Чёрный Город - Влада Ольховская

Он шагнул в гостиную, но остановился у входа, не зная, что делать. Страха он не чувствовал, однако и нарываться на конфликт, который ему даром не нужен, было бы глупо.

Жрица помогла ему, вольно или невольно, она заговорила первой:

– Цедлиц настаивает на том, что ты преступник и должен быть убит. У нее такая смешная фамилия! Честное слово, это будет одним из аргументов, чтобы не отрывать ей голову.

– А есть аргументы, чтобы оторвать ей голову? – спросил Марк. – Она выполняет свою работу… Пытается.

– Люди, которые пытаются, никому не интересны, ну кроме разве что своих мамочек, – пожала плечами Жрица. – Интересны те, кто делает. Ты способен или не способен, вот и все критерии. Ты преступник?

– Виновен только в краже аэроцикла. Но его вернут.

– Не вернут. Я просмотрела дело пацана, которому он принадлежит. Там все по классике – мечты о повстанцах и гордом сопротивлении деспотичному Черному Городу. Рано ему еще такие игрушки заводить.

– Потеря не добавит ему любви к Черному Городу.

– А кому нужна его любовь? Нужно, чтобы он задумался и сделал выводы.

Она казалась милой, но милой не была. Ей даже не нужно было говорить, какая судьба ждет Дениса Сурнина, если выводы, которые он сделает, окажутся неверными, и так понятно. Обсуждать потенциальную судьбу сына влиятельных родителей Марк не собирался, его куда больше интересовала собственная.

– Вы не позволили Ирине убить меня?

– Прошу, зови ее Цедлиц, это ей больше подходит.

– Как бы она ни называлась, я жив. Означает ли это, что оправдан?

– По большей части – да.

– Но почему? – не выдержал Марк.

– Тебе жить надоело, что ли?

– Нет, но… У всего должна быть причина.

Жрица посмотрела на него странно, многозначительно как-то, будто он сказал нечто по-настоящему важное. Но говорить с ним она продолжила все так же беззаботно:

– Ну, вообще, я планировала прийти сюда и провести личный допрос, чужим записям я не очень-то доверяю. Но я всегда действую по ситуации, и оказалось, что в твоем случае уместней не допрос, а фокус.

– Фокус? – растерялся Марк. – Какой еще фокус?

– О, сейчас покажу!

Она поднялась на ноги с заметным оживлением, будто и правда очень надеялась его впечатлить. Марк понятия не имел, зачем она ведет эту игру. Вряд ли ради него – он вроде как недостаточно важен. Может, у нее другие цели… а может, это забавляет ее саму.

Сейчас важнее было не отношение Жрицы к происходящему, а то, что она делала. Шагнув в сторону от кресла, она громко хлопнула в ладоши, и с ее пальцев сорвались десятки крупных ярко-рыжих, совсем как лучи заката, искр, разлетевшихся во все стороны. Это было не просто шоу: искры, падая на сухой деревянный пол и груды мусора, созданного многолетним запустением, начинали тлеть. В первые секунды Марку показалось, что Жрица собирается его попросту сжечь, потому что такая смерть в ее мире куда забавнее, чем быстрый расстрел. Но нет, искры были недостаточно велики для быстрого пламени, да и мусор – это все-таки не топливо для транспорта, мгновенно не полыхнет. «Фокус», который устроила Жрица, всего лишь наполнял комнату душным дымом – и не более того.

Если бы это сделал кто-то другой, Марк бы просто вышвырнул его в окно. Но сейчас так нельзя – и не только потому, что Жрицу выкинуть не получится. Что бы она там ни изображала, он все равно ни на миг не усомнился: она не станет размениваться на бессмысленные действия. Она сотворила ровно то, что хотела…

Она сотворила дым, и за дымом теперь нужно было следить.

Марк уже не обращал внимания на затухающие искры, знал, что от них больших проблем не будет. Он наблюдал лишь за тонкими лианами дыма, поднимающимися к потолку. Ответы он получил быстрее, чем надеялся.

Дым делал видимым то, что изначально очень легко было не заметить. Например, вездесущую пыль, поднятую движением двух человек. Или тонкие нити паутины, растянувшиеся под потолком. Или гигантского инсектоида, который и сплел эту паутину.

Существо притаилось не прямо над Марком, иначе оно уже напало бы, оно держалось в углу, ближе к окну, ожидая, когда жертва окажется на расстоянии прыжка. Инсектоиды всегда так нападают, они ведь не такие редкие гости, как те же прокаженные, они ползают везде и их очень легко изучить.

Везде на территории Черного Города – но не в домах и даже не в поселках. Потому что это крупные хищные твари, которые очень легко убивают, и на оборону от них давно уже брошено немало средств. Какого-нибудь мелкого инсектоида система еще могла упустить, но тот, что притаился в доме Марка, был совсем не мелким!

Как и большинство представителей этой группы, он напоминал противоестественную смесь нескольких видов сразу. Туловище и ноги – от паука, и благодаря размаху этих ног инсектоид мог сравниться размером с рослым мужчиной. Тело круглое, хитиновое, отлично защищенное со всех сторон. А голова даже больше тела и напоминает череп какого-то животного, вроде лошади или оленя, туго обтянутый тонкой темной кожей. В одной глазнице тускло мерцает фасетчатый глаз насекомого, наблюдающий за Марком. Во второй крутится без остановки глаз зверя – с различимой радужкой и зрачком, мечется из стороны в сторону, но, похоже, ничего не видит.

Паутина, сотканная этим существом, не была создана для охоты – она не опускалась вниз. Она раскинулась единым полотном под потолком, она упрощала инсектоиду перемещение на случай, если ему потребуется от выжидания перейти к нападению. Он был здесь несколько часов – но вряд ли несколько дней, он убил бы Марка при первой возможности. Значит, и его сюда доставили так, чтобы никто об этом не знал…

Жрица будто мысли его прочитала, она расслабленно плюхнулась в кресло и объявила:

– Похоже, кто-то все еще не оставил надежду тебя убить… Ну, удачи тебе!

Она не собиралась ему помогать, она считала, что сделала достаточно. Да и самому Марку она не оставила выбора: инсектоид, спровоцированный дымом, больше не мог выжидать, он решился напасть.

Марк уже сталкивался с инсектоидами прежде, даже убивал их, если никто больше не мог, но это не означало, что они не несли для него угрозы. Инсектоиды считались единым видом очень условно, каждый из них оставался уникален, потому что каждый стал продуктом индивидуальной мутации. Они появились давно, чуть ли не после