Династия Одуванчика. Книга 4. Говорящие кости - Кен Лю

Танванаки заколебалась. Она чувствовала, что надо немедленно уходить, что это засада.

Булькающие звуки донеслись из горла Кутанрово, глаза женщины выкатились из орбит. Тело ее изогнулось, как натянутый лук, каждый мускул напрягся.

– Нужно немедленно освободить тана, – настаивал Нода Ми. – Она же умирает!

– Оставайся у лошадей вместе с императором, – бросила Танванаки, приняв наконец решение. – Головой за него отвечаешь.

Взяв палицу на изготовку, она медленно двинулась к связанной пленнице, постоянно оглядываясь, словно бы ожидала, что в любой миг из-за кустов выпрыгнут враги. Прежде чем сделать следующий шаг, Танванаки ощупывала землю перед собой носком ноги.

Наконец пэкьу добралась до Кутанрово. Держа боевую палицу в правой руке, она заглянула в расширенные от ужаса глаза тана, осторожно протянула левую руку и вытащила кляп…

Внезапно правая нога Кутанрово взметнулась вверх – веревки вокруг ее ног не были стянуты узлом – и ударила Танванаки под колени. Издав крик удивления и боли, пэкьу упала.

В одно мгновение тан освободилась – веревки на руках тоже были только для вида – и выдернула из земли кол. Обрушив один его конец, увенчанный камнем на манер топора, на ноги пэкьу, она перебила той лодыжки. Танванаки вскрикнула, а Кутанрово, перевернув кол другим концом, который был обернут тряпкой, нанесла ей несколько ударов по затылку. Оглушенная Танванаки неподвижно замерла.

Все произошло так быстро, что Тиму даже не успел ничего предпринять, только встревоженно крикнул. Оставив распростертую фигуру пэкьу, Кутанрово направилась к нему, шагая не слишком твердо, потому как ноги у нее затекли из-за долгой неподвижности.

– Давай сюда свой писчий кинжал! – потребовала она.

Как бы очнувшись ото сна, Тиму обогнул ее и упал на тело Танванаки:

– Вадьу-тика! Вадьу-тика! – Он гладил жену по щекам, склонившись в надежде почувствовать ее дыхание.

Кутанрово подошла и дернула его за шкирку, как сокол хватает цыпленка. Сорвав у него с пояса миниатюрный писчий нож, она отшвырнула императора в сторону.

Танванаки застонала и попыталась поднять голову.

– Лежать! – бросила Кутанрово и вальяжно поставила ногу ей на спину.

Танванаки замычала, бессильно раскинув руки и ноги.

Тиму закричал, вскочил на четвереньки, сбросил ногу Кутанрово и закрыл жену своим телом. Наконец он вспомнил про Ноду Ми.

– Останови ее! – крикнул он перебежчику, который до сих пор так и стоял возле лошадей.

Тот в ответ покачал головой и усмехнулся:

– Ренга, это последнее, что я намерен делать прямо сейчас.

Тиму посмотрел на Кутанрово, потом на Ноду Ми, и до него начало наконец доходить.

– Не было тут никаких мятежников.

– Это государственный переворот, – объявила Кутанрово. – Пэкьу Танванаки Роатан не способна больше править Укьу-Тааса.

– Да ты из ума выжила! – срывающимся от отчаяния голосом заявил Тиму. – Это все тольуса, да? Ты тоже страдаешь от хвори. Послушай…

– Никогда еще в жизни я не мыслила более трезво! – рявкнула Кутанрово.

Снова оторвав Тиму от жены, она легко, как куклу, отшвырнула его в сторону:

– Танванаки надумала сдаться на милость твоей матери, грязной свиньи дара-рааки, жрущей то, что вырастает из ее собственных испражнений! Ты совратил пэкьу, сбил ее с пути истинного, заставив забыть, что она дочь Тенрьо Роатана, величайшего из когда-либо живших правителей!

– Но, убив мою жену, ты приговоришь всех льуку, – рассудительно ответил Тиму. – Укьу-Тааса висит сейчас на тончайшей из ниточек. Как можете вы рассчитывать подавить восстание, если деретесь между собой? И что ты станешь делать, когда мой брат вернется во главе армии вторжения? Учитывая, сколько твоих воинов слегло с безумием тольусы, ты даже не сможешь исполнить мерзкую угрозу массового убийства – а ведь это был единственный довод, заставивший мою мать отозвать войско Фиро в прошлый раз. У нас с Танванаки есть последний шанс выторговать приемлемые условия капитуляции, спасти жизни льуку. Не тронь ее!

– Выторговать? – Кутанрово расхохоталась. – Льуку не торгуются – льуку завоевывают.

Наклонившись, она поставила колено на поясницу Танванаки. И, ухватив пэкьу за длинные волосы, дернула ее голову на себя, обнажив шею. Танванаки захрипела, бессильно дергая руками, слишком оглушенная побоями, чтобы сопротивляться.

– Перестань! О боги, перестань, тебе говорят! – вскричал Тиму, снова пытаясь добраться до жены.

Но тут подошел Нода Ми и оттащил императора в сторону.

– Тебе никогда нас не понять, – сказала ему Кутанрово таким тоном, как будто читала нотацию ребенку. – То, о чем ты толкуешь: безумие тольусы, всеобщее восстание грязноногих туземцев в Укьу-Тааса, новое вторжение твоего брата, не важно, какое еще там колдовское оружие он пустит в ход, – это все ерунда, это все совершенно не важно. Дух льуку – вот единственное, что имеет значение.

– Да ты сошла с ума… совершенно спятила…

– Но следует признать, что ты все-таки имеешь для нас определенную ценность, мой грязноногий император. Может, нам и не под силу построить убийственные машины, зато мы можем нанести Джиа действительно болезненный удар. О, не беспокойся, я сохраню тебе жизнь, вот только она тебя не слишком порадует. Я буду отрезать от тебя каждый день по кусочку и посылать их твоей матери, пока она не даст мне мясо и тольусу, которые так нужны льуку.

Тиму перестал вырываться из хватки Ноды.

– Ты совершенно не понимаешь моей матери. Она отдала маршалу Мадзоти приказ убить моего отца в битве в заливе Затин, чтобы его не могли использовать в качестве заложника. – Отчаяние наполняло взгляд Тиму по мере того, как он тщетно силился заставить Кутанрово понять. – Неужели ты допускаешь, что ради меня она откажется от выстроенного ею плана сокрушить льуку? Да бросив на другую чашу весов интересы всего народа Дара, императрица не моргнув глазом пожертвует мною. Зубы на доску. Ты не заставишь ее отступить при помощи этой угрозы, даже не надейся.

– Тогда мы умрем как воины, как то свойственно нашей природе, – заявила Кутанрово не только гордо, но и с радостью. – Лучше уж так, чем просить пощады у людей, пригодных лишь на то, чтобы быть рабами. Волки никогда не станут собаками.

Тиму заговорил мягче, стараясь достучаться до оставшейся еще разумной части затуманенного рассудка Кутанрово:

– У тебя нет законных оснований провозгласить себя пэкьу, и другие таны тебя не поддержат. Если ты убьешь Танванаки с целью захватить власть силой, то остальные захотят точно так же поступить с тобой. Ну подумай сама, и как ты им помешаешь?

– С какой стати таны решат, будто это я убила пэкьу? – спросила Кутанрово насмешливо.

Тиму недоуменно посмотрел на нее.

– Да ты и в самом деле тупой. – Она вскинула правую руку, и