль стен. Никто не знал, как быть. Мавка поползла на шум, выставив вперед когти.

«Еще чуть-чуть, и прикоснется к пальцам Лисы!»

Извращенному сознанию даже могло показаться, что в этом жесте проглядывалась своеобразная голодная нежность. До Лисы оставался всего шаг. Отступать было некуда.

«И что, никто не может драться? Че-е-е-ерт…»

Как учили наставники, я в прыжке двумя ногами пнул мавку прямо в спину. Она не успела увернуться. Лишь крутанулась, выдвинув вперед толстый хвост. Я врезался в него, перекатился и отскочил. Крикнул Лисе, чтобы уходила, а сам приготовился к удару. Мавка сердито заскрипела.

Мгновением позже я понял, что это скрипела цепь на шее разозленной хищницы, оттаскивая ее прочь.

Мавку поволокло по камням прямо к лазу. Она пыталась сопротивляться и цеплялась за любую неровность, но голодное чрево тьмы все равно поглотило скользкое туловище целиком. Клацнули зубья опустившейся решетки, отрезав нас от болотной хищницы. Вдоль стен сами собой загорелись факелы.

На едва заметный балкон у потолка вышли наставники. Фес, Ойла и тот, кого я не ожидал увидеть. Радогост.

Он же заговорил первым:

– То, что вы ощутили сегодня, – лишь малая часть способностей шишигари. Мавки не смогут внушить вам чужие желания и мысли, лишь усыпят. И они не будут контролировать ваш разум или пытаться изменить его под себя.

– Но даже с такой простой задачей вы не справились! – излишне радостно заметил Ойла, потерев шрам. – Да в придачу разозлили ценнейший трофей Ржавой топки! А ведь с малюткой Ночкой вы теперь частенько будете видеться. Некоторых из вас она запомнит на всю жизнь.

«Этот намек был для меня?»

– Надеюсь, это послужит вам хорошим уроком. Никогда не расслабляйтесь. Призрачные тени атакуют незаметно. Не будет дыма, душного запаха. Все случится мгновенно. Щелк – и вы больше себе не хозяева.

Пока они разглагольствовали, я подошел к Лисе и сел рядом. Она глухо всхлипывала.

– Ненавижу этих мразей, – выпалила она, уткнувшись лбом в колени. Я промолчал, не уточнив, кого именно она ненавидит: жуткую мавку или собратьев-смагов. У каждого из нас были свои чудища и способы с ними бороться.

За завтраком Лиса впервые удосужилась со мной поздороваться. Сама пришла и невозмутимо плюхнулась на скамью, отпихнув локтем Мечеслава. Тот не стал спорить. Ступни, прокушенной мавкой, ему пока хватало.

– Слышали, что говорят? – Девушка ковырнула кашу пальцем, облизнула его и скривилась. – Назначен День Шести. Князья хотят показать, что ничуть не уступают потомкам Гороха, и приглашают в стольный град едва ли не весь Кумельганский лес. Вот же дураки, – фыркнула девушка со знанием дела.

– Скажи, Лиса, а ты не любишь все малые народцы без исключения или только представителей змееногих? – невозмутимо поинтересовался я.

– Ха-ха! Если хочешь знать, они от нас тоже не в восторге. И наверняка не воспримут узурпаторов всерьез.

– Ты не поддерживаешь властвующую семью?

– Только старших.

«Ого, очередная последовательница Первого. Таких в последние годы становится все больше».

– Давайте лучше сосредоточимся на деле, – посоветовал Мечеслав, отодвинув свою тарелку от соседки. – Наставник Михаил говорит, у Братства не хватает голов для того, чтобы разгрести все проблемы. Грань между нашим миром и реальностью теней стирается. Вот что страшно.

– Это не работы копится больше, а смаги становятся хуже. Мы не развиваемся. – Лиса сдула с носа мешающую косичку. – Сидим в своих норах, как крысы, а снаружи разрастается зло!

Она достала нож из сапожка и раздраженно воткнула его по самую рукоять в буханку хлеба. Легко было догадаться, что объединяло ее с Велесом.

– Нет чтобы пойти и сжечь к чертям все Три Подземных Царства! – хмыкнул я.

– Имеешь что‐то против, скоморох?

Я выдержал этот колючий шальной взгляд.

– Не беспокойся, – сказал, кивнув в сторону наставников. – Скоро они нас выпустят. И ты покажешь старикам, как надо устраивать