Родная партия - Глеб Ковзик

могу отца “Андрея Ивановича”, но слишком уж у него хороший политический вес. Он человек старой закалки, а значит, общий язык с номенклатурой найдет. На первое время точно нужны исключительно дружеские связи с красными директорами, как их называли в учебниках истории. Секретари ЦК по индустрии, вероятно, проводят интересы своих отраслей, в Перестройку высвобождение экономических гигантов может привести к чрезмерному давлению на решения партии.

В дальнейшем, если номенклатура захочет повоевать, ей можно дать бой. Только не как Горбачев, не нужно повторять его ошибку. Отношения с номенклатурой у него были слишком “аппаратно-конформистские”.

Курочка. Ох, только бы ты не оказался человеком с двойным дном. В его кандидатуре несколько преимуществ. Во-первых, связи с соцстранами, точнее с молодежью. Это именно то, что пригодится в будущем. Во-вторых, самый близкий и надежный. В-третьих, дает моральную поддержку. Не то чтобы плачу в подушку, как в первые дни, но Курочка умеет сбрасывать накопившийся стресс своей веселостью. В-четвертых, массы любят харизматичных.

Татьяна и Иван – не лидеры. Максимум, если научатся аппаратной игре, то в каком-нибудь бюрократическом институте могут занять руководящую позицию. Но в партии они будут слишком серыми. К середине Перестройки таких кандидатов народ станет в буквальном смысле сметать на альтернативных выборах.

Но они аналитики. Татьяна явно разбирается в диссидентских темах. У Ивана живой и дальновидный ум: пока все мягко намекают на “буксование”, он вполне однозначно говорит о возможном провале. Ещё большой плюс – у обоих связи с научной интеллигенцией. У Ивана отец, со слов Курочки, по линии международных отношений очень сблизился с Горбачевым. Тогда понятно, откуда Сережа знаком с Ваней. Яблоня общая, “международная”.

Лира. Танцующий уголек. Нестабильная, антикоммунистка. Возможно, искренне хочет развала СССР. Я в противоречивом положении: с одной стороны, не являюсь советофилом, с другой стороны, мое попаданчество как-то связано с Перестройкой и Союзом. У Лиры совершенно точно хороший контакт с диссидентами и неформалами. Наладить диалог с ними – это резко обогатиться политическими очками к концу Перестройки. Впереди ещё “протестующий” Ельцин. Сколько бы я ни копался в истории, как мне кажется, ножи в спину СССР имели ельцинскую гравировку. Лира поможет выбить из-под его ног диссидентскую почву.

К тому же её настоящий отец по всей видимости член Политбюро. И он весьма печется о жизни своей внебрачной доченьки. Мои заботы становятся заботами Лиры, а они уходят в уши высокопоставленного чиновника. Прекрасно.

Что-то я замечтался. Пора бы меру знать.

Звонок по телефону.

– Андрей Григорьевич.

– А Андрея Ивановича можно? – на той стороне был Курочка ехидным голосом.

– Аз есмь.

– Комсомольская почта сообщила, что меня искали.

– Всё так.

– Ну ждите, скоро загляну к вам.

И не соврал.

– Сережа, сходить бы нам в ресторан? – предложил я, надевая пиджак.

– Хм.

О как. Раньше со свистом бы уже оделся, попробуй догони. А теперь хмыкает.

– Проблемы?

– Есть одна, – Сергей сел поближе. – Может быть, тебе стоит с Иваном в ресторан сходить?

– Это ещё почему?

– Ну а что… – Курочка с большим интересом разглядывал свои ногти. – Уже за моей спиной встречаемся.

Как быстро удалось узнать корень всех болезней! Наш Сережа ревнует к товарищу. Его не взяли в ЦК КПСС, блата не хватило, но винить он хочет меня. Плохо. Нужно бороться с эгоистической конкуренцией в коллективе.

– Поговорим по душам? – предложил я.

– Ещё бы.

Мы отправились на вечернюю прогулку. Друг молчал, я же не подталкивал к началу разговора, считая нужным подготовиться.

– Знаешь, не по-товарищески так себя вести, – заговорил Курочка.

– Это как?

– Я тебя свел с Иваном, чтобы вместе двигаться вперед. Ты же начал за моей спиной с ним общаться, договариваться.

– С чего ты решил, что я с ним веду дела?

– А как же вчерашняя встреча?

– Было дело.

– Так ты мальца соврал мне, получается? – у Курочки от ветра волосы взъерошились.

Повышать ставки с ним опасно. Наверное, это неприятно признавать, но лучше сдаться ему в маленьком преступлении, чем создать одно гигантское.

– Извини, Сережа. Ты прав, некрасиво получилось. Сейчас, когда ты поднял разговор, я понял, что в твоих глазах это выглядит не лучшим образом.

Курочка молча шел. Я продолжил:

– Знаешь, у меня возникли проблемы в комсомоле. Эта нападка из от отдела комсомольских органов сильно задела. Выкрутиться удалось, но думаю, что скоро последует ещё одна атака.

– И ты решил обратиться к Ивану? – Курочка остановился. Солнечные лучи затухали над Москвой. – Чтобы что? Он же к комсомолу никакого отношения не имеет.

– Чтобы идти сам знаешь куда.

– Ах вот оно что… – у Курочки брови поднялись. – А про меня забыли?

– Тебя забыть? Хорош, шутник. Я специально спросил у Вани, как твои дела.

– Не стоило спрашивать. Раз сижу в комсомоле, то дела прежние.

– Прости, – положил ему руку на плечо. – Мне нужно было поговорить с тобой. У меня от тебя тайн нет.

– Хорошо, – вздохнул Курочка. – Пошли дальше.

Мороженщица сидела у белой тележки, усталая и недовольная.

– Будешь? – ткнул пальцем на неё.

– А давай.

– Две “Лакомки”, пожалуйста.

И вот когда мы присели на скамейку, заели мороженым жару и расслабились, я перешел в контрнаступление. Сергей должен знать, что у меня тоже есть границы:

– Но вот что меня смущает, Сережа.

– А? – у друга вся верхняя губа была в белом пломбире.

– Как так получилось, что ты ничего не знал о заговоре? Секретарь ЦК комсомола, опытный аппаратчик, а прошло мимо ушей. Не верится как-то.

– Ты меня в чем-то подозреваешь, что ли?

– Видишь ли, я перед тобой всегда откровенен. Когда меня выписали из больницы, то пришел сперва к тебе, не к Мишину даже. И потом, когда шепнули, что у Ивана Ивановича есть план выкинуть меня из комсомола, я не на шутку встревожился. Мол, а почему узнаю не от лучшего друга?

– Я не знал, что Елфимов против тебя в аппарате ЦК что-то готовит, – Курочка перестал есть мороженое.

– А что ты тогда вообще знал? Вот тебе неприятно, когда за твоей спиной полезные связи налаживаю. Хоть ты и свел меня с этим лунатиком Иваном, мое честное обещание закончилось по факту на субботней встрече. Напомню, что встреча не состоялась – попал в аварию. Повезло, почти без