Надежда. Адаптация - Алевтина Афанасьева

корма. Овчарка начала грызть, виляя хвостом. Девушка начерпала полную миску и поставила её в стороне, пригласив собаку туда — она послушно пошла следом, принимая новые правила.

Таня присела рядом и осторожно погладила его:

— Бедненький. Он лаял, потому что был голодным и замёрз. А кто там ещё снаружи?

— Мертвяк. Ходит за забором. Не гладь собаку, когда она ест.

— Ой, ладно, не буду, — Таня отошла назад, спрятав руки за спину для верности. — А если мертвяк свалит забор, дверь в дом выдержит?

— Дом и забор очень надёжные, так что всё будет нормально. Слышишь?

— Надя, а давай останемся здесь? Там снаружи страшно! — умоляюще попросила Таня. — Еда есть, теперь даже собака с нами. Будем жить тихо-тихо. Найдём маму и папу, привезём сюда! Дом такой большой, места много!

— Это чужой дом.

— Выгонят нас?

— Нам нужно своё место, безопасное, чтобы никто не мог напасть.

— Ладно, но пока давай тут сидеть.

— Ага. Тань, скажи-ка, а нож тебе зачем? — к своему удивлению, Надя только сейчас увидела, что девочка заткнула за пояс со стороны спины кухонный нож. — Нельзя так ходить с ним.

— Я осторожно! К тому же, в доме незнакомая собака, — важно заметила Таня. — Раз ты мне сама дала пистолет, значит, и нож можно. А вдруг я бы снова спасла тебя?

В голосе девочки был вызов, но отчасти она была права.

— Слушай, нож — отличное оружие, но ты не умеешь им пользоваться. Будешь размахивать и поранишься. Потом придётся ходить со шрамом.

— Мама от этого расстроится, — загрустила Таня и тяжело вздохнула. — Только сейчас без оружия нельзя ходить. Дядя Слава так говорил. Он учил бить палкой куда больнее. Только это тяжело, я быстро устаю. Пистолет показывал и у меня получилось. Хотя я стреляла первый раз. Бывает какое-то детское оружие? Мне же нужно чем-то обороняться.

У Нади голова шла кругом от её мышления и вопросов. Девочка была настолько шустрой, что оставалось лишь поспевать за ней, да и то с большим трудом.

— Детского оружия не бывает, но мы что-нибудь придумаем.

— Обещаешь? — просияла Таня.

— Да, только нож я тебе не разрешаю брать. Хорошо? Пусть будет что-то другое.

— Ладно, он всё равно слишком большой. Нужен складной, я в магазине видела.

— Мы придумаем что-то. Слышишь? — устало кивнула Надя.

— Угу, — вздохнула девочка. — Можно дать имя собаке?

— Да, придумывай, у меня с фантазией совсем плохо, особенно от недосыпа.

— Теперь мы выспимся, у нас же охранник есть! Это, кстати, мальчик, — Таня почесала овчарку между ушей. Собака сидела, вывалив язык, и прикрывала глаза от удовольствия.

— Может лучше его пока закрыть в другой комнате. На всякий случай. Всё-таки мы для него посторонние, вдруг включит «режим защиты хозяина» и покусает?

— Зачем? Лучше мы с тобой закроемся от него, а он пусть охраняет дом. Это теперь мой друг, он хороший, — рассудила Таня.

— Супер план, — кисло кивнула Надя. — Будем сидеть взаперти… Давай я немного посплю ещё и вымоем его потом, воняет сильно, просто жуть.

— Хорошо! Я буду мыть! Я умею, я Барсика мыла, — довольно засмеялась Таня. — Он так орал и всех ободрал, вырвался, но мы его всё равно вымыли.

— Теперь я отчаливаю спать, про Барсика расскажешь потом.

— Ты всё-таки соня!

— Да, я в курсе! — Надя радостно покинула кухню и без сил упала на кровать, почти сразу провалившись в сон. Какой бы кошмар её не ждал впереди, тело настойчиво требовало отдыха.

16. Дневник. Петька

«Снова снился маленький Петька. Наверное, потому, что перечитывала на днях свои записи. Стараюсь записывать как можно больше о детстве. Хочется сохранить те счастливые моменты для самой себя. Когда пишу, переношусь туда, — это придаёт сил, приподнимает над происходящим.

Эти недели дались мучительно трудно, кажется, что я — уже не я. Иногда утрачиваю понимание происходящего и смысл жизни. Временами думаю, что было бы неплохо, если бы кто-то взял и пристрелил меня.

Во сне была весна, журчали ручьи. Петя бегал по двору в резиновых сапогах и пускал самолётик из газеты. Шапка сбилась на бок, он постоянно поправлял её. Самолёт утыкался в снег, а потом вдруг сам взлетел, сделал большой круг и упал в ручей. Петя бежал следом, перепрыгивая с одного берега канавки на другой. Когда проснулась, думала, что хотела бы увидеть его лицо, вспомнить до мелочей. Хоть разок заглянуть в глаза и улыбнуться…

Из нашего детства не осталось фотографий. Забываю, как он выглядел, какой была сама, лица молодых родителей, фотографии бабушки и деда, снимки из поездок… Всё тает, теряется в памяти, заслоняется кошмарами. Они повсюду. Сплошные уродства и смерть. От этого отчаянно хочется сберечь светлые воспоминания. Помнить детство до мелочей, людей и важные моменты. Всё, на что прежде не хватало взгляда и внимания. Но всё труднее сохранять ускользающее прошлое. Иногда ужас подходит настолько близко, что перекрывает даже способность дышать.

Если со взрослыми происходит такое, что говорить о детях? Можно ли оградить их, спасти души? Ведь ребёнок привыкает быстрее, приспосабливается, принимает правила игры и растёт с тем, что успел впитать. Даже если это — ужас, кровь, кошмары… Трудно, очень трудно, но всё равно нужно пытаться и нужно бороться за них. Иначе окажется, что прежние постулаты, которым учили нас — это просто обман. Да и мы сами с такими мыслями ничего не стоим…»

17. Местные

Надя проснулась из-за скулёжа овчарки, пробравшейся в комнату. Она сидела напротив кровати, положив морду на край. Девушка обречённо спряталась под одеяло от тоскливого взгляда пса, — она надеясь ещё хотя бы ненадолго провалиться в сон. Надя давно смирилась с мыслью, что уже никогда не удастся заснуть в обычной кровати, с чистым постельным бельём, но дорога вдруг сама преподнесла этот дар. Ощущение комфорта было настолько ошеломляющим, что она подумывала остаться в Барушкино дольше, отодвинув дальнейшие поиски лагеря.

Пёс начал стаскивать одеяло зубами и Надя, к его великой радости, поднялась. Всем видом он показывал, что нужно срочно выйти во двор. Ничего не оставалось, как сдаться такому натиску. Девушка недовольно поманила его:

— Пошли, чего уж теперь!

Таня уже не спала. Она сидела на кухонной кушетке и читала, поедая пряник. На коленях лежал глянцевый журнал про охоту. Судя по открытой странице, девочка изучала повадки и места обитания лисиц.

— Гулять просится, — беспечно сообщила она.

— Вывела бы. Зачем он меня будит?

— Не, я не могу. Там мертвяк ходит.

— Ты просила собаку, давай учись ухаживать за ней. Мертвяк сюда не пролезет.

— А вдруг сможет