Чёрный Город - Влада Ольховская

теперь, после атаки хазаров, и подавно. Но кто бы рискнул стать на пути у Воплощения Черного Города? Геката наслаждалась своей ролью сполна, ну а ее спутник был защищен уже тем, что она обратила на него внимание.

Даже иронично то, что это потешное создание, Цедлиц, так хотела его убить, что решилась на спор со Жрицей. Ну как – спор… То, что Цедлиц высказала мнение, отличающееся от мнения Воплощения, можно было считать самым буйным протестом, который она позволит себе за всю жизнь.

– Он может быть… опасен… очень опасен… – запинаясь, доказывала она.

– Шпионское оборудование не его, нарушение распоряжений он обосновал, к смерти медсестры отношения не имеет, – со скучающим видом сообщила Геката. – С хазарами по понятным причинам не договаривался. Что-нибудь еще?

Судя по тому, как перекосило Цедлиц, причины, по которым Марк Вергер не мог договориться с хазарами, хотя кто-то явно договорился, были ей не так понятны. Но расспрашивать о них она побоялась, решила, что ее могут обвинить в некомпетентности. Она сделала ставку на другое:

– С ним что-то не так, великая Жрица… Я знаю, что это звучит жалко, как нечто личное, просто… Я чувствую это!

– Не зря. С ним действительно что-то не так.

– Что?.. В смысле, вы знаете это, но позволяете ему жить?

– Ну да, – кивнула Геката. – То, что с ним не так, не делает его угрозой Черному Городу. Это делает его интересным. Все, иди, я устала быть доброй!

Цедлиц не осмелилась испытывать судьбу, она просто удрала. Будь она чуть глупее, ее и правда стоило бы убрать из Черного Города. Однако то, что она сочла Вергера подозрительным, было, как ни странно, не недостатком, а преимуществом. Инстинкты у дознавательницы неплохие, она просто не разобралась с ними, да и вряд ли уже разберется. Геката решила, что рекомендует оставить ее на должности младшего специалиста, но с запретом на повышение.

Марк Вергер и правда не нормален, но с преступлениями, произошедшими в Объекте, это не связано. Цедлиц попросту не сумела осознать, что он социопат.

Геката бросила быстрый взгляд на мужчину, идущего рядом с ней, и усмехнулась. Кровь инсектоида на нем уже почти засохла, выглядел он жутко, даже патрульные то и дело шарахались от него, но он не обращал на это внимания. Причем совершенно искренне, ему не требовались для этого особые усилия. И то, что сама Жрица идет рядом с ним и молчит, на него не давило. Если изначально Геката и сомневалась в своих выводах, то теперь утвердилась окончательно.

Все знания, что у нее были, остались еще с давних времен, до Первой Перезагрузки. Дальше эту тему толком и не изучали, но Гекате хватало того, что есть. Неверно предполагать, что все социопаты – преступники и уж тем более убийцы. Превращение в преступника требует определенных действий. Социопатия как таковая – просто психическое расстройство. С учетом судьбы, которая постигла мать Вергера, он к подобному генетически склонен, и все же он не унаследовал именно недуг Алисы Вергер, у него что-то другое. Его мать была буйной, а он как раз способен на весьма ограниченный спектр эмоций.

Социопаты не теряют интеллект, напротив, им зачастую достаются выдающиеся умственные способности. А вот чего они толком не умеют, так это строить связи с другими людьми, потому как эмпатия почти нулевая. Некоторые и эмоции испытывают только в экстремальных и извращенных обстоятельствах, да и то очень скромное количество, только самые простые.

Но у Марка Вергера не настолько запущенный случай. Геката уже видела, что в детстве он и вовсе проявлял умеренно активную эмоциональность: он действительно заботился о матери, он завел друзей. Теперь же его болезнь прогрессировала, и можно считать, что в тридцать пять лет она достигла финальной стадии, меньше он чувствовать уже не будет, больше – вряд ли. При нынешнем раскладе он представляет собой очень редкого зверя, этим он и заинтриговал Гекату.

Он не лишен эмоций окончательно, иначе он не был бы расстроен смертью друга… да и от друзей бы давно избавился. При этом он или почти не боится, или подавляет страх даже в ситуациях, которые угрожают его жизни. И, вероятнее всего, он намного умнее, чем показали тесты…

Все это лишь обстоятельства. Геката еще не придумала, что делать с ним дальше. Она не сомневалась лишь в одном: он не шпион, которого они ищут. У социопатов нет потребности ни в богатстве, ни в престиже, ни в славе, которые могли наобещать шпиону, и он достаточно умен, чтобы понять – риск не стоит награды, которую ему посулили непонятно когда. Он бы не пошел на такую сделку. А Цедлиц на нем зациклилась, потому что он напугал тетку немигающим взглядом и монотонной, как у компьютера, речью.

Пока Геката размышляла об этом, они дошли до границы поселка и оказались перед первым из тоннелей. Эти защищенные пути были выполнены из темного стекла, в ночное время подсвеченного мелкими лампочками. Даже сейчас можно было почувствовать впечатляющий жар, прилетающий с той стороны, куда вели тоннели. Геката даже не представляла, как воздух прогревается днем, когда солнечная ферма работает в полную силу. Интересно, способен ли человек выжить вне тоннелей? И если способен, то сколько?

Перед входом Марк наконец подал голос:

– Туда лучше идти днем. Видно больше.

– Жара уменьшает удовольствие, – заметила Геката. – Хорошо, кстати, что не спросил: «Мы что, идем туда?»

– Не вижу смысла спрашивать об очевидном. Мой пропуск не сработает, мне в тоннели нельзя.

Ворота открылись перед ними до того, как он закончил говорить. Хотелось рассмеяться, но Геката напомнила себе, что Марк всю жизнь прожил с базовым нейромодулем, да и в Объектах по-другому не бывает. Он не смутился, когда ворота открыла она, он даже первым шагнул в тоннель – с видом человека, который имеет полное право здесь находиться. Это было для Гекаты намного важнее.

Она помнила, что при свете солнца защитное стекло переливается рубиново-красным. А вот ночью, под сиянием луны, оно почему-то становилось зеленым, хотя Геката ожидала черного цвета. Она и сама не бралась сказать, почему. Первое время рядом с ними была лишь безжизненная каменистая равнина, давным-давно выжженная солнцем. Чуть поодаль, на самом горизонте, просматривался холм причудливой формы. Насколько помнила Геката, это остатки спутника, рухнувшего еще после Первой Перезагрузки. Но если не знаешь об этом, догадаться сложно.

По сторонам можно было оглядываться только в буферной зоне, которая спасала поселок, обслуживающий солнечную ферму, от смертоносного жара, создаваемого панелями днем. Когда же становились видны сами панели, все