Ты вернешься! - Галина Валентиновна Чередий

— Зато у тебя ведь оно оказалось не только слишком живым, но и весьма вместительным, — снова не выдержав, огрызнулась я, отказываясь помнить ту картину, что застала тогда, когда сама решилась разнести свою жизнь в клочья ради него.

Но мой самозапрет мало чем помогал. За все эти года три сплетенные в сонном изнеможении тела, одно из которых было моим тогдашним возлюбленным, ради которого я была готова пожертвовать всем, а два — незнакомыми человеческими самками и острый запах недавнего секса так и не смогли стереться из моей памяти. — Не вижу смысла развивать эту тему. Главное, что не Курта начали нынешний конфликт, а значит, с нашей стороны не было провокации и агрессии.

— А скажи мне, княжна, веками вы, сраные хранимые Луной, уничтожали обращенных, иногда целыми хуторами и деревнями, спровоцированно? — резко сорвался на раздраженный рык Дикий. — Я не о тех, кто разум потерял и стал реальным чудовищем, а о тех, кто сохранил ум после обращения, но не пожелал оставаться у тебе подобных в пожизненном рабстве, сбежал и жил себе тихо, обзаведясь семьями. Или друг друга вы вырезали подчистую стаями всегда по серьезной причине или просто в силу своей зверской захватнической натуры?

— Спросил тот, кто уничтожил чистокровные стаи едва ли не на всем континенте, — с деланным безразличием ответила ему, хоть тянущая боль и сжала сердце при воспоминании о гибели стаи Рахам. Но, по крайней мере, себя мне упрекать не в чем. Остановить то избиение я никак не могла, вины за смерть хоть одного обращенного или за порабощение воли тоже за собой не знаю. Разве что, на том сто раз клятом пустыре они были, но опять же, не я на них напала, только защищалась, и не мне за это ответ держать. — Мы станем спорить о том, что уже свершилось и останется неизменным в прошлом, или же вернемся к реальности? Покажи мне Эрика.

— Потому что этот щенок — хреново будущее Курта, твое будущее, да, Эрин? — Рус резко развернулся перед крыльцом дома, заставив смотреть себе в лицо. — Кто его отец?

Ты, хоть и нисколько того недостоин.

— Какая тебе разница?

— Желаю знать, кто тот чистокровный ублюдок, которому ты подставилась и позволила себя обрюхатить, кинув ради этого меня, — наклонился Рус к самому моему лицу, так, что каждое слово я не просто услышала — ощутила касанием на своих губах, и вынуждена была затаить собственное дыхание. Он пах все так же, нашими дикими и сладкими поцелуями, моим дурманным безумием, тянущим предвкушением, и знание о свершившемся предательстве, к сожалению, для меня не оскверняло этого убивающе властного над моим сознанием аромата. — Это же и была твоя основная гребаная жизненная миссия — родить нового прима для своей драгоценной стаи, и она была превыше всего.

— Обойдешься без этой информации, Дикий, — не выдержав чрезмерной близости, чуть отстранилась я. — Тебе ли осуждать меня за миссию по жизни. Ты-то тоже проявлял завидное упорство в достижении своей цели. Так хотелось долгой жизни, безумной мощи и вот этого всего, что сумел весьма достоверно изображать безнадежно влюбленного.

— Дура ты, Эрин, — Рус, нахмурившись так, что брови сошлись на переносице, шагнул ко мне и стремительно подхватил на руки. — Тихо, не дергайся!

— Что ты делаешь? — опешила я и от его действия, и от шока, в который повергла мое восприятие вот такая его внезапная новая близость. Я еще не справилась с прошлой, а он взял и свел на нет мои усилия держать дистанцию.

— То, чего, пипец как, хотел уже давненько. Следую одному из людских обычаев, — ответил Рус и, быстро взбежав по крыльцу, толкнул плечом стеклянную дверь, перенес через порог, быстро прошел вглубь дома и поставил на ноги посреди пустой неуютной комнаты с выбитыми окнами. — Добро пожаловать домой, княжна моя.

Глава 13

1987

— Эри-и-ин! Эри-и-ин! — катился над речной гладью протяжный крик и от этого голоса вся шерсть вдоль спины у меня встала дыбом, а я со всех ног кинулась к источнику звука.

Чокнутый, полный псих, что он вытворяет?! Заметив впереди замелькавший силуэт мужской фигуры, я обратилась прямо в прыжке, кувыркнувшись через голову, прежде чем встать на две ноги и врезалась в Руса со спины, в самое последнее мгновенье тормозя и умеряя силу, чтобы не зашибить его сходу. Но все равно он полетел на землю лицом вперед, однако успел сгруппироваться и перевернуться, оказавшись подо мной уже на спине.

— Ты рехнулся, человек?! — зарычала я, оскаливаясь и склоняясь к самому его лицу и, не церемонясь, вмазала по нему своей ментальной мощью. Как обычно бесполезно. — Соображаешь, что с тобой было, если бы услышала твои вопли не я, а кто-нибудь из наших патрульных?

— Ага, значит я наконец-то куда надо шел. А то уже три ночи блукаю и ору, осип почти.— охнув от удара, расплылся в бесшабашно-счастливой улыбке Рус, мигом обхватывая меня в нахально-хозяйском объятии и попытался поцеловать.

— Ты самоубийца? Как тебе в голову вообще могло прийти искать меня подобным образом? Это же уму не постижимо, ходит он тут в одних трусах и орет мое имя, как подорванный! — возмутилась, мотнув головой и отказав обоим в этом контакте.

Ведь прекрасно знаю, что начнет твориться с обоими, стоит только нашим губам встретиться. Опамятуемся только кончив, а за это время нас сто раз точно найдут и последствий будет уйма.

Я внезапно содрогнулась в ужасе от себя, осознав, что первым инстинктивным импульсом при мысли о обнаружении Руса нашими патрулирующими саргами было лютое желание защитить. Его, а вовсе не членов своей стаи. И дело совсем не в том, что любой их них заведомо сильнее. Дело в самом моем любовнике, в том, что вся моя натура против причинения ему вреда, а все наши вековые законы и возможная опасность для самого существования хранимых Луной мелькнули только на самом краю сознания. Что же со мной стало за считанные недели?

— Эй, княжна, я же через речку переплывал, без шмоток это как-то сподручнее делать! И ты вообще ко мне голышом приходишь, а я всегда только за. Ты не появлялась восемь дней! — обвиняюще ответил Рус, зыркнув