Волшебный магазин Токкэби - Ёнгван Ю

Сэрин подняла Ишу высоко над головой и спросила:

– Иша, ты готов?

– Мяу! – громко мяукнул кот.

Сэрин крепко зажмурилась и выпустила кота из рук. Этого никто не ожидал. Несколько токкэби, опрокинув стулья, резко подорвались со своих мест. Сэрин чуть приоткрыла глаза… Не успев приземлиться, Иша начал раздуваться с такой скоростью, какой Сэрин еще не видела, и остановился, когда стал ростом с токкэби, увеличившись настолько, что его голова почти доставала до потолка.

Наступила гробовая тишина. Кто-то позади с грохотом уронил стакан пива, но ни один токкэби не оглянулся. Бордо засунул палец в нос так глубоко, что из правой ноздри пошла кровь, а Хэнк вместо собственной бороды теперь теребил волосы на голове сидящего перед ним токкэби. Те, кто пил пиво, выплюнули его, а у тех, кто ел мясо, еда начала падать из открытых ртов. Все как один стояли, раскрыв рты от удивления.

И только Сэрин победно улыбалась. Она громко крикнула, чтобы все токкэби услышали:

– Съешь все, Иша!

Глава 14. Антикварная лавка старьевщика Хаку

Сэрин пришлось заплатить довольно много золотых монет, так как Иша съел не только мясо, но и стол с посудой. Однако большой утратой это не стало, потому что у нее оставалось еще достаточно денег, к тому же она получила призовые. Токкэби занесли имена Сэрин и Иши в свой зал славы, а также сняли отпечатки их рук и ног, которые отныне должны были красоваться на доске почета ресторана «Бордо и Бормо». Стоявший за спиной девушки Бордо похлопал ее по плечу.

– Эй, малявка! А ты хороша! Благодаря тебе наш ресторан и в этом году отстоял чемпионский титул.

Сэрин знала, что палец Бордо большую часть времени находился в его носу, поэтому, несмотря на хорошее настроение, почувствовала небольшую брезгливость.

– Ах да, я вспомнил, куда дел бусину.

Бордо снял шляпу, и там неожиданно оказалась красная бусина.

– Ну ты, брат, и тупица, – сказал токкэби, у которого на нагрудном бейджике значилось «Бормо».

Это был второй, похожий на Бордо токкэби, которого Сэрин встретила у входа. Во время состязания его не было видно, и она думала, что он куда-то ушел, а оказалось, все время стоял рядом.

– Это все из-за тебя, – Бордо ткнул в младшего брата пальцем. – Ты добавляешь в еду так много украденных человеческих воспоминаний, что даже я начал терять память. Старейшина же просил брать столько, сколько можешь использовать.

Младший брат, Бормо, слегка отодвинулся, чтобы Бордо больше не трогал его грязным пальцем.

– Брат, я забираю у людей воспоминания, от которых они хотели бы избавиться. Если бы не я, то людям пришлось бы всю жизнь просидеть в винной бочке, – выпалил Бормо и ненадолго замер. – Конечно, иногда я забираю важные воспоминания, и тогда у людей может возникнуть амнезия… Но очень редко.

Бормо сложил большой и указательный пальцы так, что они почти касались друг друга.

– Проблема не во мне, а в тебе, брат.

– А я-то что? – громко спросил Бордо.

– Ты забираешь у людей их старые воспоминания, и они не помнят своего детства. Я вот до сих пор помню, как появился на свет и как учился ходить.

Бордо усмехнулся, словно младший брат не знал, о чем говорил:

– Дурак! А как ты думаешь, люди рожали бы и воспитывали детей, останься у них те воспоминания? Я их краду, и они не знают, насколько трудно воспитывать детей, потому снова женятся и рожают. Только если люди будут продолжать рождаться, мы сможем стабильно похищать их воспоминания.

Бормо, поразившись словам Бордо, спросил:

– Брат, ты даже это продумал?

Бордо выдернул торчавший из носа волос и гордо произнес:

– Ну конечно. Люди должны быть нам благодарны. Если бы не мы, они бы давно исчезли.

Они хлопнули друг друга по рукам, впервые сойдясь во мнении. Но Бормо сразу же скривился и побежал на кухню мыть руки. Сэрин быстро поднялась, пока Бормо не вернулся и они снова не начали спорить.

– Спасибо за бусину.

– А-а-а, погоди. Возьми с собой немного еды.

Засуетившись, Бордо тоже поднялся. Он протянул Сэрин пластиковый пакет, который чуть ранее оставил Бормо. В нем были чесночный хлеб и оливковое масло.

– Вот, держи. Я приготовил это из украденных воспоминаний людей о периоде младенчества, – объяснил Бордо и собрался взять хлеб голыми руками, но Сэрин, вздрогнув, быстро выхватила у него пакет.

– Спасибо, я с удовольствием поем.

Бордо, который снова ковырялся в носу, вместе с Бормо, вышедшим с кухонным полотенцем в руке, проводили Сэрин к выходу до огромной двери.

Тихий номер в зарубежном на вид отеле. Одинокий мужчина сидит, склонившись, за столом. Видимо, здесь состоялась большая вечеринка, потому что стол завален бокалами и пустыми бутылками из-под шампанского и вина. Вокруг тарелки с недоеденными закусками и блюдами, такими аппетитными, что если бы их увидел Иша, то набросился бы в мгновение ока.

«Бабах».

Внезапно стало светлее, чем от ламп. В окне на фоне красивого ночного пейзажа засверкали красочные снопы салютов. Фейерверк в разгаре, отчего беспорядок вокруг виден еще явственнее. В просторной комнате две большие кровати, на одной из них вместо человека лежит чемодан, обклеенный стикерами со штрихкодами, в разных местах висело несколько предметов одежды, а солнцезащитные очки валяются вверх ногами. На неприбранном столе куча поляроидных фотографий, по которым можно примерно догадаться о профессии постояльца. Он стоит среди людей из разных стран, дружески их приобняв, и широко улыбается. На всех фото люди разного возраста, пола и рас: видимо, мужчина объездил очень много мест. И все одеты в непохожие друг на друга одежды.

– Нет, не уходи… – невнятно бормочет мужчина словно в бреду, зарывшись лицом в сгиб руки.

Сэрин медленно рассматривает мужчину. Из-под его руки выглядывает край исписанного блокнота. Почерк такой неровный, будто текст писали в состоянии опьянения. К счастью, прочесть его не составляет большого труда. Блокнот является чем-то вроде личного дневника.

Сегодня я узнал, что моя первая любовь выходит замуж.

Мне казалось, что все уже в прошлом, но почему же тогда так тяжело на сердце?

Пока я жил в бешеном темпе, я думал, что все забыл.

По крайней мере, я очень в это верил…

И куда утекло столько времени?

Та ли это жизнь, о которой я грезил?

Правильно ли я поступил, что расстался с ней ради своей мечты?

Могу ли я с уверенностью сказать, что добился успеха?

Нет, для начала – что такое успех?

Может быть, моя жизнь – это сплошной провал…

Не удержавшись, Сэрин вынула блокнот из-под руки мужчины и перелистнула на следующую страницу. Вместе с дневником потянулся и мобильный телефон. Батарея телефона мигает, но экран, на который, видимо, смотрел мужчина, по-прежнему включен.

На фотографиях, сделанных друзьями, я только выгляжу, будто счастлив.

На самом деле лишь одиночество и печаль.

Что мне делать, чтобы заполнить пустоту в сердце?

Мне так не хватает ее сегодня.

Почему я не ценил ее тогда?

И почему только сейчас раскаиваюсь?

Если бы я мог вернуться в прошлое и удержать ее…

Если бы я только мог быть с ней снова…

Если бы у меня был еще хотя бы один шанс…

Если бы я мог повернуть время вспять, отказавшись от всего, что у меня есть…

Текст на следующей странице залит слезами: размытые буквы читаются с большим трудом.

Мужчина и во сне продолжает печально звать кого-то, а его слезы медленно растекаются по страницам дневника в руках Сэрин.