Арлекин снимает маску - Андрей Евгеньевич Фролов

с крупным выпуклым окуляром посреди лица и шестью вспомогательными-многоспектральными вдоль скул. Раньше Бель видел такую амуницию лишь в кино, а потому бесконечную секунду разглядывает уникальный шлем, по-рыбьи шлёпая губами…

— Вставай, курва! — повторяет незнакомый мужской голос, и его сильным рывком вскидывают на ноги. — Передо мной, пригнувшись, быстрым шагом! Марш-марш!

Глава 5

Счастливый побег (часть 2)

— Кто⁈ — бормочет Бельмондо, машинально вцепляясь в ручку саквояжа. — Это вы мне?

— Нет, ***, это я себе! — рычит «Пирагмон», заставляя его пригнуться и отступить к стене. — Жить хочешь⁈

— Хочу… — только и шепчет парень.

— Тогда вперёд!

— Я не один…

Шлем подворачивается. Его хозяин, кажется, лишь сейчас замечает, что на полу осталось ещё одно тело. Зубы Куликова постукивают, губы беспрестанно шевелятся, будто в молитве.

— Пойдёте оба! — принимает решение «циклоп».

Затем поднимает к груди коротконосый автомат и даёт в сторону тренировочного зала упругую неприцельную очередь. Бель вздрагивает, едва не обмочившись от неожиданности, но видит, как Лёня сонно поднимается на четвереньки.

— Мы уходим, «вонючка» со мной, — добавляет незнакомец в полном боевом обвесе, и Алекс понимает, что фраза адресована не ему, а другим атакующим. — Прикрывайте!

Стрельба усиливается, словно ливень после краткого затишья.

Ломается мебель, оборудование, звенит битое стекло. Курьер обнаруживает себя шагающим вперёд, монотонно и безотчётно, словно робот. Он пригибается, ощущая на спине тяжёлую пятерню автоматчика. Понимает, что его контролируют, как важную персону, выводимую с места покушения. Саквояж больно бьёт под колено, но мим и не подумывает бросить ношу. Где-то сбоку, подвывая, плетётся зуммер.

«Циклоп» тащит обоих к южным дверям, через которые Жнецы и привели своих пленников. По лицу снова бьют резиновые ленты, а затем все трое выкатываются в морозную ноябрьскую ночь.

Ледяной воздух врывается в лёгкие Бельмондо, чуть не лишив сознания; и только сейчас на него обрушивается настоящий страх, прорвавшийся через оцепенение. Ноги становятся ватными, но крепкая рука «Пирагмона» не даёт упасть — направляет, ведёт, подталкивает.

— Бегом, бегом! — поторапливает автоматчик.

Впрочем, в напоминаниях нет нужды, все трое и так рысят на пределе сил и умений. Алекс то и дело оглядывается на товарища, проверяя, не отстал ли. Но Зерно рядом, семенит тяжело, смешной припрыжкой, но бодро. Мужчина с автоматом всё так же прикрывает феромима своим телом, бормоча под нос и вертя инопланетной головой.

Они врезаются в кусты, хлещущие по лицу. Скатываются в овраг, а может, широкую траншею. Карабкаются выше, снова продираются сквозь голые ветки.

И едва не врезаются в борт здоровенного соратобу, спрятанного за стопкой бетонных плит. Машина заведена, чуть заметно подрагивая на холостом ходу. Выкрашенная чёрным и с выключенными фарами, она напоминает кусок металлического хлама, вдруг решивший ожить. Модель старая, если не сказать — древняя, а тонкие выхлопы тумана из-под днища наводят на ассоциации с викторианскими паровыми котлами и прочей неуместной архаикой…

Вздёрнув вверх скользящую дверь, «циклоп» закидывает обоих парней внутрь. Довольно грубо, без церемоний, а затем столь же решительно захлопывает створку, сдвигает автомат на правый бок и прыгает за штурвал.

Над землёй аппарат поднимается с таким треском и громыханием, что Белу кажется — едва они наберут опасную высоту, как ведро с гайками развалится и похоронит под собой всех троих беглецов…

— Отступайте, увожу посылку. — Алекс слышит голос незнакомца из-под бронированной личины и понимает, что ему намеренно позволяют уловить суть переговоров. Затем боец в жутковатом шлеме залихватски добавляет: — Ну, покатила нефть по трубам!

И соратобу рывком отправляется в полёт.

Мима и пиксельхантера вжимает в продавленные пассажирские сиденья. Зерно громко рыгает, но от тошноты удерживается. Прижав к груди саквояж, Бельмондо с ужасом смотрит в окно — узкое, исцарапанное, забранное мелкой бронированной сеткой. Соратобу «Пирагмона» идёт без фар и габаритных огней, маневрируя до того опасно, что едва не сносит пару ржавых подъёмных кранов.

— Кто вы такие? — выдавливает Алекс, хотя вовсе не собирался задавать этого глупого вопроса.

— Помолчи пока, — сразу, но без злобы, велит ему «циклоп», ведущий машину исключительно по показателям в шлеме. — Выдохни, осознай радость жизни и постарайся не заблевать салон…

Бель подчиняется.

Рядом стонет Зерно, ещё не до конца осознавший, что случилось. Обоих трясёт так, что они стукаются локтями. Через лобовое стекло Алекс различает частокол дымов — это пожарища, раздирающие Марусинскую слободу.

Несколько кошмарных секунд ему кажется, что «Пирагмон» ведёт машину прямо в сердце резни, где им точно конец… но почти сразу тот сворачивает к северу, огибая неспокойный район по плавной дуге. А ещё минут через десять полёта направляет свой допотопный аппарат прямо в чёрный прямоугольник недостроенного здания, перекрывшего полнеба.

Бель успевает заметить тонкие перемигивания парковочных маяков, замаскированных так, чтобы их было незаметно снизу. Соратобу вплывает в темноту просторного этажа, примерно шестого от земли, но точнее феромим определить не может. Разворачивается, с треском сбрасывает тягу и тяжело опускается на бетонную парковочную подушку.

Пальцы Бела сводит судорогой, и он с трудом разжимает их, чуть не уронив саквояж. Куликов справа от него помалу приходит в себя, дыша редко и с присвистом, будто матёрый астматик.

«Циклоп» глушит двигатель, выскальзывает с водительского сиденья и распахивает заднюю пассажирскую дверь. Теперь Алекс видит в полумраке недостроенного этажа ещё один соратобу, столь же чёрный и столь же угловатый.

— Выходите, — снова включив внешние динамики шлема, приказывает незнакомец.

— Кто вы такие? — не спеша выбираться из машины, рискует Бель.

— Спасители, конечно же, — просто отвечает ему автоматчик, разводя руками. — В общем, когда надоест сидеть в тачке, можете идти за мной.

Разворачивается и демонстративно удаляется в темноту. Вздохнув, Алекс тянет друга за рукав утеплённой куртки и выбирается наружу. Парковочные маяки погашены, но в скелет недостроя врываются алые отсветы. Границ подожжённой слободы со столь малой высоты не видно, но отблески рикошетят от стёкол жилых многоэтажек, заставляя их переливаться драгоценными камнями.

Бель испытывает жгучее желание подойти к краю и выглянуть. Но замечает, что периметр этажа не обнесён даже примитивной оградой, позволяя соратобу втискиваться внутрь с любого из направлений, и откладывает решение. Кроме того, в ту же секунду на западе Посада раздаётся хлопок, а ночь пробивает короткой зарницей.

Бывшие пленники скинхедов, словно по команде, разом отшатываются от края.

— Сюда, — негромко зовёт «циклоп» из темноты.

Держась поближе друг к другу, будто перепуганные дети, зуммер и