Династия Одуванчика. Книга 4. Говорящие кости - Кен Лю

– Тревога! На Пан напали гаринафины!

В храмах загудели колокола. Над дозорными башнями поднялись дымовые сигналы.

Встревоженная толпа бежала по улицам, ища убежища в глубоких подвалах, складах с каменными стенами, храмах, где статуи богов взирали на мир невидящими глазами. Однажды Пан уже спалило дотла войско Гегемона, так не предстоит ли ему еще раз превратиться в море огня?

Айя Мадзоти, поспешно облачившаяся в доспехи и непричесанная, пыталась провести коня через бурный людской поток. Поскольку Пуму Йему по-прежнему держали под домашним арестом, она оставалась старшим военачальником в Пане и должна была организовать сопротивление.

Городской гарнизон, занимавшийся в последние дни охотой на уцелевших участников «пиратского набега» на столицу, оказался совершенно не готов к нападению с воздуха. Но вопреки отсутствию четких приказов сверху, дисциплина не рухнула. Солдаты толкали тяжелые платформы с арбалетами на поворотных станинах, устанавливая их на рыночных площадях, широких перекрестках и во дворах храмов. Шелкокрапинные болты накладывали на туго взводимые тетивы. Разжигали костры, подсыпая в них специально подобранные растения и специи: эти составы были разработаны Императорской академией, чтобы производить густые клубы оказывающего снотворное действие дыма, при помощи которых планировалось приманить и обездвижить гаринафинов.

Гаринафины кружили в небе над разными районами столицы. Участники битвы возле острова Полумесяца, ведомые всадниками, которые делили с Фиро тяготы и славу, явились сюда, чтобы подкрепить претензии на власть своего господина, единственного истинного императора Дара.

– Что, боишься? – с ухмылкой спросил Эги у Асулу.

Молодой солдат судорожно переводил дух, руки и ноги у него болели от усилий после вращения арбалетной лебедки. Не отрывая взгляда от скользящего в высоте гаринафина, он кивнул и огрызнулся:

– А ты, можно подумать, нет?

– Все мы когда-нибудь умрем, – философски отозвался Эги. – Таков наш удел.

– Только не говори, что с радостью погибнешь за императрицу.

Эги рассмеялся и сплюнул:

– Я вовсе не за императрицу отдаю свою жизнь. Но если мне удастся сбить одну из этих тварей прежде, чем я умру, будет одним гаринафином меньше, чтобы причинить вред моей жене и дочерям. Выгодная сделка.

Асулу посмотрел в ту сторону, где отряды солдат готовили и поднимали неуклюжие, похожие на мачты, шелкокрапинные копья, на случай если гаринафины снизятся и нападут. Вдалеке виднелись пузатые силуэты имперских воздушных кораблей, напоминающих коконы шелкопряда. Они набирали высоту и сосредоточивались вне стен города.

– Так много людей погибнет сегодня, – пробормотал Асулу. – Напрасная трата жизней.

– А мне казалось, что ты восхищаешься императором, – заметил Эги. – Помнится, ты выказывал большую симпатию к мятежникам.

Асулу мысленно вернулся в ту жуткую ночь, когда в первый раз убил человека. От подобного воспоминания по коже у него побежали мурашки.

– Неправильно убивать такую кучу народа просто ради того, чтобы взойти на трон. Император, императрица, ты, я – мы все народ Дара. Мы не должны воевать друг против друга.

– Хотел бы я, чтобы большие господа услышали твои речи. Честное слово, очень хотел бы.

Гаринафин развернулся и устремился на их позицию.

– Пли! – вскричал командир. – Перезаряжай и целься!

И Эги с Асулу приступили к исполнению своих обязанностей.

С каждым взмахом крыльев Гинки, молодая самка гаринафина, спускалась ниже и ниже.

Дзен-Кара вглядывалась в строения дворца, становившиеся перед ее глазами все крупнее: гладкая черепица, изогнутые крыши; изваяния, отгоняющих злых духов, по краям. Она мчалась на могучем копье, нацеленном в самое сердце Дара.

Офлуро, летевший с ней в качестве наездника, повернулся в седле.

– Мы в подходящей позиции для атаки, – сказал он. – Какие будут приказания, высокочтимая госпожа Дзен-Кара?

Столь непривычное обращение ошеломило ее.

«Предполагается, что я теперь консорт императора Дара».

– Я… я не знаю.

Несведущая в делах войны, Дзен-Кара мало чем могла помочь в организации осады. Это Офлуро и Сока разработали план, согласно которому гаринафины одновременно зашли на Пан с разных сторон, чтобы запутать обороняющихся, позволив таким образом Гинки, самой проворной из боевых зверей, прорваться прямо к дворцу.

Офлуро вовсе не хотел подвергать Дзен-Кару риску, но та отказалась оставаться в стороне. Она чувствовала, что должна быть здесь, должна лично отомстить за Фиро.

– Решайте, госпожа! Если дать гарнизону достаточно времени, чтобы подтянуть к дворцу машины для уничтожения гаринафинов, нам не удастся… – Он не договорил.

Раздалось громкое «чвак», как если бы кто-то щелкнул громадным кнутом. Сияющая стрела взмыла с платформы в середине широкой площади перед дворцом и устремилась прямо к Гинки.

Офлуро дернул поводьями и сильно ударил Гинки пятками по плечам. Та взмахнула крыльями, принимая в сторону, а потом сложила их вдоль тела и камнем полетела вниз.

Болт просвистел в том самом месте, где Гинки находилась буквально долю секунды назад.

Дзен-Кара почувствовала, как все внутренности ее поднялись, грозя вырваться из горла, а небо и земля закружились, стремительно меняясь местами. Она порадовалась, что крепко привязана к этому бешено вращающемуся, словно катящаяся под гору бочка, зверю. Дзен-Каре однажды уже довелось пережить столь сумасшедший полет, правда тогда Гинки управлял ее возлюбленный.

Когда гаринафиниха вышла из маневра уклонения, Офлуро направил ее в петлю со снижением, и она обдала поворотную платформу с арбалетом языком пламени. Солдаты бросились врассыпную за миг до того, как огненное дыхание зверя подожгло массивное орудие.

Небо и земля вернулись на привычные места. Мир продолжал существовать по-прежнему, и даже гаринафин, на котором они летели, был тем же самым, что и в прошлый раз. Вот только Фиро не было, и эта пустота в душе Дзен-Кары никогда не заполнится.

Приглушенный взрыв прогремел позади, где-то в отдалении. Разминувшийся с ними на считаные дюймы шелкокрапинный болт описал длинную дугу и упал, отчего пришел в действие запал из банки Огэ. Дзен-Каре оставалось лишь уповать на то, чтобы в месте падения снаряда оказалось как можно меньше людей.

Офлуро ввел Гинки в очередной размашистый разворот над площадью, внимательно наблюдая за обстановкой. Он указал на колонны густого черного дыма, который поднимался в разных частях города, прилегающих к дворцу.

– Они прогнали толпы с улиц и организовывают оборону. Мы и так уже лишились трех гаринафинов. Решайте незамедлительно, госпожа: мы атакуем дворец или нет?

Дзен-Кара стиснула зубы. Внизу догорали обломки того, что было некогда турельной платформой для арбалета. Пламя ревело, как голодное чудище, клубами поднимался едкий черный дым. То было наглядное свидетельство разрушительной мощи гаринафиньих сил, которые сумел создать молодой император.

Она представила себе дворец, залитый реками огня. Джиа умрет, но вместе с нею также лишатся жизни многие, кто не причастен к гибели Фиро.

«Как удается тебе быть таким… –