"Фантастика 2025-163". Компиляция. Книги 1-21 - И. А. Намор

Вид лейтенанта-чернорубашечника, выпячивающего подбородок подобно «почетному капралу»[218] и вещающему будто с трибуны митинга, не вызвал и тени иронии у свидетелей разговора… Какое время – такие и «песни». Что в рейхе, что в королевстве.

В результате краткой церемонии «обнюхивания» иерархия была установлена, и капрал, признав главенство «командира манипулы» в вопросах безопасности вверенного ему «контингента», устало подумал: «Да, пожалуй, если все так, как говорит этот фашистский говнюк, то нам с нашими пукалками нечего и думать отбрехаться».

Капрал примерно представлял, кого везет, и неплохо знал, на что способны итальянские бандиты. Могло кончиться и кровью, а эти… милиционеры – что сержант, что рядовые – даже на вид парни суровые и тертые… Ни одного лишнего слова не проронили. Псы, да и только! Да и «трещотки» у них, хоть и старые, но вполне смертоубойные в умелых-то руках… Но, если по совести, было в них, в этих фашистах что-то странное, что никак не давалось капралу «на зуб»… Да и дьявол бы с ними! Ему хотелось спать, а не загадки разгадывать! Странные и странные, и пусть им.

«Велено охранять? Вот пусть и охраняют, нам-то что?»

5. Железнодорожный перегон Овада-Кампо-Лигуре. Королевство Италия. 20 января 1937 года, 10 часов 12 минут

За ночь синяк на лице кондуктора набух, оба глаза заплыли, да так, что не помогали ни медные монеты, ни компресс, наскоро сделанный из намоченного холодной водой полотенца. Болело страшно!

«И ведь не приляжешь! С момента, как в Акви подсели чернорубашечники, – глаз не сомкнул, все боялся, а вдруг… Вдруг прямо сейчас, как в американском кино, появятся всадники с замотанными шарфами лицами и начнут на полном скаку палить по окнам вагона из огромных револьверов. Даром что зарешеченные – так не бронированные же!»

И была эта тревога кондуктора, – человека малообразованного и впечатлительного, пусть и неглупого, иначе не стали бы держать на такой ответственной работе, – настолько сильна, что даже боль разбитого лица отступала временами.

«Хорошо еще, что новые охранники не потребовали себе сидячих мест, так и стоят – рядовые в тамбурах, а капрал с лейтенантом – в коридоре. Молчат, почти не курят – вот дисциплина-то!»

Из соседнего купе послышалась какая-то возня и звук как от упавшего мешка с углем.

«Никак кто-то с полки сверзился? Пойду, посмотрю…» – с этой мыслью кондуктор, шипя от боли, открыл дверь своего купе и выглянул в коридор. Последнее, что он увидел – рукоять пистолета, летящая прямо в его многострадальную переносицу. Остатки стремительно уходящего сознания зафиксировали возглас:

– Gefickte Scheisse! Verpiss dich![219]

И все кончилось.

* * *

Роберт посмотрел на часы – восемь минут одиннадцатого, скоро Кампо-Лигуре и ключевая точка безумного, в общем-то, плана, разработанного отмороженным на всю его британскую башку «геноссе Михаэлем». Совпадение нескольких обстоятельств позволяло провернуть все дело практически «без шума и пыли» и с минимальными кровопусканиями. Взять хотя бы то, что подозреваемых, но еще не осужденных возили в обычных купейных вагонах, разве что с решетками на окнах и дверями купе, запирающимися только снаружи. Если бы «Инженера» этапировали в «кандальном»… Да-а-а… Пришлось бы как минимум отцеплять вагон от состава на ходу и забрасывать охрану и подконвойных через вентиляцию дымовыми шашками с какой-нибудь химической дрянью. С неясными шансами на успех.

«И вышел бы гребаный вестерн… со стрельбой и мордобоем!»

Но, поскольку обстоятельства оказались на стороне «университетской сборной», их нужно было использовать по максимуму. Тем более что британец настаивал – фактически требовал, сукин сын – сделать все возможное, чтобы сохранить жизнь «Инженера». Пусть даже ценой своих собственных…

«И кем он англичанину приходится?»

А Венцель между тем безмятежно дымил в приоткрытое окно вагонного коридора.

«Ну ладно, хоть „Композитор“ успокоился, а то ночью дрожал как рысак перед забегом».

Подойдя к Де Куртису, «лейтенант» быстро пожал ему предплечье и взглядом показал на часы обернувшемуся «сержанту».

«Пора!»

Развернувшись – каждый в свою сторону вагона, – они бесшумно разошлись, быстро дошли до противоположных тамбуров и короткими жестами подали сигнал Юргу и Эриху.

«Пора!»

Юрг наглухо заблокировал дверь в соседний, предпоследний, вагон и быстро осмотрел сцепку – работы на пару минут. Эрих снял с плеча пистолет-пулемет и плавно потянул на себя ребристый цилиндр цевья. Легкий щелчок, и оно вернулось на место, а патрон оказался в патроннике.

«Чертовы макаронники… не могли попроще придумать! Теперь, главное, не зацепить своих при случае, если, конечно, дело дойдет до стрельбы. Лучше бы не дошло».

Додерер уже приближался к двери четвертого купе, как внезапно в коридор выглянул капрал Чеккини.

– Господин лейтенант, можно вас на секундочку? У меня есть к вам очень важный и срочный вопрос.

«Что это ему приспичило? Спал бы у себя в купе и в ус не дул… Ага, а руки-то он на виду не держит и стоит как-то скособочившись. У него там что – пистолет? Похоже, он нас спалил. Kleine Schwuchtel!»[220]

Широко улыбаясь и изображая крайнюю степень готовности ответить на любые вопросы, Роберт приблизился к дверям купе капрала. Но как только тот, все так же боком, попытался проскользнуть в приоткрытую дверь, Додерер схватил его левой рукой за лацкан кителя и резко дернул на себя, одновременно ударив ногой по двери.

На пол в купе упало что-то тяжелое и металлическое.

«Так и знал!» – и практически без паузы «лейтенант» рубанул зажатого дверью поперек туловища капрала костяшками пальцев правой руки по горлу. Через мгновение он толкнул оседающее тело внутрь купе.

«Не жилец».

Подобрав валявшуюся на полу «беретту» покойного Чеккини, Роберт выглянул в коридор – убедиться, что никто ничего не заметил. И в этот момент из-за двери высунулось опухшее лицо кондуктора…

* * *

Переглянувшись с Венцелем, уже стоявшим у двери четвертого купе, Додерер прошел по коридору и закрыл универсальным ключом, взятым с тела капрала, двери всех купе, кроме четвертого и шестого. Покопавшись в одном из подсумков, он достал оттуда несколько металлических клиньев и ловко вбил их при помощи рукояти кинжала, не заботясь о том, что деревянные накладки могут треснуть, в щели между дверями и стеной.

«Теперь уж точно: никто никуда не пойдет без посторонней помощи».

Почти одновременно из всех купе раздались возмущенные крики и стук запертых конвоиров.

Де Куртис нехорошо усмехнулся, обнажив желтые от табака, но все еще крепкие зубы, и достал из-за клапана пилотки опасную бритву с обрезанной рукоятью, а Роберт потянул из ножен кинжал.

Первым в коридор выскочил рыжий охранник