Династия Одуванчика. Книга 4. Говорящие кости - Кен Лю

Башня остановилась. Мота в одиночку противостоял усилиям ста человек.

Солдаты на верхней площадке разразились изумленными криками. На Моту сыпались камни, стрелы впивались в грунт в считаных дюймах от его ног.

Он посмотрел в сторону дворца, отчаянно молясь богам и надеясь на чудо.

В памяти возникла сцена из далекого прошлого, когда он плыл в небе над волнующимся заливом Затин.

«Как вы думаете, капитан, станут ли жители Дара вспоминать нас в будущем, как Гегемона?»

«Может, люди и не станут нас вспоминать. Большинство погибших солдат быстро забывают. Но мы сражаемся не ради того, чтобы оставить память о себе. Мы бьемся за правое дело».

Стрела ударила ему в спину. Боль была такой острой, что у него подкосились колени. Мота взвыл, как волк, и усилием воли загнал боль на задворки сознания, заставив себя налечь еще сильнее.

Башня снова остановилась. Нужно выстоять. Пока он, Мота, удерживает все внимание солдат прикованным к себе, у Фиро еще есть шанс.

Правда, признаться честно, в этот момент он думал совсем не об императоре. Лицо, заполнявшее его мысленный взор, принадлежало Ароне, и он вспоминал их последнюю встречу несколько дней назад.

«Тебе страшно?» – спросила Арона.

«Нет, я никогда не боюсь, – солгал он. – А тебе?»

«А мне страшно… Но я боюсь не за себя. У меня такое чувство, что я могу никогда уже не увидеть… Не хочу произносить это вслух».

«Вот и не произноси. Никогда не стоит говорить о неудаче, поднимаясь в воздух».

«Я не суеверный воздухоплаватель вроде тебя».

Мота посмотрел Ароне в глаза и принял решение:

«Слушай, у меня есть предложение: я обещаю, что после этого раза мы больше никогда не станем сражаться. Мы с тобой купим ферму таро под Гинпеном и будем каждый месяц ездить в город, чтобы посмотреть новые пьесы».

«Правда? – У нее засветились глаза. – Но как насчет… твоей миссии? Разве ты не стремился всегда к тому, чтобы очистить имя маршала? Разве ты не хочешь и дальше помогать молодому императору?»

«Как только император Монадэту вступит на трон, с Дара все будет хорошо, – ответил он. – „Подданные должны быть готовы умереть за правителя, знающего цену их таланту?“ Что ж, может, оно и так. Но лично я, Арона, предпочитаю жить с женщиной, затронувшей мою душу».

Еще одна стрела вонзилась ему в спину. Потом другая. Мота видел, как под ногами образуется кровавая лужа, и чувствовал, что силы покидают его.

Он снова взвыл, вглядываясь в небо над дворцом и желая, чтобы у Ароны все было хорошо.

«Плавники дирана» подступили к Ароне. Она сурово зыркнула на них и быстрее завращала мечом.

Арона ждала, что с минуты на минуту Фиро появится из туннеля с радостной вестью, что отомстил за императрицу Рисану, а покрытый вуалью трон обрел законного владельца. Когда «плавники дирана» преклонят перед ним колени, она будет стоять рядом, гордо улыбаясь. Из всех, кто был рядом с Фиро на этом долгом тяжелом пути, именно она сопровождала его почти до самого конца. И тогда они с Мотой смогут обрести желанную жизнь на мирной земле, и все будет так, как и должно быть.

– Назад! – прорычала она. – Император Монадэту вернулся!

Все, что ей нужно, – это сдерживать их еще немного. Конечный исход не вызывал сомнений.

Плохо было другое. Все боевые навыки, которыми обладала Арона, она получала и использовала только для спектаклей. На сцене все это выглядело впечатляюще, однако в реальной жизни едва ли могло помочь противостоять бойцам, натренированным убивать.

Ви быстро и ловко разоружила Арону. Не успел выбитый у нее из рук меч коснуться земли, как остальные «плавники дирана» уже вонзили клинки ей в грудь, в живот и в бок.

Арона упала, слабо дернулась пару раз, а потом замерла. «Плавники дирана», не удостоив ее безжизненное тело даже взгляда, побросали мечи. Без доспехов, облаченные только в черный шелк, они отворили тяжелую дверь и стали бесшумно пробираться по магнитному туннелю к занавеси из бус на другом его конце.

– Почему после сражения возле острова Полумесяца ты не перебил сдавшихся тебе льуку?

Это был последний в мире вопрос, который ожидал услышать Фиро.

– Потому что… Потому что Гозтан была нужна мне как посланница, способная убедить льуку сложить оружие перед лицом превосходящих сил.

– Действительно ли причина в этом? То есть ты сохранил им жизнь исключительно из соображений целесообразности? А если бы ты не видел от льуку никакой пользы, то убил бы их?

– Нет! – Кровь бросилась Фиро в лицо. – Нет, конечно! Гозтан сражалась со мной честно. Она и ее армия сдались, потому что она проиграла дуэль, без всяких условий. Перебить Гозтан и ее воинов было бы достойным презрения поступком, отвратительным в глазах богов и смертных. Честь Дара нельзя так замарать.

– Но ведь Гозтан могла попросту обманывать тебя. Допустим, она с самого начала задумала проиграть дуэль, чтобы сохранить свои силы и сразиться в другой день?

Фиро покачал головой:

– Я бился с ней рука против руки, крыло против крыла. Такое коварство не в ее характере.

Джиа вздохнула. Ничего не попишешь: Фиро не понял природы льуку. Есть враги, не заслуживающие милосердия. Он по-прежнему еще ребенок, который делит мир на черное и белое, оперирует понятиями честь и бесчестье. Он не готов смириться с суровой истиной, что каждый суверен должен быть готов ради защиты своего народа порвать иногда мирный договор, перебить пленников, проявить жестокость. Увы, она не может доверить этому человеку завершение начатого ею дела.

И все-таки Джиа чувствовала, что должна попытаться, в самый последний раз.

– Позволь мне объяснить, Хадо-тика…

– Нет! – взревел Фиро, утирая слезы. – Довольно ты уже объяснила. Как бы ни были велики идеи, ничто не может оправдать хладнокровного убийства. Есть преступления, не имеющие прощения. Когда я отомщу за мать и напою ее призрак твоей кровью, то стану тем самым добрым правителем, которым хотели видеть меня отец и мать.

Он снова занес костяной кинжал.

Ну что же. Стало быть, мальчик решил проявить твердость, не внимая никаким аргументам. Она не способна доверять ему, а он ей.

Джиа пристально посмотрела Фиро в глаза, желая, чтобы он понял.

«Ты можешь стать добрым правителем, как того хотели Куни и Рисана, но этого мало. Чтобы противостоять льуку, Дара в данный момент нуждается скорее в злой императрице, нежели в добром императоре».

– Не делай этого, – просительно промолвила Джиа, подаваясь назад. – Заколов меня сейчас, ты подтвердишь, что способен управляться только с Отвагой Дикарей. А тебе