Адвокат вампира - Елена Комарова

– А театр есть воплощенный хаос, что стремится развалиться, погребая все под своими развалинами, если нет крепкой управляющей руки, – вдруг добавил Призрак Оперы с мрачной печалью в голосе. Заметив обращенные на него взгляды, он только отмахнулся и, схватив бокал, склонился над ним, натянув поля шляпы чуть ли не до самого подбородка.

– Как вы намерены действовать по окончании перерыва? – спросил профессор.

– Вызову инспектора Клея, который выдвинул обвинение в убийстве, чтобы он дал объяснения своему решению под присягой, – глаза адвоката кровожадно блеснули. – У меня еще имеется несколько сюрпризов для суда. При наличии альтернативной версии, которая согласуется с известными фактами, подсудимый должен быть оправдан. Я дам присяжным повод задуматься.

– Вам поможет в этом деле наш друг мистер Стюарт, – сказал Ван Хельсинг, указывая на незнакомца. – Следует поблагодарить месье Эрика за помощь, ведь именно он нашел этого джентльмена и уговорил свидетельствовать.

– Я ожидаю, что мне компенсируют потерянное время, – буркнул мистер Стюарт. – В конце концов, я не обязан являться в суд по требованию защиты.

– Месье, – вкрадчиво проговорил Эрик, – какая компенсация может быть приятнее, чем осуществление справедливости, коей вы лично поспособствуете? Подумайте о бедном юноше, чья жизнь может зависеть от ваших слов, подумайте о веревочной петле…

Эрик многозначительно пошевелил пальцами, шотландец проследил за ним взглядом, довольно заметно вздрогнул и согласно кивнул.

– Разумеется, моя честь джентльмена не допустит отправки безвинного человека на эшафот.

– В таком случае, я весь внимание, – сказал Джонатан и приготовился слушать рассказ мистера Стюарта.

Слушание возобновилось после обеда.

Людей в зале стало еще больше, возможно, зрители успели за время перерыва пригласить знакомых. Газетчики заняли стратегически выгодные позиции, дабы первыми объявить Лондону об исходе дела. Судьи и присяжные выглядели довольными жизнью, чего никак нельзя было сказать о Джеффри – пребывание в зале суда в качестве обвиняемого в убийстве вряд ли можно счесть приятным времяпрепровождением. Элайза и ее отец заняли места в первом ряду зрительской галереи. Девушка с такой силой стиснула край барьера, разделяющего влюбленных, что ее пальцы побелели.

– Защита вызывает инспектора Питера Клея, – объявил Джонатан.

Это был рискованный ход, на который он решился лишь потому, что инспектор лично явился на судебное заседание зрителем. Многие его коллеги знали о привычке полицейского посещать громкие процессы с участием «своих» подсудимых, узнал и Джонатан. И теперь, всем своим видом выражая абсолютное непонимание происходящего, но не имея права отказаться, инспектор Клей проследовал к свидетельскому месту.

– Приведите свидетеля к присяге, – распорядился судья.

Полицейский одарил Джонатана убийственным взглядом и поклялся говорить правду.

– Вечером восемнадцатого ноября вами было выдвинуто обвинение в убийстве. Обвиняемый – мой подзащитный Джеффри Кэмпбелл, – начал Джонатан. – Расскажите суду, что подвигло вас на этот шаг?

Инспектор с недоуменным видом пожал плечами, но на вопрос ответил:

– Для любого обвинения есть два основания: наличие побудительного мотива и наличие возможности. И то, и другое у обвиняемого Кэмпбелла имелось.

– Каков же, как вы полагаете, был мотив для столь жестокого убийства?

– Старый, как мир, – снисходительно усмехнулся Клей. – Ревность! В столь незрелом возрасте она толкает на разные поступки, и вы удивились бы, господин адвокат, узнав, сколько чудовищных преступлений еженедельно случается в нашем городе из-за ревности. Обвиняемый сам признался, что между ним и жертвой произошла размолвка из-за девушки.

– И вы сочли это мотивом, – закончил Джонатан. – Однако присутствующая здесь мисс Хопкинс (и вновь взгляды публики обратились в сторону девушки в первом ряду) под присягой поведала, что отдала свое сердце мистеру Кэмпбеллу, и посему у него не было оснований для ревности.

– Лишь у подсудимого была возможность нанести смертельное увечье мистеру Филду! – повысил голос инспектор. – Они были вдвоем в этом переулке!

– А как же показания мистера Кэмпбелла о напавшем на них грабителе?

– Бред и нелепица! – отрезал инспектор. – Ни один человек в здравом рассудке не поверит ни единому слову этого рассказа о получеловеке-полузвере. Мы в Лондоне, господа, а не в Африке или Индии!

– Иными словами, вы допускаете существование подобных созданий на отдаленных территориях? – с невинным видом уточнил Джонатан.

– Я этого не говорил.

– Снимаю вопрос. – Джонатан усмехнулся. – Тем не менее, что дало вам основание считать, что на месте преступления мой подзащитный и покойный мистер Филд были только вдвоем? Переулок находится достаточно далеко от паба «Зеленый бык», и пешком бы они туда не успели добраться, зато свидетели видели, как мистер Кэмпбелл и мистер Филд садились в кэб, а на месте преступления остались следы четырехколесного брума. Иными словами, инспектор, я задаю вам вопрос: почему не был допрошен кэбмен, управлявший каретой, которая и доставила обоих участников этой драмы? Той самой, что была найдена пустой в двух кварталах от места убийства?

– Нам не удалось его найти, – коротко ответил Клей.

– И поэтому вы обвинили мистера Кэмпбелла в убийстве, не имея ни прямых улик, ни свидетельств, основываясь на ложном мотиве. Вы воспользовались его состоянием, в котором он не мог защищаться. У меня больше нет вопросов, свидетель ваш, господин обвинитель.

Направляясь к своему месту, Джонатан спиной чувствовал и яростный взгляд Клея, и обращенный к нему интерес публики. Такие свидетели, как Питер Клей, подумал он, вряд ли понравятся зрителям и присяжным, у них есть дар восстанавливать против себя. Временами из этого можно извлечь пользу.

Барристер-обвинитель встал со своего места и принялся задавать уточняющие вопросы инспектору. Как ни странно, промелькнуло вдруг в голове у Джонатана, несмотря на то, что они с обвинением находятся по разные стороны, но в действиях его коллеги желания узнать истину тоже больше, нежели стремления осудить бедолагу Кэмпбелла. Может, потому, что тот тоже не хочет отправить на виселицу невиновного, или же потому, что осознает риск оставить на свободе истинного убийцу? Для честного служителя закона, коим, несомненно, является обвинитель, другого пути нет.

Когда обвинитель отпустил инспектора Клея со свидетельского места, присяжные едва не клевали носом, усыпленные узкопрофессиональными вопросами и детальными, но монотонными ответами. Совсем не дело, зрители рискуют проспать кульминацию.

– Защита может дать ответ на вопрос, почему не смог явиться в суд и дать показания под присягой кэбмен, – произнес Джонатан, вставая со своего места. Он дождался кивка судьи, расправил плечи, набрал в грудь побольше воздуха и громко, так, чтобы его услышали в самых дальних рядах, произнес: – Дело в том, что тот кэбмен, – тут он сделал театральную паузу, – мертв!

Зрители дружно ахнули.

Дальнейшее действо разыгрывалось четко, словно музыкальная пьеса в исполнении прекрасного оркестра. Констебль Джеймсон описал найденный в районе труп кэбмена Джона Доббса, полицейский медик изложил свои соображения о времени смерти – определить его было сложно из-за холодной погоды, но полиция была совершенно уверена, что Доббс был мертв никак не менее двух суток и не мог управлять своим брумом. Владелец конторы, где трудился покойный кэбмен, мистер Хен, заявил под присягой, что никто из возниц не занял это свободное рабочее место, более того, никто не знал о случившемся, а экипаж два дня ездил по улицам Лондона, возможно, управляемый убийцей.

И вот оно, время финального выхода. Мистер Стюарт занял место свидетеля и поднял руку, принося присягу.

– Мое имя Фрэнсис Стюарт, я живу в Глазго, в Лондон приехал на несколько дней для заключения важной сделки. Семнадцатого ноября я сел в кэб на Флит-стрит, чтобы успеть на встречу. Я не слишком часто бываю в Лондоне, поэтому не сразу понял, что кэб двигается в другом направлении. Я потребовал немедленно остановиться и дать объяснения…

Дальнейший рассказ мистера Стюарта повторял историю Джеффри Кэмпбелла: управлявший экипажем взял пассажира после наступления сумерек, но до начала ночных дежурств полиции, и доставил в безлюдное место, вдали от основных улиц. Затем последовало жестокое нападение.

– …Я не знаю, как принято в Лондоне, но у нас в Глазго джентльмены умеют дать достойный отпор. У меня с собой была трость, которой я так