Адвокат вампира - Елена Комарова

– Но вы же сами описали все в отчете во всех подробностях! – воскликнул молодой юрист с обезоруживающей улыбкой. – Что руки покойного были чисты, одежда не разорвана и не испачкана, помимо тех мест, где соприкасалась с землей. Получается, покойный ни с кем не дрался.

– Выходит, так, – вынужденно признался констебль.

– А мой клиент, выходит, если и дрался, то с кем-то другим? Например, с тем самым грабителем, о котором заявил?

Обвинитель снова вскочил с места, собираясь выразить протест, но Джонатан опередил его, заявив, что разрешает свидетелю не отвечать, и что у него больше нет вопросов.

Усаживаясь обратно за стол, он перехватил внимательный взгляд барристера, представляющего обвинение.

Зал негромко загудел – зрители переговаривались друг с другом, делясь впечатлениями. Судья стукнул молотком, призывая всех к тишине, и распорядился вызвать следующего свидетеля.

Мистер Хорлоу, патологоанатом, исследовавший тело Бартоломью Филда в полицейском морге, показал под присягой, что причиной смерти стал перелом шейных позвонков, и описал его в деталях вместе с прочими повреждениями. В его словах слышалась искренняя любовь к своей работе, что, несомненно, произвело мощное впечатление на некоторых присяжных, судя по их отчетливо позеленевшим лицам.

– Скажите, мистер Хорлоу, – вкрадчиво спросил обвинитель, – сложно ли так сломать шею человеку?

– Это не сложно, – ответил патологоанатом. – Любой крепкий мужчина может это сделать, если знает, как.

– Мог ли это сделать подсудимый Кэмпбелл?

– Даже вы могли бы, для этого требуется всего-навсего… – свидетель набрал воздуха в грудь, собираясь вывалить подробнейшие описания методик сворачивания шей, но обвинитель отшатнулся и заявил, что с его стороны вопросов больше не последует. Судья спросил Джонатана, желает ли тот проводить перекрестный допрос, и адвокат сразу же встал.

– Какие еще телесные повреждения, помимо перелома шейных позвонков, были вами обнаружены?

Эксперт взглянул на Джонатана с благодарностью и приступил к рассказу, не скупясь на краски, так что спустя две минуты к особо чувствительным присяжным присоединились и зрители.

Полюбовавшись этой дивной картиной, адвокат рассчитал, что жертвы профессиональной гордости и красноречия мистера Хорлоу уже получили достаточно впечатлений и будут лишь благодарны, если он избавит их от новой порции.

– Вы можете назвать причины этих травм? – спросил он.

Хорлоу пожал плечами, все еще излучая обиду за прерванную лекцию.

– Я бы сказал, что их основной причиной стало падение с некоторой высоты.

– А мог ли перелом шейных позвонков случиться именно от такого падения? – уточнил молодой человек. – Например, при неудачном ударе о землю или какой-нибудь булыжник?

– Такие случаи встречаются, – задумчиво сказал паталогоанатом. – Однако не в этот раз. На шее остались следы пальцев, да и прочие признаки, такие как…

– Можете ли вы утверждать, – быстро произнес адвокат, – что эти следы принадлежат именно моему клиенту мистеру Кэмпбеллу?

– Нет, этого утверждать я не могу, – заявил эксперт. – Я лично не осматривал обвиняемого.

Занявший свидетельское место Гордон Уайт, владелец паба «Зеленый бык», показал под присягой, что покойный Бартоломью Филд время от времени заходил к нему в заведение, один или со своим другом, которого он видит на месте подсудимого, и был вечером восемнадцатого ноября. По словам мистера Уайта, Филд явился к нему уже навеселе и провел почти час у стойки, напиваясь, пока в паб не вошел обвиняемый, а потом между ними произошла ссора. Пытался ли покойный ударить своего товарища? Еще как! Обвинитель уточнил, как отреагировал на эти попытки обвиняемый мистер Кэмпбелл, и свидетель пояснил, что поскольку Филд был основательно пьян и с трудом стоял на ногах, обвиняемый отреагировал, удержав жертву от падения, подхватив под руки и волоча к выходу. Доводилось ли мистеру Уайту наблюдать подобные сцены прежде? Бесчисленное количество раз! То есть подобные сцены с участием покойного мистера Филда и обвиняемого мистера Кэмпбелла? Ну, так бы сразу и говорили, господин юрист! Нечасто, но разок-другой старина Филд здорово закладывал за воротник, и приятель за ним приходил, помогал выбраться. Один раз пришлось даже просить кого-то из еще относительно трезвых посетителей помочь запихнуть беднягу в кэб…

– У защиты есть вопросы?

– Да, есть, – Джонатан встал и подошел к свидетелю. – Усаживал ли мой подзащитный своего друга в кэб в вечер трагедии?

– Да, кто-то из наших ребят выглянул наружу и уже думал, что снова придется подсоблять, но не понадобилось. К ним сразу подъехал брум, и Кэмпбелл усадил пьяного и сам сел.

– Номер кэба вы не запомнили?

Мистер Уайт с сожалением развел руками.

– У защиты больше нет вопросов…

До перерыва в суде успели еще выслушать невесту обвиняемого, мисс Элайзу Хопкинс, и ее отца. Девушка заявила, что никогда не давала Бартоломью Филду повода надеяться на взаимность – она всегда любила лишь Джеффри Кэмпбелла, абсолютно уверена в его невиновности и, без сомнения, выйдет за него замуж. Ответом на ее пылкие слова стала целая волна восхищенных дамских вздохов, донесшихся со зрительских галерей. Отец Элайзы, мистер Уолтер Хопкинс, проявил больше сдержанности, но заверил судей и присяжных, что подсудимый пользовался искренним уважением и симпатией в семье Хопкинсов, и ничто в его поведении не намекало на возможную жестокость. В каких отношениях подсудимый был с покойным Филдом? Мистер Кэмпбелл и покойный Филд приятельствовали еще со студенческой скамьи. Доводилось ли им ссориться? Несколько раз. Насколько серьезно? Не дольше, чем на один-два дня. А случалось ли молодым людям пускать в ход кулаки? Свидетель фыркнул и заявил, что, насколько ему известно, такого не бывало никогда.

Джонатан отказался от перекрестного допроса.

– Объявляется перерыв! – сказал судья и первым последовал к выходу, ведущему к столовой.

Антракт.

О судейской столовой ходили легенды. Роскошь тамошнего убранства и богатство меню живописали так, что слушать это было невыносимо даже сытым собеседникам. О, эти дивные блюда! Поговаривают – только тс-с-с, это секрет! – что одному из поваров, замешанному в антиправительственном заговоре, было даровано полное прощение за его выдающееся кулинарное мастерство. А винный погреб Олд Бэйли может поспорить с королевским!

Правдой это было или выдумкой, Джонатан не знал и вряд ли мог узнать в ближайшее время. Рядовому адвокату путь в судейскую столовую был закрыт.

Переступив порог ближайшего паба и оглядевшись в поисках свободных мест, молодой человек уже направился было к столу неподалеку от входа, когда на его плечо легла тяжелая рука.

– Мы вас ожидаем, месье Харкер, – глухо прозвучало из-под закрывающего лицо шарфа, и Эрик указал на дальний угол заведения, где устроились профессор Ван Хельсинг и, спиной к Джонатану, некто неизвестный в темно-сером пальто. Забрав со стойки поднос, на котором четырьмя снежными вершинами над коричневыми громадами бокалов белели шапки пены, Эрик направился к ожидающим его компаньонам, легко удерживая все немало весящее пивное великолепие одной рукой.

– Как я и утверждал с самого начала, вы превосходно справляетесь, – Ван Хельсинг одобрительно кивнул Джонатану и обернулся к Призраку Оперы. – Merci, месье Эрик, – поблагодарил он, забирая свой бокал.

Адвокат присел рядом с профессором и пододвинул к себе тарелку, жестом отказавшись от пива.

– О да, лихо вы разобрались с этим полисменишкой, – Эрик плюхнулся на свое место у прохода, перегораживая незнакомцу в пальто возможные пути отхода. Джонатан опустил голову, делая вид, что его занимают исключительно обжаренные ломтики картофеля в подливе, но этого незнакомого человека за их столом он рассмотреть успел. На вид лет сорока с небольшим, рыжеватые баки и усы, светлые глаза и квадратный подбородок, пальто из дорогой ткани и хорошо пошито – обеспеченный господин, держится уверенно, по лицу то и дело мелькает тень раздражения, словно бы его оторвали от важного дела. Но Эрика это, кажется, только развлекает… Кто же этот субъект в пальто, и что он здесь делает?

– Мне приятны ваши похвалы, господа, – произнес адвокат, – но прошу вас пока поостеречься. Слушание дела еще не окончено, многое может случиться. Кроме того, я не уверен, что этих похвал заслуживаю.

– Поверьте, друг мой, заслуживаете, – заверил его профессор. – А пока что как врач рекомендую отдать должное сей непритязательной, но сытной трапезе, которая вам необходима для придания сил на второй раунд этого поединка.

Джонатан фыркнул.

– Я в мыслях сравнивал суд с театром, – признался он.

– Разумеется, – согласился