Отцовское знамя - Наиль Эдуардович Выборнов

спас деревню, а во главе этого отряда как раз и был тот самый княжич. И что они вместе с дружиной путешествуют по Пяти Княжествам, вершат справедливость, и вот-вот придут к наместникам, чтобы потребовать вернуть наследство. Короче говоря, нам нужно было родить миф, такой, чтобы его подхватили люди.

Это мысль была не моя, конечно, сам бы я до такого не додумался. Придумали ее мы сообща, когда собрались на совет вместе со старыми воинами отца, да боярами Лукой и Яном.

Верные люди, готовые распространять слухи, у них имелись в каждом более-менее крупном городе. Дело оставалось за малым: совершить подвиги. Совсем ерунда, не правда ли?

– На постой моих людей определишь? – спросил я.

– Еды мало осталось, – ответил старик. – За зиму запасы-то все подъели, а до жатвы долго еще.

– А ты что же думаешь, мы тебе бесплатно помогать будем? – удивился Игнат. – Серебра у вас нет, сам говоришь, разбойники все забрали. Еды тоже, говоришь, нет. Сено хотя бы для коней найдется?

– Сено найдется… – чуть подумав, ответил старик. – Насчет прокорма…

– С харчами сами разберемся, – махнул я рукой. – Пойди, найди братьев тех, что на разведку ходили, пусть сюда подойдут. А мы пока обсудим, что и как делать будем.

Старейшина на секунду замешкался. Было видно, что он не хотел оставлять нас одних в своем доме, но потом все-таки решился и пошел. Ну да, конечно, изба у него была богатая, но кое-где были заметны следы быстрого и расчетливого грабежа: посуды на полках явно недоставало, похоже, что разбойники забрали ту, что была изготовлена из меди, да и обычных мелких украшательств тоже на месте не было.

– Что думаешь? – спросил я у Игната.

– Можно разбойников здесь подождать, они рано или поздно все, что отняли, съедят, и придут за добавкой. Вот, когда снова грабить придут, по домам разойдутся, и нападем, да вырежем всех по одиночке.

– Можно, – согласился я. – Но, если разбойники прознают, могут кого-нибудь из местных в заложники взять. Или красного петуха пустить и на прорыв пойти. Не думаю, что селяне к этому с пониманием отнесутся.

– Тоже верно, – согласился старый воин. – А ты как поступить думаешь?

– Сходим на разведку, посмотрим на лагерь разбойников, – пожал я плечами. – Там посмотрим. Если подходы хорошие найдем, то ночью нагрянем, когда спать будут.

Старейшина тем временем вернулся с двумя абсолютно разбойного вида парнями. Одеты они были, конечно, не для сечи, в длинные холщовые рубахи, зато у каждого за поясом было по топору, а за спиной по луку в налуче. Луки были так себе, охотничьи однодеревки, но раз уж парни охотники, то пользоваться ими умели наверняка.

В том, что они братья сомнений не было: уж больно рожи похожие. Не одногодки, конечно, один явно постарше, но все равно.

– Вот, значится, привел, – проговорил староста, который, похоже, в присутствии своих чувствовал себя гораздо увереннее. – Антон и Глеб, в селе нашем лучшие охотники. Они уже ходили до лагеря разбойников.

– Мы бы и сами разобрались, – неожиданно низким голосом, никак не соответствующим молодому возрасту, проговорил тот, которого назвали Антоном. – Да наше мужичье не соберется никак.

– Ну, что видели? – спросил я.

– Логово они недалеко устроили, – ответил Глеб. Этот наоборот, говорил задумчиво и спокойно. – Видимо, собираются харчеваться у нас до осени, пока мытарь не придет с дружиной. Шатер у них есть, большой, вокруг – палатки мелкие стоят.

– Уголь есть? – повернулся Игнат к старосте.

– Сейчас в печи поищу, – старейшина действительно пошел к печи, открыл горнило и достал оттуда кусочек угля, протянул старому воину.

Тот уголь не взял, кивнул на него и обратился к охотнику:

– Рисуй. Вот все как видел, так и рисуй. На столе прямо, потом протрут.

На лице старосты появилось выражение недовольства, он, очевидно, не хотел, чтобы мы портили его мебель, но решил промолчать. Глеб взял кусочек мела, изобразил на столешнице большой круг, вокруг него нарисовал пять прямоугольников поменьше. Рядом схематично обозначил три костра, потом обвел весь рисунок кривой чертой.

– Это леса граница, – сказал он. – Там полянка есть удобная, вот на ней ватажники и встали. Хорошее место было, а они его засрали уже все. Два десятка там их, часть – явно матерые, одеты хорошо, в броне. Но больше десятка молодых, одеты плохо, вооружены барахлом всяким: дубины, кистени. У кого-то топоры.

– Службу как несут? – спросил Игнат. – По ночам бодрствуют? Костры жгут?

– Жгут, я нарисовал же, – кивнул тот на рисунок. – Человек семь по ночам не спят, у костров сидят. Но особо, кажется, не боятся никого. Хотя, кого им бояться-то?

– Подходы удобные знаешь? – спросил я. – Десяток людей провести сможешь?

– Два десятка смогу, – уверенно ответил Антон.

– Мы этот лес, как свои пять пальцев знаем, – вторил ему Глеб.

Глава 10

Белгородское княжество. Село Лисица и окрестности. Конец весны 55-го года от Последней Войны

Дождавшись ночи, мы двинулись в путь. Как братья-охотники и обещали, отправились двумя десятками, кружным путем через лес. Но шли недолго, уже скоро деревья расступились, и мы увидели поляну, на которой располагался лагерь.

Стоянку разбойников мы и так нашли бы. Не потому что они расположились близко к деревне, а хотя бы по запаху дыма. Пахло им знатно на всю округу, дров ватажники не жалели, да и с чего бы: лес ведь кругом. Сухостоя полно, всегда нарубить можно, валежника тоже навалом.

Тут все было так, как нарисовал Антон: большой шатер в центре, окруженный четырьмя палатками поменьше. Еще разбойники разожгли целых четыре костра, из-за чего на поляне было светло, как днем. Зато нас за пределами освещенного круга они видеть точно не могли.

Караульных они конечно же выставили: у каждого костра сидело по паре человек, периодически кто-то из них поднимался и принимался обходить лагерь. Но все караульные были безусыми юнцами, я это и отсюда видел, вид более-менее опытных воинов имели всего двое мужиков. Это оказалось нам на руку.

Глухо крякнула утка, и мы замерли, до рези в глазах вглядываясь в то, что происходит на поляне. Речка была недалеко и кряквы там, конечно, водились, поэтому голос птицы не переполошил охрану. Только один поднял голову и оглянулся, но быстро успокоился.

Однако, когда мы досчитали до десяти, со всех сторон в лагерь полетели самострельные болты. Те из караульных, что сидели с нашей стороны, тут же завалились на землю: одному болт вошел в левую половину груди, а второму в горло. Судя по тому, что никто не кричал, остальных охранников постигла та же